Происхождение донбасского сепаратизма
Аннексия Крыма и сепаратистский мятеж восточного Донбасса в 2014 году проходили под лозунгами т.н. «русской весны», с акцентом на «воссоединение русского народа и русских земель». Лозунгами совершенно ошибочными, противоречащими здравому политическому смыслу – если о нем вообще можно было говорить в той ситуации кровавого хаоса и жестокой глупости.
С одной стороны, эта ошибка провалила планы сепаратистов создать «Новороссию», поскольку большинство жителей Юго-Востока Украины являются украинцами, и становиться русскими они не захотели. Поэтому сепаратизм даже не смог выйти к границам Луганской и Донецкой областей, споткнувшись о сопротивление этнически украинских сельских районов. С другой, это дало украинской власти и национал-патриотам повод утверждать об исключительно национальной основе донбасского сепаратизма, делая его синонимом всего русского - и начать политику вытеснения и искоренения всего русского как сепаратистского.
Так, русский язык был объявлен «языком оккупантов», хотя он является родным для половины участников АТО, а УПЦ МП начали называть «пятой колонной оккупантов» и готовиться к экспроприации её имущества – хотя многие «атошники» являются её прихожанами. Это была очередная глупость, теперь уже недалеких «патриотов Украины», которая также вызвала негативные последствия – к счастью, не столько для самой Украины, сколько для её политиков.
Все эти ошибки были совершены теми, кто не понимал истинной сути донбасского сепаратизма. Родившегося не в 2014-м, и даже не в 2004-м году, а намного раньше. Имевшего не национальную, не политическую, а экономическую и социальную основу.
Забытая республика
Прежде всего, нужно заметить, что Донбасс – это не территория Донецкой и Луганской областей. Реальные границы Донбасса несколько иные. Так, к нему нельзя отнести добрую треть Луганщины, весь её аграрный север по лини Сватово-Старобельск-Беловодск. Это скорее продолжение Слобожанщины (основанный казаками в 1660 году город Сватово уж точно), с чисто малороссийскими традициями, где жители городков и сел преимущественно говорят на очень украинском суржике. Зато к Донбассу относятся части Воронежской и Ростовской областей, оставшихся в РСФСР во время нарезки границ в 1917-24 г.г.
Эта нарезка изначально вызвала массу противоречий и конфликтов. Первыми границу прочертили украинские социалисты-самостийники, устроившие весной 1917 года в Киеве первый в истории Майдан (с низвержением памятника Столыпину). Они, собственно, долго не мудрили, и просто провели «державный кордон» по линии царских губерний: Волынской, Киевской, Подольской, Черниговской и т.д. И вот так большая часть Донбасса вошла в состав новорожденной Украины в составе Екатеринославской и кусочка Харьковской губерний. Но еще примерно 2/5 Донбасса оставалось на территории Войска Донского – которое затем было уничтожено и разрезано на куски большевиками. Что-то из донской части Донбасса передали созданной в 1919 году Донецкой губернии УССР, что-то оставили в Донской (1920) и Юго-Восточной (1924) области РСФСР, потом переименованной в Северо-Кавказский край, разделенный в 1936 году.
Большевики, так же будучи социалистами, границы Украины признали еще на Брестском мире. Ведь и Ленин чертил границы республик и автономий, исходя из национальных соображений – так что большего лоббиста и покровителя Украины, чем Ильич, в России никогда не было. Более того, именно благодаря Ленину за Украиной удалось сохранить всю ту территорию, которую «рашисты» (великороссийские шовинисты) сегодня называют «Новороссией».
Дело в том, что большевики и эсеры (эти партии сотрудничали до лета 1918 года) Юзовки восприняли границы украинской державности несколько негативно. В итоге была создана Донецко-Криворожская республика (ДКР), которая в конце 1917 года вместе с харьковскими большевиками (провозгласившими советскую Украину), и позже подключившимися одесситами (Одесская советская республика) объявила войну Центральной Раде. И почти выиграла эту войну, если бы не Центральная Рада не пригласила в Украину «миротворцев» Тройственного Союза.
Ленин был изначально против ДКР, ОСР и других республик и автономий на территории Украины – которую он стремился сохранить даже ценной конфронтации с «донецкими товарищами». Поэтому после 1918 года ДКР просто стерли из советской истории, и она была забыта до самого распада самого СССР. А в наше время суть тогдашнего донбасского сепаратизма то ли не понимают, то ли специально искажают.
