Люмпен-пролетарский бунт в Казахстане. Вторая серия: через 10 лет после Жанаозена
По поводу причин этих протестов сказано уже даже слишком много, но преимущественно с стиле «теории заговора»: преимущественно звучат обвинения в адрес Запада, который таким образом решил, образно говоря, «нагадить на заднем дворе России и Китая», каковым считается Казахстан; также в нынешних беспорядках обвиняют окопавшуюся на Западе оппозицию в лице одиозного казахского миллиардера Мухтара Аблязова; кроме того, поговаривают о внутренних разборках между кланами (жузами), использующими для этого улицу. Но при этом очень мало говорится об острейших социально-экономических антагонизмах, которые стали основной причиной взрыва и которые могут использовать внутренние и внешние интересанты.
Именно на социально-экономических причинах нынешних событий постараемся сделать основное ударение.
Коротко о главном
В 2011 году протестные акции ограничились нефтегазовыми месторождениями на полуострове Мангышлак в населенном пункте Жанаозен (Новый Узень) и окрестностях. Сейчас протесты начались там же, на нефтегазовом западе Казахстана, входящих в так называемый «младший жуз», но вскоре захватили значительную часть страны. Пылает разграбленная бывшая столица Алматы (Алма-Ата) на юге страны. На севере страны протестующая толпа штурмовала акимат (администрацию) в Актобе (Актюбинске) недалеко от границы с Россией. Имели место протесты в других городах страны.
Кстати, Мангышлак, с которого в этот раз опять начались протесты, интересен тем, что именно в этих краях в 1850-1857 годах находился в ссылке Тарас Шевченко. В честь него на берегу Каспия назван городок Форт-Шевченко, в котором находится дом-музей поэта.
События 10-летней давности в Жанаозене, по мнению автора, являются ключевыми для понимания событий нынешних. Даже тот факт, что сейчас протестующие, раздобыв оружие, принялись без обиняков стрелять на поражение в полицию и солдат, вполне логично объясняется тем, что тогда в Жанаозене только по официальной версии из автоматического оружия полиция убила до 20 человек из числа протестовавших пролетариев-оралманов, хотя ходили слухи, что реально были убиты сотни. Перефразируя слова из знаменитой книжки Шарля де Костера о Тиле Уленшпигеле: «Пепел Жанаозена стучал в сердца все эти 10 лет»… Вот и достучался!
События 2010-2011 года уже тогда обнажили острейшие социальные противоречия. Тогда этот протест удалось потушить и придушить, но противоречия остались, ибо разрешать их особо никто не собирался. Ну, разве только Назарбаев отошел от власти, передав в 2019 году бразды правления наследнику Касыму-Жомарту Токаеву. При этом Елбасы (лидер нации) Назарбаев продолжал возглавлять Совет безопасности, и силовики фактически подчинялись ему. Только на волне нынешнего кризиса хронически и сильно больной (по слухам) Назарбаев ушел с этого поста, и якобы намерен отправиться в Россию на лечение, хотя это пока не подтверждается. Совет безопасности возглавил действующий президент Токаев, получив, наконец, формальную полноту власти.
Токаев мгновенно сменил правительство и отправил в отставку некоторых акимов (глав местных администраций). Кроме того, получив контроль над силовиками, Токаев взялся наводить порядок и преуспел в этом. В частности, у бунтовщиков отбит разрушенный аэропорт Алматы, а сама бывшая столица, в которой разгул страстей был самым большим, взята под контроль правительственными войсками. Таким образом, подтверждается тезис некоторых комментаторов о том, что ранее из-за фактического двоевластия в стране (Токаев и Назарбаев) Токаев полноты власти и контроля над силовиками не имел, а старый и больной Назарбаев адекватно реагировать не мог.
Впрочем, относительно Алматы в интернете гуляет следующая весьма интересная и где-то правдоподобная версия. Если в остальных регионах власть не выпускала из своих рук бразды правления, а зачистка бунтовщиков проходила достаточно успешно и быстро, то из Алматы якобы умышленно сделали этакую «образцово-показательную витрину беспредела», дабы показать населению, что такое жизнь без власти. Власть фактически на некоторое время оставила город, отдав его на растерзание бунтовщиков, которые захватили и искорежили аэропорт с самолетами и пассажирами на их бортах, здание городской администрации и Комитета нацбезопасности, в котором имелось оружие. Есть даже версия, что чуть ли не власть завезла в город наемников, дабы те учинили беспредел. Буквально нескольких часов беспредела хватило для того, чтобы местное население, до того в массе ненавидевшее власть Токаева-Назарбаева, еще сильнее возненавидело беспредельщиков на улицам, после чего население уже чуть ли не с радостью встречает правительственные войска. Включив ранее выключенный интернет и прочие СМИ, центральная власть теперь по всем каналам коммуникации «крутит» видеоролики с картинами разгрома в Алматы в назидание всей остальной стране. И теперь даже те, кто очень не любил власть, готов с ней смириться, поняв, что без нее будет только хуже.
