Е. Паперный: «Актеров в Украине используют как страны третьего мира: дешевая рабочая сила во всех отношениях»

...Театр им. Ивана Франко от Театра им. Леси Украинки, вытеснит ли Интернет из жизни человека театр и кино – об этом и многом другом в интервью From-UA рассказал актер театра и кино, Народный артист Украины Евгений Паперный.

From-UA: – Евгений Васильевич, насколько я знаю, в «Щуку» Вы поступили случайно, почему так вышло? И не жалеете ли теперь, что не учились у других мастеров?

Е. Паперный: – А чего жалеть? Я попал к тем, к кому хотел. Судьба меня свела с этими замечательными людьми. Спасибо Богу, что я попал именно в «Щуку». Я прошел огромный конкурс (как это сейчас называется – кастинг) – 300 человек на место. Прошел это испытание, и, как я тогда считал, так и сейчас считаю, попал в лучшую школу, в руки замечательных, очаровательных актеров Театра им. Вахтангова, о которых мечтал с детства. Как ни странно, у меня кино было критерием влюбленности в искусство в диких степях Казахстана, где Назарбаев теперь творит чудеса. А тогда там суслики росли и руду добывали. И тут вдруг – Москва! И те люди, которые снимались в кино и были моими кумирами. И я попадаю в эту когорту актеров Театра Вахтангова – Ульянов, Яковлев, Лановой, Борисова, Этуш – то есть как раз та стихия, о которой я мечтал, и я в нее попал. Поэтому ни о каком сожалении речи быть не может, наоборот – такой дар был дан мне судьбой, что я попал туда, куда хотел.

From-UA: – Вы сами родом из России, но уже достаточно давно живете в Украине. Стала ли Украина Вам второй родиной, и какой город можно назвать Вашей «малой родиной» здесь, в Украине?

Е. Паперный: – Это Киев, потому что с детства из рассказов моего отца я слышал много о Киеве. Он сам украинец, но деда репрессировали в свое время, и он «свалил» в Казахстан, где были целые колонии, деревни немцев и украинцев. И дед жил в колонии, где одна половина была украинская, а другая немецкая. И отец мой родился там, вырос. Потом он ушел на фронт танкистом, воевал, а после войны как танкист он попал в Киевское танковое училище, и до 1947 года он служил в танковом училище. И из его рассказов я слышал о Киеве просто замечательные сказки. И в Киеве, в который я попал, по иронии судьбы уже потом, будучи здесь артистом, в 1972 году, спустя 25 лет, я оказался в этом же танковом училище по срочной службе. И когда он приезжал в гости (раньше это была улица Пархоменко, теперь Дегтяревская), то мы с ним вычислили, что мы в одной казарме и бывали, только он в 1947, а я в 1972. Поэтому Киев из рассказов отца стал моим городом, моей родиной. Я родился на Урале, Свердловск – это моя родина, где я родился и прожил 11 лет, а Киев – это второй город, и другого города нет.

From-UA: – Не секрет, что кинематограф в Украине сейчас в глубоком упадке. В то же время в России, у нашей соседки, кинематограф переживает настоящий бум. При этом производство фильмов спонсируется государством, множество фильмов и довольно успешно делаются с патриотическим уклоном. Что мешает то же делать нам? Патриоты ведь есть, а фильмов нет…

Е. Паперный: – Патриоты кинематографии – они нищие, они творческие люди. А те, кто владеет деньгами, занимаются другими вопросами – спортом, газом, нефтью, строительством, скупают промышленность. То есть им как таковое искусство совершенно не нужно.

From-UA: – Продолжая российскую тему: многие украинские артисты перебираются на заработки в Россию. В чем Вы видите причину такого массового переселения, только ли в деньгах?

Е. Паперный: – Нет, они там востребованы во всех жанрах. Уже и Ани Лорак, смотрю, там. Наши Кролики там, та же Верка Сердючка там. То есть люди отсюда туда улетают. Украина рождает творческие силы, но они естественным образом перелетают туда, потому что они там становятся нужными, востребованными, оплачиваемыми, а здесь мы как творческие люди как-то так мало-мало-мало востребованы, и поэтому нас используют здесь как страны третьего мира: дешевая рабочая сила во всех отношениях. Поэтому здесь россияне снимают кино, а мы у них как исполнители просто, дешевые.

