Истории из глубин. Поиск потерянных атомных бомб и экскурсия в Марианскую впадину

Вода занимает три четверти поверхности планеты. Люди смогли освоить мизерную часть этих просторов — пока мы всего лишь пасемся в прибрежных зонах да пересекаем моря и океаны по накатанным маршрутам. Еще меньше затронуты нами водная толща и дно. Люди давно освоили полюсы, истоптали самую высокую вершину планеты, несколько раз слетали на Луну. Но до самой глубокой части океана пока добрались всего три человека.

Романтическая эпоха холодной войны

До Второй мировой войны человечеству не было особых резонов соваться в глубины. Продовольственных ресурсов суши и того, что вылавливали на мелководье в море, более-менее хватало. Попытки выяснить, что находится глубже первой сотни метров, относились к области чистой науки. Ход истории изменился с появлением ядерного оружия и подлодок с атомными реакторами на борту. Они погружались на сотни метров, месяцами могли находиться под водой. И оказалось, что о среде, в которой нужно действовать подводникам, практически ничего не известно.

Для СССР И США жизненно важным вопросом стало изучение Срединно-Атлантического хребта, вытянутого по оси Атлантики. Подводникам государств-противников нужно было знать, как лавировать между пиками и где прятаться от преследователей. «До конца шестидесятых годов подводные лодки не решались даже приблизиться к этим вершинам, не говоря уже о том, чтобы углубиться в мириады извилистых проходов между ними», — писал автор «Охоты на Красный Октябрь» Том Клэнси. В 1970-е советские подлодки отработали особый алгоритм отрыва от преследователей: после выхода из портов базирования на Кольском полуострове они двигались к Исландии, где на юго-запад тянется подводная цепь Рейкъянес. Не снижая скорости, «русские» петляли среди скал, и преследователь нередко отставал, побаиваясь разбиться. Благодаря запросам военных возникло такое направление физики океана, как гидроакустика, ведь звук распространяется в воде совсем не так, как в воздухе. А для того, чтобы подлодки могли точно запускать ракеты, пришлось тщательно изучать аномалии гравитационного поля Земли в Мировом океане.




Осваивать глубины вынудило и первое в истории крушение атомохода. В апреле 1963 г. ушла на дно Атлантики атомная субмарина ВМФ США «Трешер». На поиски отправили батискаф «Триест», который за несколько лет до трагедии смог погрузиться в самое глубокое место Мирового океана — Марианскую впадину. Обломки обнаружили на глубине 2,5 км. Но медленный и неповоротливый батискаф разыскать реактор так и не смог. Еще одним звеном в череде схожих аварий стало крушение в январе 1966 г. бомбардировщика США. Одна из термоядерных бомб, находившихся на борту, упала в море. На поиски отправили целую эскадру. На глубине применили обитаемые аппараты «Алвин» и «Алюминаут». Через 2 месяца они нашли бомбу на глубине 800 м. Она лежала на крутом склоне и в любой момент могла сорваться на глубину 1300 м. Достать находку оказалось непросто: ее смогли поднять на поверхность лишь на 81 день.

Гонка вооружений заставила военных и правительства привлечь к исследованию океана тысячи ученых, предоставить им огромные средства, снаряжать экспедиции и строить помимо боевых еще и научно-исследовательские подводные аппараты. Наибольшую интенсивность исследования океанов в мировом масштабе приобрели в период с 1957 по 1972 г. За эти 15 лет проведено 75,5% всех экспедиций, организованных с середины XIX в — своего рода романтическая эпоха морской науки. Море вошло в моду. После полета в космос казалось, что и освоение океана не за горами. Фантаст и футуролог Артур Кларк публикует роман, где описывает стада кашалотов, пасущих мини-подлодки, а Робер Мерль пишет «Разумное животное», в котором человек находит общий язык с дельфинами. Огромную роль в этой моде сыграл, конечно, Жак Ив Кусто. Его книгами зачитывались по обе стороны железного занавеса. Кусто умел впечатлить! Кто еще, делая расчеты плавучести для подлодки, учитывал обязательное наличие на борту двух бутылок вина? В СССР исследования океана стали своеобразным «окном в мир»: научный рейс давал шанс увидеть не только «загнивающий Запад», но и пальмы, коралловые острова, безбрежный океан.


Что же дал этот расцвет морской науки кроме сведений, которые требовали адмиралы?

Данные исследований океанического дна заставили ученых пересмотреть взгляды на устройство Земли. Прежде считалось, что земная кора формируется под воздействием вертикальных движений. А тут оказалось, что по расплавленной мантии плавают огромные плиты, которые сталкиваются и наползают друг на друга. В этом и кроется причина землетрясений и извержений вулканов. В зонах срединно-океанических хребтов обнаружили вообще нечто фантастическое. Там со дна бьют мощные потоки минерализованного кипятка. Над жерлами, из которых вытекают струи, поднимаются черные облака сернистых соединений, за что их и назвали «черными курильщиками». Вокруг этих «курильщиков» обосновался целый мирок живых существ, не нуждающихся ни в солнечном свете, ни в кислороде. И даже огромное давление многокилометрового столба воды им нипочем.



XXI век: пришло время мечтателей-одиночек

Развал СССР и окончание холодной войны тут же сказались и на морской науке. У западных адмиралов уже не стало острой нужды в услугах океанологов (впрочем, исследовательские институты — как военные, так и гражданские — «у них» работают исправно). В СНГ не было ни денег, ни интереса в сохранении научного флота вообще, и подводного — в частности. С конца 80-х в исследованиях глубинных частей океана наступило затишье. Ученые сконцентрировались на загрязнении, потеплении и прочих актуальных задачах, не требующих сложных погружений.


