Три жизни всесоюзного рекордсмена Стаханова

Ироничное «Я вам что, стахановец?!» или «Ну ты и стахановец!» — вот, пожалуй, и все, что сегодня осталось потомкам от прославленного на весь мир шахтера Алексея Стаханова. Судьба за одну ночь 1935 года вознесла его на пик славы — и с той же скоростью в 1957 году низвергла в одиночество, алкоголь и забвение.

Жизнь первая. Голодный крестьянский парень из Орловской губернии пришел пешком на шахту в Кадиевку (Луганской области), чтобы заработать денег и купить лошадь землю обрабатывать. Парня с 3 классами образования взяли коногоном — на самую низкооплачиваемую должность, но Стаханов не роптал. Здесь же, на шахте «Центральная-Ирмино», он встретил и свою первую любовь — цыганку Евдокию — женщину бойкую, гонористую и безумно красивую. Пока Алексей поднимался по шахтерской карьерной лестнице, Дуся родила ему Клаву и Витю и периодически изменяла. Алексей знал, но терпел. Главное — на лошадь заработать.

Ради этого они с парторгом Петровым придумали разделить труд одного шахтера хотя бы на троих, чтобы можно за смену не 9, а 80 тонн угля давать. Раньше забойщик, проработав час-два, откладывал молоток в сторону и брался за топор, чтобы подкрепить забои. А в это время техника простаивала. Метод же Стаханова: чтобы забойщик только рубил уголь, а крепежом занимался помощник. В итоге в ночь с 30 на 31 августа 1935 года за 5 часов 45 минут Стаханов нарубил 102 тонны, выполнив 14 норм! Это был первый всесоюзный рекорд.


Жизнь вторая. За ту ночь из простого шахтера Стаханов превратился в символ нации. Ему выделили квартиру с мебелью, лошадь с пролеткой, а вскоре перевели в Москву. Там осыпали почестями, машиной, охраной и должностью в министерстве. Но он все равно бредил шахтой, просился назад, но Сталин не пускал. Кто же тогда будет «светить лицом» на встречах с иностранцами и советским народом? Плечистому шахтеру неуютно было перебирать бумажки мозолистыми руками и видеть интриги чиновников, считавших его экзотическим животным и малограмотным скромнягой. И правда, без запинки он мог говорить только про угольный пласт и кливаж или когда выпьет.

Не избавили от тоски и тяге к выпивке даже женитьба на 15-летней красавице Галине Бондаренко и рождение двух дочек — Виолетты и Аллы. Стаханов понимал, что детям лучше быть в Москве, но сам мысленно жил в Донбассе. Лишь на 51 году жизни его мечта осуществилась благодаря Хрущеву, который на встрече с иностранцами бездумно сообщил: «Где сейчас Стаханов? Да все там же, на Донбассе». На следующий день в течение 24 часов знаменитого забойщика перевезли в Торез Донецкой области. Семья же осталась в Москве.

Жизнь третья. В ней были всего две радости: пропустить рюмку-другую да спуститься в любимую шахту, припеваючи: «А молодого коногона несут с разбитой головой». Словно смерть кликал. Так и случилось: в клинике, где его лечили от склероза и чаще называли Стакановым, он упал и разбил голову о стол. 5 ноября 1977 года он умер на больничной койке под плакатом: «Стахановские нормы. 102 тонны и выше!».


Гражданская жена Антонина

В Торезе Стаханову выделили сначала гостинку, а потом полдома с садом и машину. «Мама приезжала раза три в год и жила там по месяцу, — вспоминает дочь. — Мы с Виктором тоже приезжали каждый год. Но все равно, он был там один. Конечно, через какое-то время стали появляться другие женщины. Первую мы прозвали «белка» за выкрашенные в ярко-белый цвет волосы. Правда, после маминого приезда «белку» как ветром сдуло. Через несколько лет объявилась Антонина Федоровна, влюбленная в Стаханова еще девочкой, в Кадиевке. Отцу, конечно, всегда нравились женщины с большими формами, как у Антонины, там только грудь была размера 12. Но женился он все равно на Дусе, а потом — моей маме. И вот, спустя 30 лет они с Антониной встретились и даже умудрились расписаться в ЗАГСе, это при живой-то жене! Отец уже пил во всю, и мало что соображал. Брак этот быстро расторгли, хотя фамилию Стаханова таки получила. Как и остальные блага. Возила отца, как свадебного генерала, по разным прод- и промбазам, и закупала ковры, хрусталь. После смерти отца ей остались три сберкнижки, забитые деньгами, полдома с садом и машина. Мы ни на что не претендовали. Когда она умерла, из дома детский сад сделали, а вещи в музей Стаханова забрали. Мама же получила персональную пенсию, как вдова Героя соцтруда, и дожила свою жизнь достойно».