Анатолий ШАРИЙ. Под знаком любви

...столицы, несоизмеримо больший, нежели возраст «большого яблока».

Однако 26 мая киевский Дом художника на время превратился в такой себе нью-йоркский клуб, в клуб, все посетители которого, забыв на время о макро-политических заботах и бытовых неурядицах «европейской столицы», смогли почувствовать себя участниками действа по-настоящему классного и по-музыкальному «вкусного».

К нам приехали... нет, не звезды. Само понятие «звезда» в Украине давно потеряло свой истинный смысл, и лепят его здесь на кого ни попадя. В мире, существующем за пределами нашей «эстетической китайской стены», для завоевания права называться звездой приходится побороться отнюдь не с помощью обнаженных частей тела, отключенных микрофонов и включенной фонограммы. А если дело касается понятия «джазовая звезда», ставки увеличиваются многократно.

Ведь искусство-то не для всех, не массовое. Достаточно штучный продукт, он не портится так скоро, как попсовые чизбургеры, приготовляемые на потеху «невибагливой» публике. Потому назвать участников проекта New York Jazz Trio джазовыми звездами можно, но не нужно. Сойдет и так – «люди, без которых ничего не будет». Именно этой фразой закончил свое короткое выступление перед началом концерта арт-директор продюсерского центра Jazz In Kiev Алексей Коган:

– Это настоящие клубные лошадки, на которых всегда есть спрос и которые играют как на огромных сценах и на фестивалях, так и в маленьких клубах. Без этих музыкантов, как говорится, ничего не будет.

И вышли музыканты на сцену. И заиграли они джаз. И переполненный (многим журналистам мест не хватило – расположились прямо на полу) зал Дома художника превратился в сияющий клуб где-нибудь на Манхэттене. Описывать образы, создаваемые мастерами на сцене, бессмысленно и где-то даже кощунственно. Вы советские трагические фильмы о западной жизни смотрели? Те, что снимались, в основном, в павильонах, стилизованных под квартиры? Те, в которых действие на экране пару раз за картину разбавляли бастующими безработными, которых жестоко разгоняет полиция?

В такие фильмы обязательно вставлялись джазовые музыкальные мотивы. То по телевизору музон звучал, то из динамиков автомобиля очередного коварного кровопийцы-капиталиста струился. Так вот – на сцене Дома художников исполнялись такие композиции. Витиеватые, но достаточно статичные и выдержанные. Композиции, которые могут являться иллюстрациями «красивой жизни».

Под такие мелодии не хочется думать, а хочется лишь отдыхать. Жить, отдыхая, и отдыхать, живя. Величественно восседал с инструментом контрабасист Эссет Окон Эссет. Лицо у него под начало было таким, будто вспоминались Эссету что-то очень грустное и давнее. Что-то вроде невыносимой работы предков на плантациях Юга.

Сыграли одну пьесу, начали вторую. Стало понятно – они хотят всерьез, до отвала накормить украинского слушателя настоящим американским джазом. Раскрывайте рты, как говорится.

– Наешься джаза, – бубнил контрабас Эссета.
– Запихивайся джазом, – вторило ему фортепиано Миши Цыганова.
– Не стесняйся – отрыгивай джазом! – рассыпались звонким смехом барабаны Уилларда Дайсона.

Но зал стеснялся. Прислушивался. Пробовал музыку на вкус. И тогда на сцену вышла ОНА – Арли Леонард.



– Хорошая в Киеве погода, – сказала темнокожая красавица неопределенного (в ее пользу!) возраста.



«Ну, хорошая, и хорошая», – подумал зал. Видали таких мастаков – комплименты отпускать. Ты вот спой, а то видали мы... Не видали. Таких – не видали точно. И не слыхали. У отдельных граждан, сидящих по левую и правую сторону от меня, отвисли челюсти. Глубокий, чистый, без каких бы то ни было посторонних «примесей» голос.

Голос, похожий на тяжелое мерцающее серебро, на слиток чистейшего серебра, причудливо вытягивающийся к потолку и рассыпающийся там, под потолком, на сотни звонких монет. Она моментально нашла контакт с залом, в один момент как переключатель невидимый сработал. Щелк – и готово. Серебряными ножницами своего изумительного голоса разрезала она пространство, кромсала воздух, едва не задевая волосы слушателей.

