Александр Кондратенко. Существуют ли рычаги давления на путинскую Россию?

«Иногда для того, чтобы покачнулась судьба целого народа, достаточно наивного вождя, которого враги обманули обещаниями мира...»

Бернард Вербер, французский писатель

Чем ближе предполагаемая дата следующей Нормандской встречи, тем острее встает вопрос: будет ли украинская сторона готова к опасным сюрпризам и что предложит в противовес требованиям Кремля? А главное – сможет ли какой бы то ни было ответ Зеленского хищным амбициям Путина удовлетворить главный запрос украинского общества. Согласно исследованиям, таковым является прекращение военных действий на востоке страны.

Итак, что же делать, когда «просто перестать стрелять» не получается?

УРОКИ ПАРИЖА

Результаты встречи лидеров четырех государств в конце прошлого года подтвердили опасения скептиков. Договоренности с РФ имеют свойство работать далеко не всегда, но обязательно с негативными последствиями для Украины. Зеркальное разведение войск не позволяет уменьшить количество потерь на фронте, а полное прекращение огня остается привычной фикцией. Достижением называют разве что состоявшийся обмен пленными, но резонанс события сыграл явно не в нашу пользу. Вместе с ценными свидетелями Зеленский избавляется от важных аргументов стратегического противостояния.

На прошлом саммите позиции Зеленского и Путина не сошлись в вопросе о контроле над украинской границей. Это один из ключевых факторов для проведения выборов на оккупированной территории Донбасса. Президент Украины четко заявил, что без восстановления контроля над государственной границей он не пойдет на риск. Можно не сомневаться, что нас ждет продолжение этой чрезвычайно актуальной темы. Ведь если для Украины граница на замке – залог мирной жизни в стране, то Россия интерпретирует любые нормы по-своему, имея личный интерес на чужих территориях.

Уроки Парижа должны заставить нашего президента не разбрасываться уступками в обмен на сомнительные гарантии Москвы. Но чрезмерные надежды украинской стороны на дипломатическое решение конфликта дают понять, что запасной выход из кризиса она имеет.

КРЫМСКИЙ ТРЕК

Диаметральными оказались недавние высказывания не последних лиц ЗЕкоманды. Помощник президента Ермак надеется, что на следующей встрече «нормандская четверка» договориться о выборах на Донбассе, которые могут состояться уже осенью этого года – как и местные выборы по всей Украине. А вот глава пропрезидентской фракции Арахамия подчеркнул, что при нынешней ситуации в ОРДЛО проводить выборы невозможно.

Но даже в этой несогласованности позиций просматривается некая перспектива поступательного движения к деэскалации. А если речь идет об осени-2020 как о дедлайне решения многих военных, законодательных и организационных задач, что же говорить о значимости компромиссных решений?

Неслучайно после некоторой паузы в инфопространстве возобновился так называемый крымский трек. Сначала якобы фейковое заявление Помпео о том, что у России забрать хоть что-то очень сложно, потом слова представителя президента в АРК Кориневича о неготовности нашего государства к возвращению Крыма… Лояльная к путинской России Франция в свою очередь заговорила о необходимости исключения крымского вопроса с повестки нормандского формата.

Несомненно, мы услышим еще не один сигнал о добровольном отказе от Крыма в пользу мира на Донбассе. И лично я не удивлюсь, если постепенно разговор перейдет к налаживанию «добрососедских отношений» с аннексированным полуостровом. Но это чуть позже, а пока что Крым остается именно тем аргументом, позволяющим Украине напоминать мировому сообществу об истинной сути «миротворца» Путина. Пожертвуем этой позицией сейчас – пускай даже временно, условно или в любом другом варианте – шансы на восстановление территориальной целостности государства резко упадут.

То, что Путин хочет заставить Украину забыть о Крыме, давно не секрет. Но сейчас, на фоне мнимого потепления позиций мирового сообщества, Зеленскому следует быть особо осторожным и неуступчивым. Одно дело – полуфейковые намеки, совсем другое – официальные решения авторитетных международных организаций.

СРЕБРЕНИЦА, ГОВОРИТЕ?

Выводы ОБСЕ и резолюции Генассамблеи ООН, в частности о нарушениях в аннексированном Крыму, являются лучшим свидетельством отношения мировой цивилизации к агрессивным действиям России. Циничная реакция РФ пока помогает оттянуть неизбежность полного краха пытающейся возродиться империи. Но это всего лишь вопрос времени, и Путина не спасут никакие конституционные поправки, кадровые рокировки и прочие ухищрения.

Задачей Украины должно быть не заискивание перед агрессором, а настойчивое давление, фиксация доказательной базы для дальнейшего восстановления справедливости. Кто-то скажет, что наши позиции слишком шатки, дабы говорить с Путиным языком силы. Но посмотрите на Беларусь: будучи давно втянутым в аферу под названием «союзное государство», Лукашенко позволяет себе выдвигать условия и даже шантажировать газовой трубой. Украина в свою очередь тоже могла бы использовать газово-транзитный рычаг, пока строительство Северного потока затормозилось. Однако несложно догадаться, что Зеленский на это не решится, даже если украинская ГТС станет для российского газа безальтернативным путем на Запад.

А вот на что наша власть вопреки громогласным заявлениям уже пошла, так это на переговоры с террористами. Тут не нужно кривить душой – процесс был запущен вместе с началом работы трехсторонней контактной группы. По логике развития событий, в недалекой перспективе нас ожидает полноценная легализация боевиков. Или хотя бы той их части, которую Путин сочтет нужной для себя на будущее.

И напоследок еще раз о границе. Говоря о невозможности передачи рубежей под контроль Украины, российский президент «обеспокоен» угрозой повторения кровавых событий в Сребренице. Слова Путина об интерпретации боснийского кризиса таки имеют пророческий оттенок. Напомню, что войну в Боснии спустя десятилетие суд ООН признал международным конфликтом. А как закончил свой путь сербский лидер Слободан Милошевич, который вел военные действия на территории соседней страны, и напоминать не надо...

Александр Кондратенко, политтехнолог