Адмирал, сбившийся с пути

Одни считают его выдающимся ученым и флотоводцем, возглавившим борьбу против большевизма, в то время как другие обвиняют в предательстве и непомерной жестокости. Установлению истины препятствует то, что друзья и враги Колчака сочинили о нем множество мифов и легенд.

7 октября 1916 года около 6 часов утра на линкоре «Императрица Мария», стоявшем в Северной бухте Севастополя, произошел чудовищный взрыв. Силой взрыва были смещены носовая башня и боевая рубка, верхнюю палубу как ножом вскрыло от форштевня до второй башни. Вслед за первым взрывом в течение получаса последовали еще несколько. Несмотря на самоотверженную борьбу экипажа за спасение корабля, около 7 часов утра линкор стал крениться на правый борт. Вскоре произошел еще один сильный взрыв, и в считанные минуты на виду у всего Севастополя корабль перевернулся вверх килем и затонул, унеся с собой сто тридцать офицеров и матросов. От взрывов и пожаров на корабле погибли еще 86, были ранены и обожжены 232 человека.

Командующий флотом Черного моря вице-адмирал Александр Васильевич Колчак должен был предстать перед судом за гибель дредноута, однако морскому министру ввиду предстоящей Босфорской операции удалось убедить императора отложить суд до окончания войны. Казалось, сама судьба предупредила Колчака о скорой трагической развязке, однако он не внял ее предостережениям.


Вахтенный начальник

Александр Васильевич Колчак родился в селе Александровском, недалеко от Санкт-Петербурга, 4 ноября 1874 года. Насколько можно судить, его род происходил от османского военачальника, коменданта Хотинской крепости Илиаса Колчак-паши, который был взят в плен фельдмаршалом Минихом. После окончания войны Колчак-паша поселился в Галиции, а в 1794 году его потомки переселились в Россию и приняли православие. Отец будущего адмирала Василий Иванович Колчак 17-летним юношей героически защищал Малахов курган во время Крымской войны, попал в плен. После освобождения окончил Петербургский горный институт, стал одним из ведущих российских специалистов по производству стали. Ушел в отставку в чине генерал-майора Проучившись три года в гимназии, Александр Колчак был переведен в Морской корпус. «Я был фельдфебелем, шел все время первым или вторым в своем выпуске, меняясь со своим товарищем», — вспоминал Колчак. После окончания корпуса 20-летний мичман был назначен помощником вахтенного начальника на новейший крейсер «Рюрик». На нем он отбыл на Дальний Восток.

В конце 1896 года Колчак был назначен на клипер «Крейсер» на должность вахтенного начальника. На этом корабле он на протяжении нескольких лет ходил в походы по Тихому океану.

Видимо, морская служба Колчаку изрядно надоела, так как в 1899 году он вернулся в Кронштадт, где обратился к вице-адмиралу С. Макарову с просьбой взять его в предстоящее плавание на ледоколе «Ермак» по Северному Ледовитому океану. В этой просьбе Колчаку было отказано. Пришлось ему вновь отправляться на Дальний Восток, на сей раз в качестве вахтенного начальника на эскадренном броненосце «Петропавловск». Однако во время стоянки в греческом порту Пирей он получил приглашение от известного полярного исследователя Э. Толля принять участие в поисках «земли Санникова».


В экспедицию на шхуне «Заря» Колчак отправился уже в звании лейтенанта, но все в той же должности вахтенного начальника. Кроме того, в его обязанности входило проведение гидрографических работ. Экспедиция продолжалась три года, однако «землю Санникова» найти не удалось. Для Колчака это предприятие закончилось бы ничем, но случилось так, что Э. Толль с тремя спутниками оправился пешком к острову Беннетта и пропал. Колчак организовал санно-шлюпочную экспедицию по поискам полярного исследователя. Толля он, правда, не нашел, но в ходе экспедиции продемонстрировал мужество и самоотверженность. Не раз он был на волосок от гибели. «Я шел впереди, — вспоминал один из его спутников, — увидел впереди трещину, с разбегу перепрыгнул ее. Колчак тоже разбежался и прыгнул, но попал прямо в середину трещины и скрылся под водой. Я бросился к нему, но его не было видно. Потом показалась его ветряная рубашка, я схватил его за нее и вытащил на лед».