Вполне возможно, что Токаев использовал ситуацию для «дворцового переворота» с целью окончательного отстранения от власти Назарбаева и его окружения. Либо это была некая договоренность между Токаевым и Назарбаевым, поскольку пока что информация об отъезде Назарбаева в Россию на лечение окончательно не подтверждается. На момент написания этого текста, формальный отход Назарбаева был едва ли не единственным итогом кризиса, который проходил, в частности, под лозунгом отстранения Елбасы.
Нурсултан Назарбаев
В любом случае, последствия «казахстанского бунта, бессмысленного и беспощадного», оказались крайне деструктивными и трагическими. Кроме собственно разрушений, по имеющимся на момент написания этого опуса данным, 8 человек из числа силовиков погибли, а несколько сотен получили ранения. Официальные каналы информации сообщают о гибели нескольких десятков бунтовщиков. О жертвах и раненых среди мирного населения данные пока отсутствуют.
Зато получение всей полноты власти позволило Токаеву не только приступить к подавлению бунта, но и обратиться к ОДКБ, фактически к Москве, с просьбой об оказании помощи, мотивируя тем, что беспорядки в стране якобы учиняют «хорошо организованные и руководимые из-за рубежа террористы», то есть якобы имеет место иностранное вмешательство. Согласно договору об ОДКБ, эта организация коллективной безопасности должна в этом случае предоставить помощь в ответ на запрос Казахстана.
Что и было сделано. В ночь на 6 января стало известно, что решение об оказании помощи принято, и ОДКБ направляет в Казахстан неких миротворцев. Позднее стало известно, что в роли миротворцев направляется российский спецназ.
Таким образом, пока что от бунта в Казахстане выигрывает Москва, усиливающая свои позиции в Казахстане, где в последние годы доминировал Китай, вложивший в Казахстан значительные капиталы. Впрочем, поговаривают о неких договоренностях между Москвой и Пекином на сей счет.
Либретто казахстанского бунта, бессмысленного и беспощадного
Пересказывать ход нынешних событий в Казахстане представляется делом долгим и бессмысленным, тем более что сообщениями об этом в последние дни пестрят все ленты новостей. Поэтому очень кратко остановимся на наиболее важных моментах.
Началось все, как известно, 2 января с довольно существенного по местным меркам повышения цен на сжиженный газ для автомобилей с 3 до 7 гривен в переводе на наши деньги, что нам здесь кажется смешным, поскольку у нас цены на этот вид моторного топлива доходят до 20 гривен. К тому же, с началом протестов власти Казахстана вернули старые цены на топливо и занялись показательным поиском виновных в картельном сговоре. Но цены на газ явились не более чем поводом.
В этом смысле газ исполнил роль того хлеба, который 23 февраля по старому стилю или 8 марта по новому стилю 1917 года не завезли в Петроград. Именно с возмущения недостатком хлеба формально стартовала Русская революция, начавшаяся Февральской, продолжившаяся Октябрьской, Гражданской войной и так далее. Очевидно, что причинами революции были социальные противоречия, а формальный повод мог быть любым, и хлеб мог быть только одним из таких поводов, равно как и газ сейчас в Казахстане.
По наиболее расхожей сейчас в кругах, так называемых политологов версии повышение цен на газ, которым пользуются очень многие автомобилисты Казахстана, стало сигналом для неких сил к началу дестабилизации в стране. В качестве таких дестабилизаторов называют многочисленные некоммерческие организации (НКО), финансируемые грантами из-за рубежа, условно говоря, грантоедов-соросят. Но вопрос в том, много ли есть в мире соросят и грантоедов, готовых с оружием или без оного лезть под пули.
Кроме того, в организации беспорядков обвиняют упомянутого выше, окопавшегося в во Франции беглого казахского миллиардера-оппозионера Мухтара Аблязова, при соучастии которого в последние пару лет в Казахстане якобы по всей стране создавались некие подпольные группы по нескольку десятков человек, которые якобы и взорвали ситуацию в огромной стране. При этом высказывается подозрение, что Аблязов действовал не только самостоятельно как оппозиция, но и выполнял поручение западных кураторов. Если честно, то в «сотни Аблязова», которые «зажгли» плюс-минус половину огромного Казахстана верится примерно так же, как в эскадроны соросят, покинувших уютные офисы грантоедских организаций и бросившихся под пули тоталитарного режима Токаева-Назарбаева во имя светлых идеалов демократии и гендерного разнообразия.