From-UA: - За свою актерскую карьеру Вы сыграли более чем в 30 фильмах. Работа над каким из них Вам запомнилась больше всего и почему? Может быть, каким-то из них Вы остались недовольны?

Е. Паперный: – У меня была большая серия фильмов у Олега Биймы, который сейчас является художественным руководителем, директором «Укртелефильма». Он отвоевал «Укртелефильм» у олигархов, которые хотели его подмять под какие-то другие цели. Он выстоял это, выдержал. В молодости я снимался в его телевизионных фильмах. Были мюзиклы, игровые художественные телевизионные фильмы. Потом первая большая работа была у мэтра украинского кино Тимофея Левчука, был такой народный артист СССР, председатель Союза кинематографистов. Тимофея Левчука все знают по его категории военных фильмов «От Буга до Вислы». А потом одна из самых больших работ у меня была в сериале Владимира Попкова. Он снимал по заказу России. Мы работали в паре с Сергеем Шакуровым. А так все по чуть-чуть, по крупицам, эпизоды, эпизоды, эпизоды... Потому что российские продюсеры снимают своих российских актеров, а мы, украинские, второсортно идем. Мы не хуже тех артистов, даже порой можем и нос утереть по части творчества, но мы остаемся на втором плане, потому что кто платит, тот и музыку заказывает.

From-UA: – Есть такая роль, которую Вы бы никогда не сыграли, и от каких сценариев Вы отказываетесь обычно?

Е. Паперный: – Я отказываюсь от сценариев, где герой умирает или погибает, где его хоронят. Вот эта жуткая примета, которая жизнью подтверждается. Очень много примеров, когда артисты, играя в жизни смерть, к сожалению, раньше всех уходят из жизни. Поэтому если я узнаю, что мой герой заканчивает жизнь смертью, то это для меня уже не работа. Хочется пожить!

From-UA: – Говорят, что Вы прямо на сцене подшучиваете над своими коллегами. Не обижаются?

Е. Паперный: – Нет, не обижаются, если шутка не переходит грань. Есть та грань в шутке, в розыгрыше, которую надо уметь выдержать. Есть такая поговорка у артистов: не наиграешь – не сыграешь. То есть сделай чуть больше, форсируй, чтобы потом пригасить это. Так же и в шутке на сцене: если ты владеешь хорошо ролью, если ты в материале, если ты купаешься, как у нас говорят, в роли, то ты, конечно, можешь себе позволять какие-то импровизации. Но опять же, чтобы не поставить в глупое положение того, который является предметом твоего розыгрыша. Поэтому розыгрышей очень много, но всегда надо помнить о том, чтобы не переборщить. Была одна шутка у меня, когда человек валидол принимал, потому что у него с сердцем стало плохо. И тогда я понял: опа, Женя, надо во всем иметь чувство меры. Золотая серединка она вкусна тем, что золотая: когда ты разыграл, но не довел этот розыгрыш до драматического конца.

From-UA: – Вы известны как участник телеклуба «Золотой гусь», что он для Вас?

Е. Паперный: – Для меня это команда людей, которые уже притерлись за многие годы друг к другу. Мы уже как одна семья, хотя противоречий очень много. Каждый из нас – это краска. «Золотой гусь» – это палитра, картина, в которой каждый имеет свою краску, свою ячейку, каждый имеет свой жанр, у каждого свое амплуа. Кто-то идет по крену наркоты и алкоголизма, кто-то по сексуальной линии. Каждый приходит со своим арсеналом анекдотов для конкретной передачи, и мы ими обмениваемся: Женька, вот это твой, Вовка, это твоя тема, а здесь вдвоем. И мы в концертах как конферанс работаем, на контрастах, любой дуэт он всегда на контрасте. Драматургия на конфликте. Там и здесь. Даже сейчас я смотрю – Ургант и Цекало – это те же Штепсель и Тарапунька даже по росту, по фактуре, и по содержанию у каждого своя ячейка и свое амплуа. И в «Гусе» у каждого свое амплуа, и поэтому никто не перебегает друг другу дорогу. Каждый уже знает, кто что будет рассказывать. Не знаем, какой анекдот, но в каком направлении каждый идет, мы уже четко знаем. И вот это невмешательство в мой котелок меня устраивает, потому что каждый идет своим путем, но все вместе собравшись – как пять пальцев в одном кулаке, а нас восемь, значит, мы уже восьмипальцевый кулак. Каждый палец несет свою нагрузку, а сложившись, этот кулак делает хороший удар.

