Душа на необитаемом острове

…прошлого года «Остров». Здесь уже звучал отзыв на него (статья Антона Дальского «Остров» под «Звуки Му»), и обидно, что фильм, предлагающий как раз альтернативное научному материализму мировоззрение, был оценён с позиций такового. Поэтому, пользуясь случаем и для восстановления баланса, хотелось бы представить и другое видение.

На мой взгляд, чтобы дать правильную оценку фильму «Остров», который по праву претендует на звание культового фильма постсоветского периода, стоит проанализировать причины его огромного успеха у зрителей – показ в Украине, судя по всему, его только закрепил.

В самом деле, чем кино о духовных исканиях так близко бывшим советским людям, воспитанным на тезисе «материя первична, дух вторичен»? Наверно, именно тем, что подсознательно все эти годы они понимали, что в действительности дело обстоит как раз наоборот. Существование души можно отрицать, но это не значит, что она не существует.

В Советском Союзе всё личностное, индивидуальное усиленно подавлялось. Из человека вопреки его природе лепили существо коллективное – он должен был думать и хотеть только то, что и все. Потому и церковь, православие, уделяющие много внимания духовной, читай, частной жизни, были поставлены, по сути, вне закона. Способные привлечь своими идеями массы, они составляли серьёзную конкуренцию коммунистической партии. В результате каждый советский человек жил со своей душой, как на необитаемом острове. Мучался и не понимал, почему.

К тому же с развалом СССР образовался пресловутый духовный вакуум, когда место «Морального кодекса строителя коммунизма» на долгое время осталось вакантным. Многие пытались внедрить новые жизненные ориентиры – от Кришны до Иеговы. Но славянская душа их не приняла. А вот то, что предложил фильм «Остров», огромному количеству людей пришлось по душе.

А предложил он отойти от советских стандартов и взглянуть на мир и жизнь другими глазами. Он показал, что существуют другие ценности, только приняв которые можно обрести душевный покой. По сути, ответил на вопрос, что человеку для счастья надо. «Правильный» научный материализм, признающий лишь тело и разум, справиться с этой задачей почему-то так и не смог.

В самом деле, за долгие годы нас приучили считать счастьем то, что является таковым в понимании большинства. Это квартира, машина, престижная работа, слава, успех и так далее. Но почему же так часто, имея всё, что, по мнению окружающих, нужно для счастья, люди не чувствуют себя счастливыми?

Тем-то и отличается подход, предложенный в фильме, от очередного «единственно верного рецепта народного счастья» (цитирую статью Антона Дальского), что исключает стадный принцип. Счастье индивидуально и находится в области чувствований, его понимание исходит изнутри каждого человека, а не может быть навязано сверху.

Другое дело, что в своих чувствованиях люди во многом едины, то есть могут испытывать одинаковые чувства. Но эта «общность взглядов» и есть то, что позволяет разным людям объединиться под одним названием – «человек» и обозначить общечеловеческие ценности.

Многое в фильме непонятно и неоправданно, если пользоваться прежней, материалистической логикой. Если же принять за основу духовное начало, всё сразу становится на свои места.

Возьмём того же Петра Мамонова, исполнителя главной роли, обвинённого автором статьи в желании укрыться от ответственности за «свержение» советского строя на уединенном хуторе Ревякино. По версии Антона Дальского, солист андеграундной рок-группы «Звуки Му» в постперестроечный период испытал чувство глубокого разочарования в том, что пришло на смену Союзу, и вины за то, что своим творчеством этому содействовал, в результате чего он обратился к Богу.

Но почему причина этого не может состоять в другом? Быть может, это естественный итог его духовных исканий, начавшихся ещё в бездуховное советское время?

Другой яркий представитель андеграунда Борис Гребенщиков, можно сказать, гуру советских бунтарей как-то спел: «Сидя на высоком холме, я часто вижу сны, и вот что видится мне: что дело не в деньгах и не в количестве женщин, и не в старом фольклоре, и не в новой волне…» Трудно назвать эти раздумья антисоветской пропагандой или пропагандой западного образа жизни. Скорее, речь идёт об отказе от навязываемых извне, общепринятых ценностей, что в числе прочего и подразумевает понятие «андеграунд», и поиске ценностей настоящих.