Мухтар Аблязов
Кстати, здесь в очередной раз отличилась украинская власть, которая влезла, пардон, в дерьмо по самые уши. Оказалось, что один из штабов беглого оппозиционера Аблязова, который на родине в Казахстане осужден на пожизненное – на минуточку!- за убийство (не будем вдаваться, справедливо осужден, или это фальсификация – это дело Казахстана), действует в Киеве и отсюда «руководит свержением Елбасы Назарбаева и его ставленника Токаева»…
А зачем это Украине и ее гражданам, многие из которых, к тому же, могут иметь родственников в Казахстане? Зачем Украине встревать во внутриказахстанские разборки? Зачем портить отношения со страной и народом, тем более что Украина вроде как уголь там собиралась покупать? Воистину, трудно найти такую дурость и подлость в которую не влезла бы Зе-власть!
Но вернемся к социальной базе казахстанского бунта. В том, что эта социальная база состоит отнюдь не из соросовских грантоедов и даже не из таинственных «боевиков Аблязова», а является именно люмпен-пролетарской, убеждают следующие свидетельства из той же Алматы:
«Участники протестов очень агрессивные и не дают снимать, достаю камеру - и в меня сразу летят камни. Протестующих нельзя назвать мирными, в основном это малообразованная регионщина, которая приехала в Алматы работать курьерами и так далее. Все местные сидят дома и боятся выходить на улицу, потому что сейчас можно просто получить пулю в голову, если ты кому-то не понравишься. Если совсем коротко, тут полный п@здец».
Более того, в сети появляется все больше свидетельств того, что в качестве бунтовщиков для участия в беспорядках в города из окрестных деревень свозятся сельские жители, обозленные нищетой и безнадегой. Это еще раз подтверждает версию о люмпен-пролетарской социальной базе протестов. Более того, это опровергает широко тиражируемое, даже навязываемое через СМИ мнение о том, что мятеж тщательно подготовлен и осуществляется руками неких хорошо «организованных террористов».
Более того, все больше становится очевидным, что внешнее участие в казахстанском кризисе если и есть, то минимально, а налицо резкое обострение внутренних социально-экономических антагонизмов, помноженное на «разборки» местных элит, решивших использовать указанное обострение в своих целях для перераспределения власти и богатства.
В этом смысле следует в целом согласиться с картиной, обрисованной аналитиком «Института будущего» Ильей Кусой:
«Чем больше слежу за происходящим в Казахстане, тем больше убеждаюсь, что всё таки там больше внутренней политики, чем внешнего воздействия.
Это социально-экономический кризис на фоне внутриэлитного раскола.
Экономическое неравенство, социальное расслоение и региональные дисбалансы создали токсичную почву для роста напряжения и протестного потенциала, параллельно подтачивая старый общественный договор между властью и населением, формировавшийся ещё во времена правления Нурсултана Назарбаева.
Пандемия COVID-19 обострила все эти процессы, причем не только в Казахстане, а вообще по всему миру. Подобные «социальные бунты» становятся наиболее распространёнными на сегодняшний день.
На это всё наложился внутриэлитный вялотекущий конфликт между окружением ушедшего в 2019 году Назарбаева и командой нового президента Касым-Жомарта Токаева, который всё это время не мог выйти из тени «елбасы», и имел ограниченный контроль над силовым аппаратом, потоками и механизмом распределения национальных богатств.
Поэтому, когда власти провалили коммуникацию с населением по поводу необходимости повышения цены на газ с 1 января (с 3 грн до 6 грн \ литр), и в главной нефтегазовой области вспыхнули протесты, это стало поводом для взрыва, на фоне которого элитные группы пытаются разобраться друг с другом.
За сутки президент Токаев отправил в отставку правительство во главе с Аскаром Маминым, который достался ему «в наследство» от Назарбаева и уволил ряд ключевых людей, близких к Назарбаеву, в частности его племянника Самата Абиша и госсекретаря Крымбека Куширбаева, а также возложил вину за происходящее на компанию "КазМунайГаз", которая принадлежит зятю Назарбаева Тимуру Кулибаеву. Второй зять Назарбаева - Кайрат Шарипбаев - руководит газовым гигантом "КазТрансГаз".
То, что протестующим удалось захватить админздания в Алмате, только подтверждает, что полного контроля над силовиками у Токаева нет, и это будет бить по нему, показывая его уязвимость и слабость.
Я думаю, в Казахстане сейчас решается не вопрос пресловутого выбора «демократия или автократия», а скорее какая элитная группа будет руководить Казахстаном и кто выжмет из кризиса наибольшую политическую выгоду.
Влияние внешних игроков пока что минимальное. Россия и Китай будут поддерживать центральное правительство (неважно, с Токаевым или без него), так как его смена, да ещё под ударами «народных волнений» им не нужна и не выгодна.
Страны Запада будут проявлять слабую и вялую реакцию, поскольку Казахстан сейчас не в их фокусе политического внимания. Их активизация возможна только если будет серьёзная угроза их коммерческим нефтегазовым интересам, или если ситуация выйдет из-под контроля.
