«Шоковая терапия» по Бальцеровичу

Благодаря жёстким реформам он сумел за год осуществить переход от плановой к рыночной экономике. Меры, предпринятые Бальцеровичем, были успешными, но непопулярными среди населения, за что получили название «шоковой терапии».

В 2005 году президент Польши Александр Квасьневский заявил, что без Лешека Бальцеровича путь Польши в Евросоюз был бы более долгим. Если бы вообще состоялся.

В 2008 году Бальцерович стал одним из 8 членов Европейской экспертной группы по разработке рекомендаций по предотвращению последствий мирового финансового кризиса в странах Евросоюза.

Сегодня Лешек Бальцерович во время выступления на инвестфоруме «Инвестиции. Инновации. Харьковские инициативы» рассказал, что, по его мнению, необходимо для экономического роста государства. «МедиаПорт» публикует эти рекомендации Лешека Бальцеровича.

Экономический рост — это самый главный социальный показатель. Без экономического роста невозможно решить никакой проблемы. Это фундаментально важно.


По моему опыту, темпы экономического роста на дальнейший срок зависят от двух групп факторов.

Первые я называю «движущие силы». Каковы они? Сильные или слабые?

На первом уровне есть три «движущие» силы.

Во-первых, это инновации, в том числе и трансфер технологий. В Польше был громадный трансфер технологий с Запада. И это нормально в первый период.

Во-вторых, капитальные вложения. Если доля капитальных вложений низкая, тогда страна не может быстро развиваться, в частности потому, что часть капитальных вложений очень важна для инноваций.

И, в-третьих, это занятость. Чем больше людей работают, тем лучше.

Что предопределяет эти три «движущие силы»? Более глубинные силы.

Во-первых, доля частного сектора. Государственный сектор нигде, даже на Западе, не работал хорошо. И потому наступала приватизация. Государственные капиталовложения — плохие по эффективности. Это часто значит — престиж, популярность. Но не эффективность. Чем больше частного сектора, тем лучше.

Во-вторых, частный сектор, который не зависит от политики, в том смысле, что отдельные предприятия не нуждаются в политических связях.

В-третьих, конкуренция. Чем больше конкуренция, тем лучше. В большинстве случаев, не хватает конкуренции. Это зависит от природы частного сектора и открытости на внешние рынки.

Польше очень помогло вступление в Европейский Союз. Мы в конце 1991 года подписали соглашение о свободной торговле. Я его подписал. У меня были привилегии, чтобы подписывать от имени государства. Это было важно потому что, во-первых, это нам открыло рынки, во-вторых, это помогло нам повысить некоторые стандарты. В-третьих, доверие к стране повысилось. Доверие — это очень важный фактор в экономике. Чем выше доверие, тем выше капиталовложения, в том числе и иностранные капиталовложения.



Что ещё?

Умеренные и простые налоги. Умеренные налоги возможны только, если издержки бюджета тоже умеренные. А издержки бюджета высокие из-за социальных выплат. Много социальных издержек — это патология, это демагогизация людей. Люди, которые могут работать, не работают. Есть громадные дотации. У нас были те же самые проблемы с дотациями, и не только в Польше, — в Словакии, Чехии, Прибалтике, Румынии, Болгарии, Албании. Можно так это сделать, что будут компенсации для более бедных людей, но богатым — нельзя давать компенсации, дотации по газу и так далее.

Что ещё?

Опыт показывает, что региональная децентрализация важна. Это означает, что есть принципы распределения: каждый знает, что он может улучшить рост в своём регионе, потому что не всё будет забрано. И нам удалось это улучшить в 1998 году.

Это некоторые институциональные черты, которые детерминируют силу таких «движущих сил» как инновации, занятость, капитальные вложения.

Но есть другая группа факторов. Как часто данная страна попадает в кризис?