Но прогресс не стоит на месте. В XXI веке глубины стали по зубам одиночкам. В 2012 году режиссер Джеймс Кэмерон стал третьим человеком, увидевшим дно Марианской впадины. После «Триеста» там отметились только автоматы — японский «Кайко» в 1995 г. и американский «Нерей» в 2009 г. На борт судна, обслуживавшего погружение, Кэмерон пригласил и Дона Уолша — человека, который погружался на «Триесте». «Я думаю, что здесь сошлось все — его интерес как режиссера, его инженерные способности, финансовые возможности и наличие спонсоров. Такую комбинацию собрать очень непросто. Звезды сошлись, и все получилось. Кэмерон — отличный рассказчик, а возвращение в глубины через 50 лет — тема великой истории», — так высказался ветеран-подводник об увиденном.



Сам режиссер так обосновал свое предприятие: «Я вырос на научной фантастике. Но были те, для кого фантастика являлась реальностью. Они занимались тем, о чем я мечтал с детства. Люди отправились на Луну, Кусто исследовал океан — это происходило на моих глазах».

Созданный под руководст­вом Кэмерона аппарат DeepSea Cha­llenger похож на торпеду, погружающуюся вертикально. Большую часть корпуса занимает особая пена, способная выдержать чудовищное давление. Отсек же, в котором находится акванавт, — металлическая сфера диаметром 109 см. Сидеть в ней можно, только свернувшись калачиком.

Впрочем, в затылок Кэмерону уже дышат другие состоятельные мечтатели. Первый среди них — миллиардер Ричард Брэнсон. Пару лет назад он анонсировал свою программу погружений, в рамках которой отправит в пять самых глубоководных точек планеты собственную субмарину DeepFlight Challenger. Внешне она похожа на истребитель. Аппарат весом 3,6 т и длиной 5,4 м построен из углеродного волокна и титана, а прозрачный купол в кабине пилота — из кварцевого стекла. Он способен пройти до 10 км под водой и проработать автономно до суток. В отличие от предшественников, Брэнсон намерен не просто достичь максимально глубокой точки. DeepFlight Challenger пройдет над дном впадины несколько километров.


Что имеем, не храним

«После развала Союза Украина получила несколько подводных аппаратов, рассчитанных на разные глубины. Среди них — «Бентос», «Риф», «Север-2», «Лангуст», — рассказал нам директор Черноморского центра подводных исследований Сергей Воронов. — Сейчас в рабочем состоянии у военных моряков обитаемые «Риф» (глубина погружения до 100 м) и «Лангуст» (глубина погружения до 600 м). «Бентос» и «Север-2», увы, превратились в куски металла. Хорошо хоть, что их не порезали на лом. Но не следует думать, что все у нас плохо. Для работы в Черном море наш Центр вскоре получит телеуправляемый аппарат «Пантера», который работает на глубинах до 600 м. Он вполне способен заменить человека даже на таких ювелирных работах, как подводная археология. Такого устройства пока нет ни у одной из стран черноморского региона.

Эта машина найдет применение во многих отраслях — морской геологии, при обслуживании коммуникаций на дне».



Еще в 50-е годы прошлого века стало ясно: только лишь исследованиями с надводных судов уже не обойтись — нужны подводные аппараты. Причем одни роботы и дистанционно управляемые устройства не решают многие важные задачи — для этого нужно участие человека (например, чтобы ликвидировать катастрофы, происходившие с военной техникой).

В развитых странах один за другим начали строить аппараты для работы на различных глубинах. Одним из первых стал батискаф «Триест», в 1960 г. достигший глубины 10 919 м в Марианской впадине. То погружение на долгие годы стало абсолютным рекордом. Развитие подводных аппаратов шло от обратного: сначала установили рекорд, а потом уже начали думать, на чем погружаться на меньшие глубины.


Бум строительства подводных аппаратов пришелся на 60—70-е годы. Но вскоре первоначальный энтузиазм по отношению к глубинам постепенно стал угасать. Добывать полезные ископаемые на дне океана в большинстве случаев оказалось нерентабельным, а для военных субмарин, рассчитанных на глубины не более 1500 м, информации об океане как будто уже хватало. Таким образом, глубоководные аппараты были нужны только для науки и на случай аварий. Поэтому к концу XX века пилотируемых аппаратов, способных преодолеть отметку в 6500 м, остались единицы. Наиболее известными среди них стали российские «Миры», построенные для СССР в Финляндии в 1987 г. Участие в съемках фильма Дж. Кэмерона «Титаник» сделало «Миры» всемирной знаменитостью. В 2000 г. аппараты обследовали погибшую подлодку «Курск»: работа «Миров» помогла установить реальную причину гибели субмарины. А в 2007 году с их помощью впервые в мире достигли дна Ледовитого океана на Северном полюсе и заодно совершили ура-патриотическое действо — установили флаг РФ и заложили капсулу с посланием будущим поколениям.

Конкурентов российских аппаратов можно пересчитать по пальцам. Можно упомянуть японский «Шинкай», способный опускаться на такие же глубины, что и «Миры». Как и в космосе, в затылок развитым странам дышит Китай. В 2012 году батискаф «Цзяолун» достиг отметки 7000 м. Прагматичные китайцы не намерены штурмовать рекордные глубины — они нацелены на полезные ископаемые. Пока во всем мире разработка месторождений на глубине считается нерентабельной, жители Поднебесной методично готовятся строить подводные рудники.