С переговорами Байдена-Путина я ситуацию в Казахстане не связываю. Хотя, конечно, в РФ будут считать иначе, и разгонять тезис, что всё это - часть большой игры Запада против российской периферии. А это может потенциально ужесточить их переговорную позицию с США 10-12 января.
А тут уже задеваются наши интересы, ибо чем хуже ситуация в Казахстане, тем более острым будет напряжение между США и Россией \ Китаем. Как известно, Украина, кроме того, что имеет те же проблемы, что и Казахстан, разорвана между основными глобальными игроками, от которых мы зависим».
Внешнеполитический ракурс событий Ильи Кусы также представляется вполне разумным.
Иными словами, за бунтами стоят, скорее всего, местные элиты, недовольные тем распределением власти и богатства, которое существовало до сих пор, в том числе, по причине клановой (жузовой) социальной конфигурации.
И все же, для того, чтобы учинить столь масштабный и разрушительный бунт, как сейчас наблюдается, необходимо наличие в стране большого количества «горючего социального материала», готового принять участие в люмпен-пролетарском бунте. Такого материала в Казахстане хватает в избытке, и именно это является главнейшим фактором произошедшего.
Каzakhstan today
В Украине очень мало объективной информации о Казахстане. Одно время было модно расхваливать это государство, которое якобы стремительно двигалось по пути капиталистической модернизации, превращаясь в очередного «азиатского тигра». Правда, в условиях национал-(полу)тоталитарного, даже фашизоидного режима, но для «тигров» это нормально. Анализируя причины пролетарского бунта в пустыне на Мангышлаке в 2011 году, так называемые политологи с умным видом называли самые разнообразные версии: борьба за трон стареющего «Елбасы» (лидера нации) Назарбаева; расшатывание ситуации эмиграцией, которая засела на Западе; коварная политика Запада, который мечтает усилить свое влияние в Средней Азии и задешево прибрать к рукам нефтяные месторождения Казахстана. Последняя версия была особо популярна среди российских «пол-литрологов» евразийского покроя, а предпоследняя – у казахской правящей элиты и лично у Елбасы. В свою очередь, либеральные демагоги твердили, что казахский народ, дескать, пламенно желает буржуазных ценностей и выступил на борьбу с азиатским режимом.
Сейчас в Украине модно еще и обвинять во всем вездесущего Сороса, длинные руки которого дотянулись и до азиатских глубин Казахстана.
Как сказано выше, более чем правдоподобной является версия разборок местных элит.
В подобной политологической болтовне и гаданиях тонут настоящие корни конфликта: социально-классовый антагонизм, который вызревал в Казахстане давно и перешел в горячую стадию; конфликт между трудом и капиталом, между общественным характером производства и частным характером присвоения, между пролетарской массой и государством, выражающим интересы крупного капитала. А (нур)султанско-байские, клановые (жузовые) и прочие экзотические особенности лишь придают колоритную восточную окраску сценарию, хорошо известному по учебникам марксизма-ленинизма.
Особо прикалывает, когда иные наши так называемые политические левые несут разную чушь, призывая казахские власти каленым железом выжечь выплеснувшийся на улицы все более и более люмпен, но все же явно пролетарский бунт во имя победы одного из кланов, а также в интересах государственно-монополистического капитализма соседней России.
Это ведь не события в Беларуси, где был бунт зажравшихся офисных хомячков против - таки да! - диктаторского режима бацьки, который, в то же время, в явной коррупции и хапужничестве замечен не был, хотя говорят разное. Но очень многие рядовые белорусы, включая белорусский рабочий класс в массе бацьку все же если не поддерживают, то терпят, понимая, что без него будет только хуже. Казахстан - это другое, как говорится: здесь социальные противоречия обострены до предела, а коррупция является краеугольным камнем правящего режима, одни только зятья Назарбаева чего стоят, не говоря уже обо всем остальном.
Можно сколько угодно и вполне справедливо говорить о люмпен-пролетарском характере бунтов, которые свелись к знаменитому лозунгу «грабь награбленное!». Точно также можно вполне справедливо говорить о том, что на социально-экономические корни протестов наслаиваются национально-культурные противоречия и борьба местных кланов за место у кормушки. Вслед за ценами на газ, которые послужили видимым поводом для взрыва, со стороны поначалу достаточно мирных протестующих последовали вполне себе социально-экономические требования - работа, зарплата, безработица, выход на пенсию в 60 лет, искоренение коррупции, отстранение от власти насквозь коррумпированного клана Назарбаевых. Лишь позднее вполне разумные социально-экономические требования протестующих, на которые власть Токаева вполне адекватно реагировала, были задвинуты на задний план, поскольку начались погромы и хаос, скорее всего, провокаторами в целях обострения ситуации.
И здесь надо вспомнить, что примерно то же самое, но в меньших масштабах, имело место 10 лет назад в Жанаозене.