Противоречия между Киевом и Донбассом в 1917 году возникли вовсе не из-за вопроса «державної мови» или трактовки исторической роли Мазепы. Реальных причин было две, и все они зиждились на экономике региона. Напомним, что с 19 века и до второй половины 20-го Донбасс был основным угледобывающим регионом Российской империи, а потом СССР. В 1917 году его углем не только грелись и освещались города от Одессы до Петрограда и Екатеринбурга, на нем работали промышленные предприятия. Это было, без преувеличения, энергетическое сердце страны – то, чем сегодня газовая Россия старается стать для Европы. Только если у Европы сегодня есть альтернатива в виде норвежского, арабского и американского газа, то сто лет назад альтернативой донбасскому углю были только дрова и кизяки.
Но была и обратная сторона: в случае обрыва экономических связей, Донбасс оставался сидеть на куче своего угля полуголодным. Потребности УНР тогда в угле были столь скромны, что его добычу пришлось бы сократить в разы, закрыв большую часть шахт. Поэтому Донбасс тогда не без основания боялся быть оторванным от России: не потому что тяготел к «скрепам», а потому что боялся потерять работу.
А еще он боялся потерять свое привилегированное положение передового рабочего класса во главе с большевиками, уступив инициативу киевским социалистам-самостийникам, опиравшихся на село. То есть, как видим, конфликт между сельской и городской Украиной существовал еще столетие назад, только тогда он не имела такой яркой национальной окраски, как в наше время. В общем, вот с чего начался донбасский сепаратизм!
Любопытный исторический факт: провозглашение ДКР однозначно поддержали Юзовский и Бахмутский советы депутатов, а вот Екатеринославский совет, где преобладали сторонники национальной республики, высказались против раскола Украины. И спустя сто лет Днепропетровск (бывший Екатеринослав) также выступит против «Новороссии».
Ленин сохранил Донбасс в составе Украины, чтобы не обижать своих киевских «товарищей» (тот же Грушевский потом прижился в Москве), а Сталин не изменил его решение, объясняя это тем, что Донбасс нужен в УССР как важная добавка рабочего класса к преимущественно крестьянской (на то время) республике. Но это было лишь формальное пояснение для окружавших его идейных бестолочей. На самом деле отцу народов было наплевать и на границы республик, и на классовый компот, при нем в федеративном СССР установилась жесткая вертикаль власти, а с Донбассом вождь разговаривал напрямую, через своих любимцев Стаханова и Засядько.
Однако его официальная позиция стала поводом для мифа о том, что злокозненная Москва специально всунула Донбасс в состав Украины, чтобы помешать её национально-освободительной борьбе. А сегодня этот миф превратился в новый: о том, что Кремль хочет вернуть Донецк и Луганск обратно в Украину в качестве «троянского коня». Что ж, создатели этих мифов противоречат сами себя: ведь это их любимые исторические вожди еще до Ленина провели восточную границу УНР до самого Дона. И потом, что национал-патриоты хотят этим сказать? Что Донбасс Украине не нужен? Похоже, что с логикой и разумом у этих людей большие проблемы, ведь они еще и пакт Молотова-Риббентропа осуждают - благодаря которому к Украине присоединили западные области. Вот уж поистине от таких «патриотов» державе один вред!
Донбасс встает с колен
Итак, при Сталине и Хрущеве Донбасс был вполне удовлетворен своим особым положением, так что безропотно перенес две волны украинизации. Главным образом удовлетворены были директора шахтоуправлений, руководители шахтерских городов и секретари Донецкого и Луганского обкомов. В Донецке Засядько вообще создал свой особый управленческий клан (с благословения Сталина), который в УССР работал только с республиканским минуглепромом, да и то с пренебрежением, предпочитая решать все вопросы напрямую с Москвой.
Позже донецкий «шахтерский» клан возглавлялся Владимиром Дегтяревым (секретарь Донецкого горкома и обкома в 1957-76 г.г.), в 80-х им рулил первый секретарь обкома Василий Миронов и его сын Евгений Миронов. Причем, что интересно, Дегтярев в свое время покровительствовал карьере Ефима Звягильского, а Василий Миронов был тестем молодого директора шахты Виктора Нусенкиса.
