Освободи свой труд!

...«сколько будет 2+3?» ученик младших классов нередко может ответить: «Это будет 3+2, так как сложение коммутативно». Столь же «коммутативно» у нас, похоже, сложение производительности труда и ее экономических результатов.

Если бы не было погони

Общеизвестно, что главной силой уменьшения удельных затрат, следовательно, и снижения цен на продукцию, является рост производительности труда. Другого пути пока никто не открыл. И катрены полюбившегося некоторым украинским политикам Мишеля Нострадамуса на этот счет ничего не говорят. В правительстве об этом пути порой вспоминают. Но вряд ли замечают, что его действие не только в Украине, но и в так называемых «развитых странах» почти отсутствует.

Почему? Допустим, у предпринимателя Петренко в силу каких-то нововведений производительность повысилась, а издержки уменьшились. Но разве он пойдет на снижение отпускных цен? Особенно видя, что его коллеги по бизнесу занимаются непроизводительным присвоением капитала, о новациях не думают, но прибыль имеют. Нет, конечно, не пойдет - ведь у него появилась возможность получать сверхприбыль и на этом обогнать своих друзей-соперников! То есть конкуренция вроде бы случилась, а вот к естественному в таком случае результату не привела - повышение производительности труда налицо, а ее экономическая реализация в интересах общества отсутствует.

Если бы не было погони за сверхприбылью, снижение цены передалось бы покупателям, далее - их покупателям, и так по всей цепочке производства-потребления. Вплоть до того избирателя Иваненко, который сегодня изучает, кто из партий и блоков обещает больше платить за рождение первого ребенка и последующих детей, чтобы «знать», за кого отдать свой голос на выборах 30 сентября.

Знать в кавычках употреблено здесь не случайно, ибо всякие выплаты, сколь бы желанны они ни были для семьи избирателя Иваненко, не опирающиеся на опережающий, по сравнению с социальными расходами, рост производительности труда, неизбежно ведут к инфляции.

Отчуждение никуда не девалось

Что же еще гасит конкуренцию? Еще сотню лет назад в капитализме того образца для предпринимателя все было совершенно прозрачно. Пришел в цех - и смотри, насколько старателен и прилежен «твой» рабочий. Если что-то не так, достаточно штрафа, угрозы увольнения - и порядок с выработкой наведен.

Справедливости ради можно сказать, что грешил теми же методами и «старый» социализм. Например, в 1939 году был установлен обязательный минимум трудодней для колхозников, невыполнение которого грозило исключением их колхоза. А в 1940 году появился Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода с предприятий и учреждений». Наряду с увеличением рабочего времени указ предусматривал наказания за прогулы и прикреплял работника к предприятию. Тогда-то и появился феномен нескольких трудовых книжек.

Сейчас же на технологически передовых производствах, которые стали появляться и в Украине, главные трудовые операции - в голове работника, никакой «контролер» их не видит. Но и новые технологии не стали мотивацией для инициативного и старательного отношения работника к труду.

На Западе, чтобы повысить мотивацию работников, их привлекают к участию в прибылях, в управлении фирмами, пытаясь доказать, что они - рабочие - являются совладельцами производства и т.д. И не получается. Экономический рост продолжает оставаться мало разрешимой проблемой. Новые, вроде бы «человеческие отношения» в производстве не могут покончить с нежеланием современных пролетариев трудиться на пределе сил и возможностей.

Почему? Никакие изменения косметического характера не в состоянии укрыть от рабочих, инженерно-технических работников, тот факт, что они работают, в первую очередь, не на себя и свою семью, а «на дядю», что их труд умножает богатства именно этого дяди, а не повышает их благосостояние или создает условия для социальной мобильности их детей. В ФРГ, например, нередко даже дети менеджеров «средней руки» оканчивают профессионально-технические учебные заведения, а не престижные университеты.

То есть, говоря языком классической политэкономики, отчуждение как было во времена Карла Маркса, так никуда не делось и сегодня. Более того, оно распространилось едва ли не на все общество. Еще в 1977 году испанец Сантьяго Каррильо в книге «Еврокоммунизм и государство» писал, что «сегодня капиталистическое государство больше не обслуживает интересы всей буржуазии, но только ее малую часть - монополистические группы буржуазии. Поэтому главным противоречием выступает противоречие между государством и подавляющей частью общества».

Такого рода тотальное отчуждение с неизбежностью выталкивает лучшие качества личности работника из полнокровного участия в трудовом процессе. Труд продолжает оставаться вынужденной рутиной, необходимой для обретения некой толики средств к существованию и продолжению рода.

Но не процессом, ведущим к раскрытию всех сущностных сторон человека и совершенствования его как личности! А в таком случае рассчитывать на скачок в производительности труда очень сложно, какие бы архисовременные технологии ни применялись. Работник не хочет повышать производительность труда, ибо это ему невыгодно.

Экономика «чаевых»

Отчуждение теперь в полной мере правит бал и в Украине. Достаточно посмотреть на экономические сводки, чтобы в этом убедиться. Где у нас растет производительность труда? Правильно, в ресторанном и гостиничном бизнесе. Чаевые, знаете ли, особое «внимание» к клиентам и т.д. Злые языки утверждают, что производительность труда растет также и в секторе сексуальных услуг. Но, поскольку официальная статистика ничего об этом не говорит, ничего утверждать не будем.