Но сначала надо понять, что из себя представляет современный Казахстан, созданный после развала Союза стараниями Назарбаева, формально ушедшего с поста президента только в 2019 году, передав бразды правления Токаеву.
Казахстан – это огромная страна площадью более 2,7 млн кв км, то есть как три с половиной Украины. Но страна малонаселенная: численность населения оценивается в 19 млн человек. Страна богата ископаемыми ресурсами: нефть и газ Западного Казахстана, зерно севера, уголь Караганды и Экибастуза, медь Джезказгана, богатейшие полиметаллические руды Восточного Казахстана.
Справедливо говорят об авторитарном характере этой страны, о засилии в экономике и политике выходцев из семьи и клана Нурсултана Назарбаева, о том, как под его «мудрым руководством» страна достигла больших успехов. Справедливо считается, что именно Назарбаев спас Казахстан от развала в начале 1990-х, направил страну по цивилизованным рельсам, и хотя это не совсем так, многие его за это искренне уважают и согласны терпеть его режим. Назарбаев удерживал страну от межклановой вражды и от эскалации исламского экстремизма. Его режим сохраняет относительный межнациональный мир в многонациональном государстве. Хотя дискриминация русскоязычного населения имела место весьма существенная, что привело к значительному исходу русскоязычных, включая специалистов. Кроме того, весьма остро стоит проблема местных национальных меньшинств, прежде всего, уйгуров.
Казахстан, как и Россия, является ярким примером государственно-монополистического капитализма, но с «байско-(нур)султанскими прибамбасами». Бурная капиталистическая модернизация, за которую Назарбаева принято было одно время расхваливать, на самом деле имеет обратную сторону – резкое обострение социально-экономических и классовых антагонизмов. Казахстан, как и дореволюционная Россия, отличается чрезвычайно высокой концентрацией производства вокруг горнодобывающих регионов, которые являются основой развития. Предприятия находятся в руках местного, российского, китайского и западного капиталов, которые не слишком стыдятся безжалостно эксплуатировать наемный труд, что и ведет к неуклонному обострению социальных противоречий.
Высокая концентрация производства ведет к концентрации промышленного рабочего класса. А главное, в Казахстане долгое время каким-то удивительным образом существовало наиболее боевое в СНГ рабочее движение и реальная классовая борьба, по крайне мере, если сравнивать с Россией и Украиной.
Социально-экономическая ситуация в Казахстане является весьма своеобразной. Весьма высокие, даже по европейским меркам, доходы, потребительские соблазны и достижения цивилизации имеют место только в обеих столицах (Астане и Алма-Ате) и в центрах концентрации добывающей промышленности и металлургии. Уже в нескольких десятках километров от крупных центров царит полное запустение – полуразрушенные школы, полное отсутствие медицинского обслуживания и прочее. Работы здесь почти нет, предприятия, существовавшие в советское время, давно развалены, так как правящий компрадорский класс интересуют только экспортно-ориентированные сырьевые отрасли – добывающие и первого передела. Доходы в глубинке – мизерные, а часто отсутствуют вообще как таковые.
Около 50% населения проживает в сельской местности или ведет традиционный полукочевой образ жизни – это в ХХІ веке! За исключением относительно мягкого климата Южного Казахстана, на остальной территории имеют место суровые условия – пустыня и резко континентальный климат: сильная жара летом и холод с ветрами зимой.
Даже в районе того же нефтедобывающего Жанаозена, где доходы работающих весьма высоки, трудно прожить из-за высоких цен, поскольку там все привозится извне, включая воду, а вокруг – мертвая пустыня.
Официальная безработица в стране декларируется на уровне нескольких процентов, но есть так называемые самозанятые, число которых оценивается в 3 млн чел., а это 17% населения, и чем они «самозаняты» – никто не знает, и никого это не интересует. Сельское население бежит в города, чтобы хоть как-то прокормиться, и таким образом возникает избыток пролетаризованной массы, согласной работать за копейки, что позволяет капиталистам урезать зарплаты, а социальный пакет сводить практически к нулю. Нечто подобное имеет место и в Украине, но в более мягкой форме. Отсюда же массовая люмпенизация, оборачивающаяся не только материальной нищетой, но и морально-психологической деградацией толпы. В Казахстане миграция обостряет социальные конфликты: в частности, имели место кровавые столкновения полиции с беженцами из сельской местности, которые построили жилье типа землянок и хибар на землях вокруг Алма-Аты, где можно хоть как-то прокормиться.
Имеется в Казахстане и «великий и страшный» исламский терроризм – а как же без него? Во всяком случае, власть твердит, что он есть, о чем якобы свидетельствует серия терактов против силовиков. Но некоторые местные наблюдатели весьма скептически относятся именно к исламской подоплеке терроризма.