Ефим Звягильский
Фактически в УССР Донбасс обладал неофициальной хозяйственной автономией. Даже магазины и общепит в его городах подчинялись ОРС шахт и комбинатов, через них – местным властям и структурам минуглепрома. В ведении директоров шахт и начальников шахтоуправлений была торговля, строительство и распределение жилья, вся социальная сфера. Ответ же они держали лишь перед горкомами и обкомами, секретарей которых назначили не из Киева, и из Москвы. Даже когда при Брежневе в УССР поднялись «днепропетровские», то «донецкие» все равно не сдавали своих позиций, устраивая подковерные игры престолов.
Свою лучшую партию «донецкие» сыграли в 1989-93 г.г., устроив несколько грандиозных шахтерских забастовок. Впрочем, в 1989-м буянили не только они: забастовки начались с Воркуты, а уже потом их поддержали Кузбасс, Донбасс и другие угольные регионы. Причем, в Молдове затянувшиеся забастовки шахтеров потом плавно переросли в провозглашение Гагаузской и Приднестровской республик. Угольные бароны Донбасса в 1989-м поднимали требования вплоть до отставки Щербицкого, а получили для себя да очень ценных, просто золотых пряника: бюджетные дотации на добычу угля и экономическую самостоятельность шахт и шахтоуправлений. Это позволило их директорам полностью и на свое усмотрение распоряжается доходами от продажи угля, в том числе и на экспорт. При шахтах тут же возникли множество кооперативов, а затем СП и ООО – с которых начинали будущие донецкие мультимиллионеры.
Но этого им было мало, и в 1990 году забастовки на Донбассе продолжились. Тогда шахтеры впервые выдвинули сепаратистские лозунги – правда, требуя «реального суверенитета» не для Донбасса, а для всей Украины, и превращения СССР в конфедерацию. Это был, наверное, единственный случай, когда Донецк выступал против Москвы на стороне Киева. Но почему? К этому моменту экономическое положение Донбасса изменилось: он уже не был главной «кочегаркой» СССР, в России в лидеры стремительно выходил Кузбасс с его в разы более дешевым по себестоимости углем, и донецкие шахты работали уже в основном на потребности предприятий УССР. А в Москве начали строить планы по закрытию части самых убыточных донецких шахт.
Таким образом, разрыв связей был уже не так и страшен угольно-металлургическому Донбассу – что и подтвердится в 90-е годы. Зато у него появилась возможность сохранить свое привилегированное положение хотя бы в рамках Украины, диктуя свои условия Киеву, потому строить из себя незаменимых перед Москвой уже не получалось.
Ставить свои условия уже Киеву «донецкие» начали буквально в первые дни независимости. И тогда же появилась традиция непросто бастовать, а засылать тысячи шахтеров в украинскую столицу, стучать касками по асфальту. Эти походы шахтеров на Киев продолжались до 1994 года и были весьма впечатляющими - неудивительно, что в 2004-м Янукович пытался, было, возродить эту традицию в противовес Майдану.
Донецкие шахтеры на Хрещатике
Когда говорим «донецкие», то выразителем их интересов перед Киевом в 1991-93 г.г. был Ефим Звягильский – директор шахты им. Засядько, которая первая начинала все забастовки, вместе с шахтой «Ждановская» начинающего олигарха Нусенкиса. За Звягильским стояли сотни хозяйственных чиновников Донбасса, которые уже тогда сплелись с донецкими ОПГ. Любопытные слухи: сообщалось, что это именно Звягильский порекомендовал старой донецкой элите группировку Брагина-Ахметова, взяв Рината Леонидовича под свою опеку, сделав из базарного гопника серьезного делового человека. А сейчас он сам находится под опекой своего ученика.
Так вот, это именно Звягильский с конца 1991 года регулярно шантажировал первого украинского президента угрозами «сделать как Крым». Тогда эта фраза означала добиться статуса автономной республики, что Крым выбил себе еще в начале 1991-го, угрожая устроить «второй Карабах». А тут еще добиваться автономии для Одессы решил её тогдашний губернатор Руслан Боделан, многозначительно кивавший на Приднестровье – с властями которого он имел тесные отношения. Правда, подкрепить свои угрозы Боделан не смог, а потому был скандально снят с должности в марте 1992-го. А вот Звягильский раз за разом опирался на массовую шахтерскую забастовку и влиятельную донецкую элиту, поэтому Кравчук был вынужден делать ему одну уступку за другой.