From-UA: – Говорят, Интернет вскоре вытеснит театр и кино из жизни человека. Как Вы считаете, это возможно, и останется ли в нем место для настоящего искусства?

Е. Паперный: – 40 лет назад – в конце 60-х, когда телевидение начинало набирать обороты, уже тогда возникала эта проблема, что телевидение вытеснит театр. И это таки произошло, когда телевизор уже вошел в каждый дом, и не в одном экземпляре. Сначала смотрели КВН в линзу, и собирались все соседи, потому что на площадке или в подъезде только у одних в квартире был телевизор. А потом он начал появляться в каждом доме, а потом в доме начал появляться второй, третий, и каждый уже начал смотреть свою программу. Телевидение действительно занимает нашу жизнь, это удобно. Я люблю пойти на футбол, как мы называем, на Мароккану, в эту огромную чашу, где собираются тысячи людей. Но я уже сегодня все-таки больше удовольствия получаю, глядя футбол по большому экрану дома, когда есть повторы, когда есть крупные планы. На стадионе это общий ажиотаж, дыхание, настроение! А дома я смотрю нюансы: у кого бутса развязалась, кого куда ударили, повторы. На стадионе я это время проговорил с соседом – а уже гол забили! Я его не видел, я его пропустил, а дома я его подробно смотрю, мне его показывают. Это совершенно другое восприятие футбола. Театр телевизор никогда не заменит. Сейчас хитрят: в театре отыграли, сняли на телевидение и показывают, чтобы уже смотрели все. Потому что если сыграть премьеру и сразу на телевизор дать, то незачем играть. Театр – это все-таки живое. И я так вижу, что театр не умер, а наоборот. Был кризис, был тот момент, когда был упадок полностью, когда театр был пустой. Сейчас, насытившись телевизорами в доме, компьютерами, человек с удовольствием идет в театр, чтобы сесть в кресло и насытиться 2-часовым спектаклем. Есть такой анекдот: «Люди, сидящие постоянно у компьютера, зарабатывают геморрой. А эта игра стоит свеч?». Имеются в виду свечи, что против геморроя. Здесь игра слов, которая подразумевает тонкий юмор. Я предпочитаю анекдоты именно такие, с подвохом, с интеллектуальным нюансом, в которых надо включить мозги.

From-UA: – В одном из интервью Вы говорили, что театр – это тюрьма, а Вы свободный художник. Почему театр для Вас это тюрьма?

Е. Паперный: – Это смотря какой театр. Это не театр – тюрьма, а конкретный театр. Я говорил не вообще о театре, а о конкретном, где устанавливается заводская дисциплина, охрана, вертушки, где артисты ставятся в ситуацию второстепенности опять, где они становятся в строй, как в армии. Где муштра, где жесткая дисциплина, где жесткий диктат руководителя. Это я сказал о Театре русской драмы им. Леси Украинки. Хотя установили там вертушку, Роговцева в знак протеста не шла через эту вертушку, она просто перелезала через изгородь металлическую. Когда устраивают военный завод – тогда это тюрьма. Чем отличаются Театр им. Франко и Театр Леси Украинки? Леси Украинки – тайный засекреченный военный завод, а Ивана Франко – демократический, творческий храм, где сидит бабушка-дежурная, она тебя узнает. Сейчас, чтобы к Резниковичу пройти, надо декларацию заполнить, автобиографию дать, надо, чтобы охрана тебя проводила.

From-UA: – А чем занимается свободный художник сегодня?

Е. Паперный: – Планировать сниматься в фильмах я не могу, потому что артист в том и беспомощен, что он зависит от работодателя. Он создает работу себе, когда он делает свой творческий вечер, свой бенефис, свои индивидуальные проекты. У меня они есть, я работаю шоуменом. У меня есть два замечательных музыкальных коллектива: вокально-инструментальный и вокально-хореографический. У меня есть коллективы, с которыми я сотрудничаю в концертной деятельности. У меня есть театральные проекты. Но опять же театральный проект зависит от кармана с деньгами. Чтобы выйти с антрепризой, нужно иметь кошелек, а в этот кошелек у нас не кладут деньги.