Во-первых, в основе терроризма все равно лежит имущественное неравенство и социальная несправедливость, а ислам, который в чистом виде пропагандирует равенство между верными этой религии, выступает, если выражаться в терминах глубинной психологии, «рационализацией иррациональных разрушительных импульсов», особенно если учесть, что казахи религиозным фанатизмом никогда не отличались. Во-вторых, если подавление властью социальных и этнических протестов вызывает в мире негативную реакцию, то борьба с исламским терроризмом найдет понимание в Китае, Америке, России и Европе, которые от него сами страдают, а потому режиму Назарбаева политически выгодно представлять внутренние конфликты именно как противостояние с исламским экстремизмом. Тем более что многие казахи задаются вопросом: почему эмиры Персидского залива доходами от нефти делятся со своими подданными, а подавляющее большинство в Казахстане прозябают в нищете? Кстати, подобные вопросы звучали во время нынешних протестов.
За годы широко разрекламированного «бурного роста» ситуация в стране неуклонно обострялась, а власть в ответ на протесты шла путем «закручивания гаек». Силовые структуры стали привилегированной кастой. В законодательство страны даже ввели специальную норму об уголовной ответственности за «разжигание социальной розни» – это чисто казахстанское «извращение», в таком виде неизвестное в правовых системах более или менее цивилизованных стран.
Что на самом деле произошло в Жанаозене
Детальное описание ситуации в этой далекой теперь от нас азиатской стране было необходимо, чтобы понять, что же действительно произошло в 2011 году на Мангышлаке, а затем было воспроизведено уже сейчас, но в куда больших и разрушительных масштабах.
Волна классовых протестов начала распространяться еще в 2010 году, когда работники нефтяной компании «Каражанбасмунай», которая принадлежит китайскому и казахстанскому капиталу, потребовали повышения зарплат и улучшения условий труда. Требования были проигнорированы. В мае 2011 года в городе Актау работники «Каражанбасмуная» забастовали. Причиной забастовки стали, в частности, действия юриста компании Натальи Соколовой, которая установила, что китайские хозяева не выплачивают работникам положенный по закону территориальный коэффициент за тяжелые климатические условия, и рассказала об этом рабочим. Пересмотрев трудовые соглашения, хозяева внесли коэффициенты, но урезали базовые оклады, в результате чего зарплаты даже уменьшились. К протестам присоединились нефтяники компании «Озенмунайгаз», которые вышли на центральную площадь города Актау с требованием повысить зарплату. Их уволили, а на их место наняли других – свободных рабочих рук в стране предостаточно. К тому же, большинство протестовавших были «оралманами», то есть переселенцами из Узбекистана, где, в отличие от Казахстана, имеют место притеснения на национальной почве, а бедность и безработица намного больше. Оралманов, то есть казахов из Узбекистана, в Казахстане много. Рабочие развернули бессрочную забастовку с требованием восстановить их на работе и покарать хозяев за нарушение законов и прав рабочих.
Репрессии начались сразу же – как официальные, так и неофициально-бандитские. В частности, юриста Наталью Соколову осудили на 6 (!) лет по указанной статье «разжигание социальной розни», причем одним из оснований для уголовного преследования стало заявление китайского топ-менеджера «Каражанбасмуная».
Весьма кстати было бы поставить такой вопрос: много ли в Украине найдется офисных юристов, готовых выступить на стороне рабочих, да еще и рисковать нарваться на абсолютно маразматические обвинения в «разжигании социальной розни», из которых, кроме прочего, следует, что капиталист имеет право безнаказанно грабить рабочих и/или нацию вообще, а граждане лишаются права против этого протестовать. Также по случаю обращаем внимание на так называемый коммунистический Китай, который, исходя из его официальной идеологии, должен был бы отстаивать интересы, прежде всего, людей труда, но все наоборот; впрочем, «коммуноидность» современного социально-экономического и политического уклада Поднебесной – это отдельная тема.
Подверглись репрессиям и бандитским наездам и другие активисты рабочего движения.
Попытки разогнать акцию протеста на центральной пощади Жанаозена предпринимались в течение 7 месяцев не один раз, но как-то вяло. Переговоров с рабочими никто не вел. Центральная власть, долженствующая по закону защищать права граждан, проблему игнорировала, приняв сторону капитала. Министр труда и социальной защиты Казахстана Абдыкаликова, выступая в парламенте, заявила, что нефтяники получали нормальную зарплату, а потому их требования необоснованны.
Ситуация вышла из-под контроля 16 декабря 2011 года — накануне празднования дня независимости Казахстана. Доселе мирные протестующие вдруг взбунтовались, превратившись в хулиганствующую толпу, которая учинила погромы магазинов, разграбила банкоматы, сожгла здание акимата (мэрии), гостиницу, офис «Озенмунайгаза». Произошли жесткие столкновения полиции с бунтарями. По данным прокуратуры, погибли 11 человек, 86 — пострадали, 70 — задержаны. В то же время оппозиционные социалистические интернет-сайты сообщали о десятках погибших и сотнях раненых.