В 1992-м Звягильский выбил для Донбасса угольные дотации из бюджета уже независимой Украины. Хотя в Киеве знали о колоссальных махинациях с этими дотациями, на них были вынуждены закрывать глаза. В 1993-м Звягильский устроил еще одну, самую крупную забастовку. Тогда в Киеве громко звучала фраза «Донбасс никто не поставит на колени» - её автором был именно Ефим Звягильский, Янукович через 10 лет лишь повторит её. Кравчук снова пошел на уступки, и Звягильский получил пост вице-премьера, а после добился отставки премьера Леонида Кучмы, возглавив украинский Кабмин.
Ну кто же мог предугадать, что Леонид Данилович пойдет на выборы и в 1994-м станет новы президентом! Первое, что сделал Кучма – завел на Звягильского уголовное дело, но не за сепаратизм (а не мешало бы), а за экономические махинации с фирмой «Нордекс» (чьи представителем в Украине был Вадим Рабинович). И пришлось Звягильскому бежать в Израиль, где он провел два с половиной года – при этом сохранив свой мандат народного депутат. Они до сих пор народный депутат, вот уже 27 лет без перерыва (с 1990 года), установив этим абсолютный рекорд!
Ценою прощения Звягильского в 1997-м был его отход от политики – и массовые шахтерские забастовки с походом на Киеве после этого сразу прекратились. А требования особого статуса или автономии Донбасса умолкли на несколько лет, пока в 2004-м эти запылившиеся лозунги не достали ученики и наследники Звягильского…
А сепаратизм-то не настоящий!
Что же произошло в 2014-м? История как бы повторилась: вновь первым начал Крым (с участием России), вновь сепаратизм не прошел в Одессе (где политики-авантюристы подставили вместо себя простых людей), и вновь буйный мятеж поднял Донбасс – только уже не стуча касками по асфальту, а стреляя из автоматов в украинских силовиков. Однако все это происходило под лозунгами, не имеющими никакого отношения в реальности.
Сепаратизм Донбасса и «русский мир» - это две совершенно разные вещи. Первый всегда зиждился на экономических интересах Донбасса и его элиты, второй принесен на Донбасс извне, из России. По существу, то что мы называем донбасским сепаратизмом сегодня, таковым не является! Это идеология, которую принесли в Донецк банды Гиркина и Моторолы, и у которой на Донбассе не так много сторонников даже на той стороне. Можно сказать, что это чистый результат поспешного вмешательства России в события на Донбассе весной 2014 года. Тогда некие люди – возможно, те же, кто в марте агитировал местных жителей блокировать украинскую военную технику, двигавшуюся к восточной границе – приходили на донецкие Антимайданы с триколорами и орали «Россия! Путин, введи!». А в апреле на Донбасс с востока пришли вооруженные боевики.
Соответствует ли такой сепаратизм экономическим интересам Донбасса? Готова ли Россия встроить его в свою экономику, причем на привилегированном положении - а иначе донецкая элита и не захочет. Но ведь она сейчас как-то попритихла, её вообще не слышно, вместо неё Донецком и Луганском управляют марионетки Кремля. Что происходит? Ответив на эти вопросы, мы придем к выводу, что перед нами не донбасский сепаратизм, а плохо замаскированная под него «гибридная» (неофициально, руками наемников) оккупацию Донбасса Россией. Слишком уж отчетливо торчат из-под камуфляжей псевдосепаратистов «скрепы русского мира», которых отродясь не было на интернациональном Донбассе.
Можно лишь признать, что донбасский сепаратизм стал ситуативным союзником (или пособником) пришедшего к нему «русского мира». И только в Донецке и Луганске. А что мы видим на украинской части Донбасса? Что донецкая элита в силу своих экономических интересов по-прежнему тяготеет к Украине, хотя и находится в крайне острых отношениях с нынешней Киевской властью. И это можно было бы использовать в интересах Украины, не управляй ею сейчас жадные дураки.