Реформы Кабмина: Казнить нельзя помиловать
Шведский экономист, старший научный сотрудник Atlantic Council Андерс Аслунд полагает, что за 2 года после Майдана правительство приняло восемь ключевых экономических реформ.
Первая из них, по мнению эксперта, – переход на плавающий валютный курс, что привело к сбалансированию счета текущих операций, несмотря на то, что российские торговые санкции уничтожили три четверти украинского экспорта в РФ. Это действительно весомая реформа, поскольку она изменила отношение и к валютному курсу, и к валютному рынку. Это та реформа, о которой очень много говорили, но которую постоянно откладывали. Есть вопросы, правильно ли были выбраны условия для такого перехода, но сам факт ввода плавающего курса существенно изменил действие рыночных механизмов.
Второй реформой Аслунд назвал повышение тарифов, которое уничтожило большинство льгот и привилегий в энергетическом секторе. Это также полезная реформа, потому что традиционно все ЖКХ и другие энергетические тарифы всегда рассматривались, особенно в части предоставления услуг населению, как инструмент социальной политики. Это бизнес, и за этот бизнес нужно платить. Такая реформа была неминуема, учитывая то состояние, в котором находятся энергетика и реальные цены на энергоносители, а также все, что с ними связано. Она обговаривалась многие годы, но только сейчас наконец-то хоть что-то было сделано.
Но, с другой стороны, мы прекрасно понимаем, что реформы в энергосекторе не исчерпываются и не заканчиваются только сменой тарифов. У нас сейчас формируются новые рынки газа, электроэнергии. Пока что мы не можем говорить о существовании новой модели, потому что у нас пока работает старая модель того же самого энергетического рынка. Но в целом изменения тоже будут происходить, учитывая тот факт, что на сегодняшний день электричество – это товар, который вырабатывается разными поставщиками, и поэтому рынок предоставления услуг в области электроэнергетики довольно привлекателен для разных компаний.
Что касается достижения правительством сбалансированного бюджета, то мы когда-то должны были выйти в эту точку. Очевидно, что любая страна должна жить по своим возможностям, и чем быстрее мы это поймем, тем будет лучше. Хотя понятно, что расходы имеют не только экономическую, но и социальную направленность. Если это так, то здесь нет какого-то общего правила, как сокращать расходы. Но в целом мы понимаем, что если денег нет, то должны быть четко определены приоритеты и цели экономической политики – то, что мы реально можем, что мы должны профинансировать.
Правильным решением Кабмина, о котором также упоминает Андерс Аслунд, является и реформа банковского сектора. Наша банковская система перегружена, давайте так деликатно скажем, «сомнительными» банковскими учреждениями, которые не выполняют банковские функции, а являются частью финансовых схем своих собственников. Что касается непосредственно открытости банковской системы, то это тот самый шаг, которого все ждали, и, по большому счету, это нужно не только стране, но и самим банкам. Если они хотят работать на мировых рынках, то вопрос прозрачности структуры собственности – это вопрос номер один для будущих кредиторов и партнеров.
К вопросу приватизации 1500 не представляющих почти никакой ценности предприятий, что предлагает Аслунд, я бы подходил очень аккуратно. Но в целом значительная часть украинских государственных предприятий, в силу определенных причин, действительно имеют экономические проблемы. Понятно, что государство не может их восстановить. С другой стороны, те предприятия, которые еще работают, - это, к сожалению, большой соблазн для того, чтобы сесть там и контролировать различные финансовые потоки.