Протесты перекинулись на железнодорожную станцию Шепте. Здесь было заблокировано движение поездов. По заявлениям МВД, некие хулиганы подожгли тепловоз, забросали грузовые вагоны бутылками с зажигательной смесью. В поселке сожгли новогоднюю елку, разбили витрины магазинов и окна автотранспорта. Полиция применила оружие, 12 человек получили «огнестрелы», один скончался. Мирные акции солидарности с Жанаозеном произошли в областном центре Актау, но были разогнаны.
В этих событиях есть важнейший нюанс. Вопреки официальной версии, что бунт учинили «хулиганы-нефтяники», многие оппозиционеры утверждают, что беспорядки в Жанаозене затеяли вооруженные бандиты, неожиданно появившиеся в городе. Похоже на то, что кто-то был заинтересован, чтобы социально-классовый конфликт был превращен в обычные массовые беспорядки хулиганского образца.
Скорее всего, провокация была организована не центром в Астане, до которой тысячи километров, а местными «умельцами», которые решили, затеяв беспорядки при помощи бандитов, расправиться с рабочим движением, натравив репрессивный аппарат власти. В этом смысле отработанная затем через подконтрольные суды версия о сторонних организаторах и провокаторах есть вполне справедливой, но «с точностью до наоборот»: беспорядки, вполне возможно, были спровоцированы не далеким беглым олигархом Аблязовым в Лондоне через интеллигентов из местной оппозиции, а местными китайскими и казахскими капиталистами, нанявшими бандитов для дискредитации рабочего движения. Кстати, это классическая и давно известная схема, описанная, в частности, Джеком Лондоном, получившим опыт социальной борьбы во времена своей пролетарской и социалистической молодости.
Власть воспользовалась провокацией сполна. Тогдашний глава МВД Казахстана пообещал, что полиция будет стрелять боевыми патронами на поражение, и обещание выполнил. В Жанаозен были введены внутренние войска и чрезвычайное положение до 5 января, которое затем было продлено до конца января 2012 года. Назарбаев в припадке благородного возмущения заявил, что нельзя трудовой спор смешивать с бандитами, использующими ситуацию в Жанаозене для реализации преступных замыслов беглых оппозиционеров — олигарха Мухтара Аблязова и отставного зятя Елбасы Рахата Алиева, которому Назарбаев в Лондон по факсу передал свидетельство о разводе со своей средней дочерью. Старческая паранойя на тему заговора выглядит карикатурно на фоне пролетариев-оралманов, которые к засевшей в Лондоне беглой эмиграции и Соросу имеют такое же отношение, как ко всемирному масонскому заговору. При этом Елбасы стыдливо помалкивал, как 7 месяцев игнорировал трудовой спор и нарушение капиталистами трудового законодательства.
Назарбаев и властная верхушка и дальше несли бы разную чушь, но тут в интернете появилось видео на котором полиция в Жанаозене стреляла в убегающих безоружных людей и добивала их дубинками. Это заставило Елбасы принять меры: против нескольких полицейских и представителей местной власти возбудили уголовные дела. Вместе с ними привлекли к криминалу и оппозицию, в частности лидеров движения «Алга!» Аблязова.
Но наличие обостряющихся классовых противоречий и социальной несправедливости казахстанская власть в упор не заметила. Видать, отставной «коммунист» Назарбаев плохо учился в Высшей партшколе.
События в Жанаозене и окрестностях в 2011 году ярко и красочно изложены в следующем запрещенном в Казахстане видео.
Прошло 10 лет, но все осталось по-старому
А теперь из 10-летнего далЁка перенесемся в день сегодняшний. Сразу же заметим, что за этот значительный временной промежуток, принципиально в Казахстане ничего не изменилось. Для иллюстрации этого дадим некоторые выдержки из опубликованных в сети высказываний жителей Казахстана:
«Очень страшно, впервые вижу такие масштабы, видимо, терпение уже на исходе, лайтовые забастовки позади и впереди только хардкор. Хочется, чтобы власти успокоили народ действительно эффективными решениями, а не сменой пары чиновников и мораторием на повышение цен за комуслуги на 180 дней. Что даст это народу? Поможет успокоить на пару недель, дальше снова все начнется, это уже похоже на косметическое замазывание плесени, когда внутри уже все прогнило и нужно лечить корень».
«Это должно было произойти. Бензин, продукты, цены на жилье - это действительно порядком надоело. И для меня не стало неожиданностью количество людей на улицах, но то, за какой короткий промежуток времени собрался народ, который попросту устал терпеть, по всей стране - меня поразило. Это исторический день для нашего народа, день, когда народ заставил себя по-настоящему услышать…»
«Я был на митинге в Алмате. Мы стояли мирно и пели гимн. Затем начались взрывы, пустили слезоточивый газ, шумовые гранаты в ход пошли. Полиция спровоцировала агрессию. Основная масса митингующих были мирными».