К слову, немецкая статистика говорит, что это действительно так. По данным федерального правительства, проституция в Германии имеет ежегодный оборот в 14 млрд. евро. Число «жриц любви» в стране достигло 400 тысяч, их услугами ежедневно пользуются 1 млн. 200 тысяч мужчин. Социологи утверждают, что еще немного, и немцы супружеского возраста чаще будут вступать в связь с проститутками, чем с законными женами. Кроме того, немки также часто используют платную любовь, включая соответствующее обслуживание во время «секс-туров». Наверное, по этой причине Германия держит первенство в Европе по числу бездетных пар - около 30%.

Эти цифры и тенденции, однако, не признак экономического оживления. Происходит все то же - непроизводительное использование капитала, только на сей раз не со стороны магнатов, а, скорее всего, является следствием утраченных надежд среднего класса.

Тема освобождения труда по-прежнему актуальна

Преодоление отчуждения связано с освобождением труда. Недаром первая марксистская группа в старой России, созданная Георгием Плехановым в 1883 году в Женеве, так и называлась - «Освобождение труда». С тех пор прошло 114 лет, а с рецептами освобождения дело пока обстоит сложно. Старые не до конца себя оправдали, новых - маловато.

Все понимают, что работник должен стать собственником средств производства. Но не просто собственником, а таким собственником, в котором будут сочетаться две формы собственности одновременно - личная и общественная. Только тогда у него появится исчерпывающая мотивация как для технико-технологических прорывов, так и для снижения общественных издержек производства. Но как сделать это в масштабах всего общества - вот в чем вопрос?!

Очевидно, процесс «пойдет» лишь в том случае, если производительные силы достигнут такого уровня развития, когда частная собственность станет сама себя отрицать, то есть когда обладание такой собственностью станет экономически невыгодно для ее обладателя.

«Положительное упразднение»

Возможно ли это? Кто знаком с азами политэкономики, тот хорошо знает, что одной из ее категорий является техническое строение капитала, то есть отношение массы средств производства, применяемых на предприятиях, к массе рабочей силы, приводящей в движение эти средства производства. Техническое строение капитала выражает уровень технического развития производства.

По мере повышения технического строения капитала начинается выведение человека из непосредственного процесса производства и постановку над ним в качестве организатора и контролера. Возникает такое положение вещей, когда, с одной стороны, все большему количеству работников предоставляется сложный труд, требующий самостоятельного принятия решений, а с другой, весь примитивный, инструктивный труд, этого не требующий, постепенно передается технике и электронике. Одновременно все большее значение приобретают информационные технологии. Тем самым развитые общества выходят на рубежи постиндустриальной экономики.

Но вот что интересно: информационный продукт, распространяясь в сети Интернет, катастрофически быстро теряет свой частнособственнический характер происхождения. Иначе говоря, капитал, функционирующий в виде информационных технологий, все более требует своего обобществления.

Как это происходит? Обратимся к самым простым примерам. Вы приобрели диск с записью любимой вами рок-группы и хотите поделиться записью с друзьями. Вы рассылаете запись по сети всем, кому пожелаете, даже не подозревая, что тем самым приступили к «положительному упразднению» частной собственности по Марксу. То, что создано, не теряется и не разрушается, но оно становится достоянием многих и, в конечном итоге, всех.

Смысл «положительного упразднения» заключается в наделении собственностью всех. Интернет в этом процессе сегодня выступает пионером.

Но капитал в своем старом обличье против таких перемен. Он хочет сохранить себя в прежнем виде - в виде собственности для избранных, а не для всех, и извлекать из этого прибыль. И вот уже множится количество судебных процессов магнатов музыкальной индустрии против стихийных «упразднителей» частной собственности посредством Интернета. В США подобные судебные иски предъявлены почти 6 тысячам меломанов. Такие же иски множатся в Австралии, Великобритании, Новой Зеландии, других странах.

Но музыка - только начало. То же самое происходит с книжной продукцией, репродукциями картин и т.д. Эти процессы уже сегодня серьезно подрывают прежний имидж частной собственности как некоей «священной коровы». Их можно затормозить, но не остановить.

Коалиция прогресса?

В свете этих процессов в Украине наибольшего уважения заслуживают только те политические силы, которые выступают за инновационную модель экономического развития. Это, в первую очередь, Коммунистическая партия и Партия регионов. Пусть по разным мотивам, но, если судить объективно, их деятельность способна приблизить время перехода нашего общества от «коммутативного» экономического инферно к времени освобождения труда.

История полна парадоксов, и современная украинская история - отнюдь не исключение из этого правила. Такие, казалось бы, далекие по идеологическим установкам политические силы, как коммунисты и «регионалы», могут, оказывается, вместе работать на общественный прогресс Украины. Для пользы дела было бы хорошо, чтобы и в новом созыве парламента эти силы составили правящую коалицию. Ее можно было бы так и назвать - Коалиция прогресса.

Заместитель председателя парламентской фракции Партии регионов, руководитель избирательного штаба Партии регионов Борис Колесников во вторник, 14 августа, в эфире телеканала «1+1» заявил, что ПР не собирается блокироваться с НУНС в Верховной Раде следующего созыва. «В блоке НУНС неоднократно заявляли, что они никогда в жизни блокироваться с нами не будут. Я считаю, нам следует ответить тем же», - сказал он.

«Людям, которые хотят получить дополнительное политическое эго на авантюрных идеях, по большому счету, с конструктивной партией, такой как Партия регионов, в одной коалиции было бы тяжело», - заключил Борис Колесников.

Звучит обнадеживающе. Тем более, что, как говорит лидер коммунистов Петр Симоненко, «КПУ считает, что сохранение Коалиции национального единства и того, что она наработала за последний год, даст толчок для поступательного движения Украины».