Сам Пётр Мамонов в одном из интервью так объяснил свой «уход»: «Я не хочу жить ценностями этого мира, они… просто перестали меня «тащить».

Никто другой лучше человека, на собственном опыте прочувствовавшего, что истинно, а что ложно, не смог бы более убедительно донести до зрителей это понимание.

Герои фильма постоянно оказываются перед этим выбором: между истинными и ложными ценностями. Вот боцман Анатолий с вложенным в его руку пистолетом вместо достойной смерти выбирает жалкую жизнь – и обрекает себя на пожизненные муки совести. Теперь кому, как не ему знать, что такое неправильный выбор, и Бог наделяет его провидческим даром, высшим знанием, дабы он оберегал людей от неверных шагов.

Он даёт от ворот поворот молодой девчонке, которая приходит за благословением на аборт. Ребёнок этот, предсказывает отец Анатолий, будет её единственной радостью и опорой в жизни.

Вдове, которая 30 лет верно любит своего без вести пропавшего в войну мужа, он велит не держаться за дом и хозяйство, а ехать, невзирая на препятствия, повидаться с ним, умирающим и до сих пор её не забывшим, во Францию.

Он выхватывает из уплывающей с острова лодки больного ребёнка, для матери которого работа и квартальный отчёт оказываются важнее его здоровья.

Отцу Филарету он даёт понять, что слишком уж тот привязался к земному – дорогим сапогам и одеялу – в ущерб работе над душой. Эти ценности с собой на небо не возьмёшь.

Отдельного разговора заслуживает ситуация с отцом Иовом. Тот всячески «стучит» на отца Анатолия, стесняясь показать, что на самом деле его любит. У нас до сих пор считается стыдным проявлять любовь, делать приятное, говорить добрые слова – в общем, быть естественным в выражении своих чувств. По всей видимости, это рудименты советской эпохи в целом и отголоски сталинского периода в частности – времён, когда нельзя было выделяться из общей массы, и страшно было выказать расположение к врагам народа.

Но в православной вере любовь является первоосновой. Это движущая сила жизни, которая позволяет ощутить радость служения людям и смысл существования. Потребность в её проявлении живёт практически в каждом. Потому и тащит иеромонах Иов, открывший, наконец, с облегчением своё сердце, на собственном горбу крест для почившего старца – чтобы показать всю степень своей любви, а не потому, что помочь некому.

А второй основой православной веры является прощение – великая освобождающая сила. За свой грех Анатолий всю жизнь жестоко мучается – это ему Господне наказание. Не в радость ему спасённая ценой предательства жизнь. Он бы уже и рад умереть – не ест почти ничего, тяжко трудится, да Бог его не прощает. А какое с точки зрения Антона Дальского наказание было бы в этом случае адекватным? Расстрел? Да Анатолий бы только порадовался такому быстрому и безболезненному концу. Так же грех постоянно и беспощадно сжигает его изнутри. Поистине адские муки.

Тихон же не заслуживает того, чтобы мучаться из-за греха Анатолия и носить на сердце тяжкий груз осуждения. Потому он уже давно его простил. Исцелить дочь Тихона от душевной болезни – возможность для Анатолия заслужить, наконец, прощение и окончательно искупить свой грех. После этого Анатолий может спокойно умереть.

Итак, вот они вечные, непреходящие ценности: дети, здоровье, любовь, чистая совесть – всё то, что даёт опору в жизни и возможность жить в ладу с самим собой.

Для понимания этого и был создан фильм – всё остальное мелочи, на которых не стоит акцентировать внимание. Надо уметь видеть главное, чему и учит православие.

Стоит сказать также, что каждый выбирает свою веру. Научный материализм, так научный материализм. Нужно помнить только, что каждому по вере его будет дано.

Что касается чудес исцеления, можно не верить в то, что показано на киноэкране, но имеются многочисленные документальные свидетельства, подтверждающие их жизненную достоверность. Молитва, святое слово обладают исцеляющей силой – и это можно считать главным доказательством того, что первичен дух, а не материя.