Не знаю почему, но пение Арли лично меня наталкивало на мысли о выборе музыкантами своего пути. Ведь решилась же эта женщина, как и ее виртуозы-коллеги, пойти извилистой, но интересной дорогой талантливого обналичивателя аккордов. Решились ведь они уйти в монастырь джаза, добровольно избрав свою судьбу.



Не от плохой жизни (Арли окончила Калифорнийский Университет, получив диплом по очень престижной и «денежной» специальности социолога), а по любви вышел союз Леонард и джаза. По любви женился Цыганов на своем фортепиано, а уж большей любви, чем у Дайсона к барабанам, и не придумать!

Легкое, непринужденное общение певицы с залом приносило удовольствие почти такое же, как и ее пение:

– Знаете, я достаточно богата, но больше богата не материально, а духовно, – говорила, улыбаясь, Арли.

Мы знаем, что это правда. Конечно же, знаем. Мы верим ей. Даже если видим ее впервые. Верим, потому что не верить певице с таким голосом нельзя. Потому что сомневаться в сказанном такой обаятельной женщиной – значит, быть чурбаном без чувств и эмоций.

«Я не дам тебе ничего, кроме любви», – пела Леонард. Вообще, именно тема любви красной нитью проходила через все ее песни. Тема любви – взаимной и неразделенной, нежной и безумной, живой и умирающей.

Арли буквально насиловала свой голос, и, поверьте – если бы у кого-то в зале случайно оказались хрустальные бокалы в сумке – под конец выступления остались бы мелкие осколки. Хорошо, что на некоторых моментах черепные коробки не шибко привычных к американскому джазу украинцев не начали лопаться, аки шарики надувные!

– Я люблю танец, – сказала вдруг Арли посередине песни и пошла выделывать такие финты бедрами, что в зале на пару градусов подскочила температура.

Если голос у Леонард серебряный, то музыканты на сцене были чисто золотые. Два увесистых слитка черного золота и один, Цыганов, – белого.

– Если тебя атакуют проблемы, единственное, что тебе надо делать - это бороться с ними!
– Всегда выбирай солнечную сторону!
– Не бойся любить, любовь – это чудо!

В каждой песне были жизнеутверждающие ноты. Даже в той, что была написана, по словам Леонард, «в период расставания с мужчиной». Уже не грустил задумчивый контрабасист Эссет Окон Эссет, напротив – он улыбался на все свои белоснежные 32 зуба. Его инструмент бубнил что-то очень важное, рассказывая нам о том, без чего не обходится ни одна жизнь, ни один промежуток времени, подаренный для прохождения короткого, но яркого пути под звездным небом.

Лилась музыка, звучал голос Арли, подпевал зал.

Что сказать – на сцене играли настоящие американские джазмены. И пела настоящая американская джазвумен. Украинский слушатель лицезрел настоящую кочерыжку джазового качана. В общем, все было по-настоящему. И звук, и вокал, и эмоции, и любовь. Выступление Арни Леонард можно сравнить по эмоциональной насыщенности со спектаклем с участием мировых звезд сцены. Равнодушным не останешься – факт.

Заверяю вас – описанное в статье – лишь 3% от того, что можно было описать, обладай наш язык возможностью передавать эмоции с максимальным приближением к оригиналу. Но нет таких слов. Нет элементарной физической возможности, достаточной для достоверной передачи действа, царившего в зале Дома художника в Киеве 26-го мая.

Это было чудо, сотканное из невесомых эмоций. Казалось под конец концерта, что музыканты были на сцене вечно, что вокалистка была тут всегда, и все мы были здесь, появились еще до начала изобретения времени. А еще казалось, что музыка не перестанет играть никогда, что волшебный голос Арли не умолкнет.



Но все когда-нибудь заканчивается, подошел к концу и концерт, прошедший под знаком любви. Но любовь, как известно, не умирает навсегда. И потому овации, гремевшие в тот вечер, – это благодарность за часть вечности, дарованной тем, для кого посещение джазовых праздников, устраиваемых Jazz In Kiev, стало доброй традицией. До новых встреч на концертах, господа!

Интернет-газета From-UA является официальным медиа-спонсором продюсерского центра «Jazz In Kiev».