«Люди вышли на улицы из-за бедности - и точка. И то, что Токаев отправил в отставку и пообещано вернуть прежние цены на газ, не помогло. Просто народ заведенный, и с улиц не ушел. Поэтому теперь только два пути: «Либо я ее веду под венец, либо она меня ведет к прокурору». То есть либо толпа свергнет власть (а это повергнет страну в хаос), либо власть разгонит толпу с помощью солдат (что усилит диктатуру)».
«Газ стал триггером. Людей понесло за всё прошлое. А этого немало. Людям не давали мирно собираться 20 лет».
«Вместо открытого диалога против протестующих уже запустили обычный сценарий – применение неограниченной силы, преследования и наказания активных участников, обвинения в адрес «внутренних и внешних врагов». Для виду, конечно, меняют (переведут на другие тёплые места) ряд чиновников, наобещают людям с три короба и в очередной раз обманут. Ещё лет на 30. Всегда так было. И после расстрела жанаозенцев, и после земельных митингов. Народ устал от вранья. И дело вовсе не в газе, как убеждают некоторые – это только триггер. Причина до тошноты банальна – уже 30 лет народ Казахстана грабят и имеют, как хотят. Давайте уже перестанем врать хотя бы сами себе, что у нас зато «всё спокойно и мирно». Нас убивают экологией и коррупцией, будущее наших детей уничтожают тотальной жадностью и наглостью чинуш, медицина и образование в ж.пе, а вокруг одни охреневшие от безнаказанности старые пердуны и их детки–мажорики».
Впрочем, постановка вопроса о том, что власть не идет на диалог с протестующими легко парируется следующей справедливой констатацией одного из жителей Казахстана: «Лидера у протестов нет. Президент хочет садиться за стол переговоров. Но не с кем».
Но это тоже прямая вина режима Назарбаева, который за 30 лет правления просто вытоптал любую, даже самую невинную оппозицию, и теперь просто не с кем вести диалог и не с кем делиться ответственностью. Если верить властям Казахстана, то в качестве оппозиции наличествуют только нелегальные группировки совершенно «оторванных» националистов и исламских радикалов, которыми власть пугает обывателей, заявляя, что если не она, нынешняя власть Назарбаева-Токаева, то будет полный беспредел. Что, кстати, и подтвердили события последних дней в стране…
Мрачное и пессимистическое окончание
Все это актуально для Украины, в частности в плане вечно обещаемых тарифных майданов, которых пока реально не было, но которые могут рано или поздно взорвать страну, поскольку у нас эта проблема стоит куда острее, чем в Казахстане. Ведь у нас тарифы в разы выше при якобы сопоставимых средних официальных доходах, хотя эта сопоставимость вызывает большие сомнения.
На момент окончания этого очерка власти Казахстана бодро рапортовали о том, что ситуацию взята под контроль, в некоторых местах, прежде всего, в Алматы идут перестрелки с бунтовщиками, а несколько десятков их ликвидировано.
Главный же и печальный итог, кроме бессмысленного всплеска иррациональной разрушительности (Эрих Фромм) и гибели людей видится в следующем.
Налицо массовое и вполне справедливое недовольство значительной части населения, острый социально-экономический антагонизм, которые используют закулисные кукловоды, скорее всего, местного разлива.
Но в итоге, всплеск этого недовольства привел к дискредитации классовой, вообще социальной борьбы за свои неотъемлемые права и законные интересы.
Кроме прочего, налицо ярчайшая иллюстрация тезиса вождя мирового пролетариата о необходимости руководящей и направляющей политической силы, которая может придать подобным движениям рациональное направление, хотя бы внятно сформулировать их объективные цели и задачи. В глубинной психологии, например, у того же Эриха Фромма, это называется рационализацией массовых иррациональных импульсов.
Отсутствие руководящей и направляющей силы, отсутствие понимания своих реальных целей и задач, наконец, отсутствие должной организации и дисциплины привели к тому, что протесты выродились в хаотичный бунт, который закулисные интересанты использовали в своих целях, а явно не в целях рядовых граждан. При этом даже не слишком важно, внутренние это интересанты и/или внешние.
Власти Казахстана уже почти наверняка подавят этот бунт, собственно, уже подавили его, под аплодисменты левых и правых, пророссийской и антироссийской публики. Все они, каждый по своему, рукоплещут победе над условным Соросом и/или Путиным, ибо не ведают, неразумные, то итог событий в Казахстане ведет к социальной безнадеге, к дискредитации социальной борьбы, по сути, лишает будущего, перспективы, надежды для нынешнего и будущих поколений.