Узнав о начале Русско-японской войны, Колчак поспешил в Порт-Артур, где был назначен вахтенным начальником на крейсер «Аскольд». В апреле 1904 года он стал командиром эскадренного миноносца «Сердитый». Позже Колчак утверждал, что на поставленной им к югу от Порт-Артура минной банке подорвался и погиб японский крейсер «Такасаго», однако это событие произошло в декабре, а Колчак за два месяца до этого был списан на берег по состоянию здоровья. В завершающий период обороны Порт-Артура он командовал батареей морских орудий и был ранен.

«Спокоен, весел и бодр»

По возвращении в Петербург лейтенант Колчак был осыпан наградами. В том числе «за отличие в делах против неприятеля под Порт-Артуром» он был награжден Георгиевским оружием с надписью «За храбрость». Спасательная экспедиция на остров Беннетта была отмечена как «выдающийся и сопряженный с трудом и опасностью географический подвиг». Русское географическое общество наградило Колчака высшей наградой — большой золотой Константиновской медалью. Героя Русско-японской войны и бесстрашного полярного исследователя разве что на руках не носили. Он был принят в высшем свете, где продемонстрировал незаурядный талант рассказчика.

Депутат Государственной думы Н. Савич вспоминал: «Его сухое, с резкими чертами лицо дышало энергией, его громкий мужественный голос, манера говорить, держаться, вся внешность выявляли отличительные черты его духовного склада, волю, настойчивость в достижении цели, умение брать на себя ответственность». Колчак начал быстро продвигаться в чинах — в 1907 году ему было присвоено звание капитан-лейтенанта, а через год капитана 2-го ранга.


Вскоре он затеял беспримерный переход по Северному морскому пути. Специально для этой цели были построены два ледокольных судна «Таймыр» и «Вайгач». 27 октября 1909 года они ушли из Петербурга на Дальний Восток — через Индийский океан. Капитаном транспорта «Вайгач» был назначен Колчак. Эти суда в 1914 — 1915 годах за две навигации прошли Северный морской путь с востока на запад, но Колчак не смог участвовать в экспедиции — его отозвали в Петербург. Некоторое время он работал в должности начальника Балтийского оперативного отдела Морского генштаба, в 1912 году был назначен командиром эсминца «Уссуриец», а в мае 1913 года капитаном миноносца «Пограничник», который использовался в качестве посыльного судна командующего Балтийским флотом. Однажды после очередных учений на борт «Пограничника» поднялся Николай II. Колчак своей выправкой и учтивостью произвел на императора благоприятное впечатление, и «за отличие по службе» ему было присвоено звание капитана 1-го ранга.

Среди моряков столь быстрый карьерный рост Колчака вызывал удивление, да и он сам, похоже, не был готов к службе в высоких чинах. Один из его сослуживцев докладывал: «Колчак слишком впечатлителен. Его рассеянность, легкомыслие и совершенно неприличное состояние нервов дают богатейший материал для всевозможных анекдотов». Однако с началом войны Колчак изменился, стал более серьезным и сосредоточенным. Офицер, служивший под его началом, с восхищением рассказывал: «Три дня мотался с нами в море и не сходил с мостика. Бессменную вахту держал. Щуплый такой, а в деле железобетон. Спокоен, весел и бодр. Только глаза горят ярче».

В декабре 1915 года Колчак был назначен начальником минной дивизии Балтийского флота, в апреле следующего года получил контр-адмиральские золотые погоны с черными орлами. На флоте решили, что выше ему не прыгнуть, но ошиблись — всего через три месяца Колчак стал вице-адмиралом. Что же произошло?


Британское посольство в Стокгольме сообщило, что 31 мая из Швеции в Германию будет отправлен конвой с грузом железной руды. Ударный отряд в составе новейших турбинных эсминцев «Новик», «Гром» и «Победитель» возглавил Колчак. С юга его прикрывали крейсеры и миноносцы контр-адмирала Трухачева. За полчаса до полуночи эсминцы обнаружили конвой в составе 14 судов. Русские эсминцы, имея троекратное преимущество в скорости, должны были отсечь конвою путь к шведским территориальным водам, подставив транспорты под удар крейсеров. Однако Колчак нарушил план, ввязавшись в бой с кораблями охранения. Тем временем транспорты с рудой устремились к спасительному для них шведскому берегу. Германские миноносцы также поставили дымовые завесы и укрылись в шведских территориальных водах. Не смог уйти лишь вспомогательный крейсер «Герман» — бывший коммерческий пароход, на котором немцы установили два 105-миллиметровых орудия. Он и стал легкой добычей русских эсминцев.

