Автомобиль Великой Победы

Восемьдесят лет тому назад, в начале 1932 года, с конвейера только что заработавшего Нижегородского автозавода сошел его первый автомобиль. Это был небольшой грузовичок «НАЗ-АА», который отличался необыкновенной даже для того времени простотой и скромной грузоподъемностью в полторы тонны. Откуда, собственно говоря, и появилось его прозвище.

А начиналось всё с Великой Депрессии, подкосившей экономику США. Но то, что было трагедией для американцев, стало подарком судьбы для СССР. У нас по причине строительства социализма никакого кризиса не наблюдалось, а потому иностранные кампании выстраивались в очередь, чтобы предложить нам свои услуги или новинки техники. Особенно старались американцы, с помощью которых воздвигались Днепрогэс, Харьковский, Челябинский и Сталинградский тракторные заводы, Магнитогорский металлургический комбинат и еще около 550 крупных заводов и промышленных комплексов. Сегодня о подобных масштабах развития экономики Украине не стоит и мечтать.

Интересно, что американцы не только добросовестно занимались индустриализацией страны советов, но и защищали её от нападок наших европейских соседей. Они с увлечением клеймили Чемберлена и Пуанкаре, давая интервью прессе, и даже грозились вернуться домой и построить социализм у себя. Правда, по возращению в США этими болтунами тут же занялось ФБР…

Строительством Нижегородского автозавода, позднее переименованного в Горьковский (ГАЗ), занималась сама фирма «Ford Motor Company»! Она любезно предоставила чертежи своих автомобилей: грузового «Ford-АА» и легкового «Ford-А», которые затем выпускались у нас под маркой «НАЗ-АА» (с января 1932-го) и «НАЗ-А» (с декабря того же года). Соответственно, после смерти классики соцреализма и переимнегнования Нижнего Новгорода в Горький, автомобили переименовали в «ГАЗ».


«Ford-АА» задумывался как дешевый рабочий «ослик с мотором» для фермерских хозяйств и городских перевозок. Его советский вариант был еще более прост. Даже кабина грузовика делалась из фанеры и крашеного картона, с крышей из кирзы - а в войну это был вообще брезент, натянутый на раму (дверями служили брезентовые «занавески»). У «полуторки» не было топливного насоса: конструкторы просто расположили бензобак повыше, и топливо самотеком поступало в карбюратор. Кстати, именно поэтому в «Цитадели» Михалкова ничего нового экс-танкист не придумал (сюжет, когда они заводили немецкий танк).

Электрооборудование советского производства тогда было крайне ненадежно. Не проходило и полугода, как ломался стартер, «сдыхал» аккумулятор – и «полуторку» приходилось заводить исключительно с помощью рукоятки. Так же само очень быстро изнашивались отечественные покрышки, для экономии которых у «полуторки» 30-х годов сдвоенные задние колеса заменили на одинарные. Это ухудшило её проходимость, что сразу же сказалось в тяжелых условиях фронта – в адрес постоянно буксующих машин раздавались массы проклятий и матов. Недостающие колеса ей вернули, но экономили на другом: у «полуторок» выпуска военных лет была брезентовая кабина, всего одна фара, отсутствовал бампер и даже спидометр. Нужно ли говорить, что машина не имела обогрева, а для вентиляции требовалось приподнять лобовое стекло…

Но простота «ГАЗ-АА» имела и огромное преимущество. Ремонтировать его было крайне просто, с помощью кувалды да отвертки, к тому же большим разнообразием советский автопарк перед войной не отличался: основой всего (включая бронемашины и некоторые модели легких танков) были два грузовика: «ГАЗ-АА» и «ЗИС-5». А это серьезно облегчало их ремонт! В то же время армия гитлеровской коалиции, вторгнувшаяся в СССР, имела на вооружении автомобили нескольких десятков моделей, произведенных в разных странах. На обочине военной дороги нередко можно было увидеть немецкого шофера, в отчаянии сидящего на крыле сломавшегося французского грузовика – запасных частей к которому было просто недостать.

К тому же крайне неприхотливый двигатель «полуторки» был всеядным. Рассчитанный на бензин марки А-52 (сейчас такого кошмара и не найти!), он также работал на керосине, растворителях, смеси смазочного масла, а также на газе: в блокадном Ленинграде к нему подключали баллон с водородом или работающий на дровах газогенератор. Правда, его мощность была смешной – всего 40 лошадиных сил! Ненамного больше (50 л.с.) она была у модернизированного варианта «полуторки», носившей название «ГАЗ-ММ».

Тем не менее, полуторки не только перевозили раненых и снаряды, но служили также платформами для зенитных пулеметов и небольших «катюш», базой для броневика БА-10. А в мирном варианте: пожарного автомобиля, «скорой помощи», городского автобуса и даже небольшого самосвала. Причем, самосвалом он был в самом прямом смысле этого слова: кузов с песком или бетоном опрокидывался не гидроприводом, а под собственной тяжестью, после освобождения специального затвора.


Всего до 1946 года было выпущено около миллиона «полуторок», многие из которых нашли свой конец на фронтовых дорогах. Да, они имели массу недостатков, а на фоне ленд-лизовских «студебеккеров» выглядели так убого, что некоторые считали их символом технической отсталости СССР. Однако не стоит забывать, что эти машины, между которыми были 13 лет разницы, принадлежали к разным классам грузовиков. Задача «полуторки» состояла в том, чтобы служить небольшой, но массовой рабочей лошадкой, которая бы своевременно доставляла к фронту боеприпасы и подкрепление, а оттуда вывозила раненых. И она со своей задачей блестяще справлялась, внеся свой важный вклад в победу.