Кризис — это падение экономики, это глубокая рецессия. И многие думают, что кризисы — только в капитализме. Это миф. Самые глубокие кризисы, которые могут называться катастрофами, были в условиях неограниченной концентрации политической власти. Это сталинизм: это был не только кризис, это был геноцид. Это маоизм: три кампании Мао — 50 миллионов людей погибло. Это был не только экономический кризис, это был геноцид. Красные Кхмеры и так далее.


Чтобы оградить общество от катастроф, нужно ограничить политическую власть. Потому что неограниченная политическая власть время от времени попадает в руки психопатов. Сталин был психопат, Мао был психопат, Пол Пот был психопат. Это хуже, чем самая худшая мафия, потому что у них есть армия.



Ограничивать власть государства — это очень важно. И одна из мер — это демократия. Конечно нужны и другие меры ограничения политической власти — независимые суды. Настоящий Конституционный суд. Но даже в рамках демократического капитализма наступает кризис. Не катастрофа, но кризис.


Почему? Возьмём Грецию. В Греции кризис не из-за капитализма, но из-за плохой политики. Потому что греки голосовали 10-15 лет за повышение социальных издержек. Это не капитализм, это плохая политика.

Многие думают, что финансовые кризисы, такие как в Соединённых Штатах, Великобритании, Испании — это капитализм. Но, если глубже посмотреть, тогда видно, что их важные причины — это тоже неосторожная политика государства. В Америке процентные ставки Центрального банка были слишком низкими, и кредит рос слишком быстрыми темпами. Было и есть слишком много плохих официальных регуляций. Например, регуляция, по которой, если банк даёт кредит государству — это не рискованно для банка, а если он даёт кредит частным предприятиям — это рискованно. Это привилегии государства по отношению к банкам и это опасные привилегии. Но государство конечно защищает эти привилегии.

Конечно, были большие ошибки сделаны в банковских институтах, некоторые из них очень большие, но самые глубокие причины кризиса включают ошибки государства, в том числе Центрального банка.

На основе этого можно сказать: чем более быстрыми темпами данная страна шла в эволюцию, укрепляла «движущие силы» и ограничивала политическую власть, тем лучше был её экономический рост.

Я знаю, что стартовые точки были разными. Например, Болгария начала позже, Румыния начала позже. Значит ли это, что уже всё пропало? Нет. Не пропало. Потому что эти страны начали позже, но начали реформы. И Болгария теперь лучше Польши по бюджетной обстановке. У нас слишком большой долг — почти 60% национального дохода, а в Болгарии — 20% (а было у них 100%). В Болгарии показали, что это возможно.

Что сделать? С интеллектуальной точки зрения, легче сказать, что не надо сделать, чем сделать. Но всё-таки важно знать, что сделать, если мы нуждаемся в быстром устойчивом экономическом росте.

Выход — это мобилизация элиты в рамках отдельных политических партий и вне партий. Чтобы повышать готовность введения в жизнь программы, которая, если будет введена, даст успех. Это надо делать.

Если это не повезёт, тогда будет кризис. Если есть кризис, тогда нужно быть подготовленным, чтобы вести реформы. Но первый пункт важен, надо стараться избегать кризиса.

Из моего опыта. В глубоком социализме я не мечтал, что при моей жизни социализм упадёт. Но меня интересовали экономические реформы в разных странах и я создал неформальную группу в 1978 году. Сперва мы работали над тем, как улучшить социализм, потому что было невозможно себе представить то, что случилось двенадцать лет спустя.


Но после введения военного положения в Польше, мы начали работать над тем, что бы надо сделать в Польше, если бы она была бы свободной. И мы не мечтали, что Польша будет свободной, но я создал группу молодых экономистов, и мы работали над приватизацией, стабилизацией, демонополизацией и так далее. И когда в 1989 году оказалось, что Польша свободна, — была программа. Она не была полностью готова, но стратегия была готова. И это нам помогло, чтобы не опоздать с реформами.

Я вам желаю мобилизации вокруг программы, которая даст Украине экономический успех. Экономический успех — это самый важный народный успех и социальный успех.