Фактически операция была с треском провалена, но у Колчака оказались столь высокие покровители, что потопление немецкого парохода было представлено как выдающийся успех. Пошли даже разговоры о том, что Колчак потопил не одно судно, а три или даже пять. В итоге вместо дисциплинарного взыскания он получил новое звание и повышение по службе — 28 июня 1916 года Колчак был назначен командующим флотом Черного моря.

Верховный правитель

В Севастополе Колчака встретили настороженно. Начальник штаба крепости Севастополь Ф. Рерберг вспоминал: «В первый же день нашего знакомства на вокзале Колчак мне не понравился: он показался человеком весьма нервным, принимавшим позы и жесты не натуральные, а как бы обдуманные, и это производило тяжелое впечатление». Все поневоле сравнивали нового командующего с прежним — адмиралом А. Эбергардом, и это сравнение было не в пользу Колчака. Например, когда Рерберг обратился к Колчаку с просьбой о содействии в поставке топлива для населения города, тот через своего порученца ответил: «Командующий флотом приехал в Севастополь руководить боевыми действиями флота и разить врага в открытом бою, а не заниматься поставками какого-то топлива для какого-то там населения».


Вскоре выяснилось, что «разить врага в открытом бою» у Колчака никак не получается — он несколько часов превосходящими силами преследовал турецкий легкий крейсер «Бреслау» («Мидилли»), но так и не смог потопить. Зато потопил один из трех новейших дредноутов, которыми тогда располагал Черноморский флот, — линкор «Императрица Мария», причем не в открытом море, не в бою с противником, а в севастопольской бухте.

Комиссия, расследовавшая обстоятельства трагедии, выяснила, что охрана флагмана Черноморского флота была организована из рук вон плохо — кто угодно мог пройти не только на корабль, но и в крюйт-камеру (помещение для хранения пороха) носовой башни главного калибра, в которой и произошел взрыв.

А главное, Колчак так и не решился осуществить Босфорскую операцию — высадку десанта в проливе Босфор. Он раз за разом под благовидными предлогами ее откладывал, пока не случилась Февральская революция. Незамедлительно присягнув Временному правительству, Колчак безучастно смотрел, как его флот разваливается, а убедившись в том, что он окончательно развалился, послал телеграмму Керенскому, в которой заявил, что командовать флотом в таких условиях не может, и сдал командование контр-адмиралу Лукину. В Петрограде Колчак надеялся занять должность, которая соответствовала бы его званию, но Керенский не оправдал его ожиданий. В конце июля 1917 года вице-адмирал отправился в Англию, где предложил свои услуги первому лорду адмиралтейства, однако тот принял его весьма холодно. В Америке Колчака также встретили без воодушевления. Дело кончилось тем, что Колчак присягнул королю Великобритании Георгу V и поступил на службу в британскую армию.

В конце января 1918 года Колчак был направлен на месопотамский фронт, но планы британского командования по использованию русского вице-адмирала неожиданно изменились. В конце концов Колчак оказался в Омске, где был назначен верховным правителем и произведен в адмиралы. Казалось бы, Колчак достиг вершины, к которой так стремился, еще немного — и он въедет в Первопрестольную на белом коне. Но, видимо, именно тогда Колчак начал понимать, что его жизнь прошла впустую. Им овладела апатия, он перестал интересоваться положением на фронте и в тылу. Генерал Будберг в ту пору заметил: «По внутренней сущности, по незнанию действительности и по слабости характера Колчак очень напоминает покойного императора».

Осень 1919 года ознаменовалась решительным наступлением красных. 14 ноября пал Омск, и правительство Колчака перебазировалось в Иркутск, где адмирал в конце концов попал в руки большевиков. 7 февраля 1920 года, после 6-дневного допроса, Колчака расстреляли.


В ноябре 2004 года в Иркутске был открыт монумент, изображающий Колчака в адмиральском мундире и со всеми регалиями. Возможно, памятник Колчаку следует установить и в Севастополе, вот только изобразить его следует не самодовольным царедворцем, а умным и отважным человеком, сбившимся с пути.