Разгорается война за СМИ

«В нашей стране гарантируется свобода слова, но не гарантируется свобода после этого слова», - этот старый анекдот советских времен вновь стал актуальным в независимой и демократической Украине эпохи Порошенко. Ведь при нем украинцев вновь, впервые за тридцать лет, стали сажать за «длинный язык»! Однако проблема свободы слова намного более масштабная, чем кажется на первый взгляд, и она не ушла в прошлое вместе с «шоколадным гетманом».

Дело в том, что важно иметь не только право, но и возможность высказывать своё мнение – и быть при этом услышанным, а также услышать мнение других. Но как раз такую возможность у украинцев и стараются отобрать, превратить их в пассивную аудиторию, аплодирующую штатным ораторам. И не только украинцев…

Рейтинги ни о чем

Существует так называемый мировой индекс свободы слова и свободы прессы, а в равной степени и объективности (правдивости) подаваемой прессой информации, ежегодно публикуемый несколькими организациями - такими как «Журналисты без границ» или «Freedom House». Многие, в том числе ведущие политики ряда стран, относятся к нему очень серьезно. Заглянет, скажем, госсекретарь США в этот рейтинг, и пожурит посла Саудовской Аравии: а что это, приятель, у вас уровень свободы слова самый низкий в мире? А тот ему в ответ: э, уважаемый, ты нефть нашу кушаешь, да, зачем глупый вопрос задаешь?

Ну а если серьезно, то степень доверия к этому индексу еще меньше, чем то место, которое в нем отведено Украине. Сейчас она болтается, в разных рейтингах, между 102 и 130-м, в зоне «частичной свободы» - и очень гордится тем, что обошла России (162-180 место в «зоне несвободы»).

В общем-то, о том, где меньше свободы слова – в России или в Украине – можно было бы и поспорить. Равно как и порассуждать о том, почему США в рейтингах своего придворного «Freedom House» всегда в первой двадцатке «абсолютной свободы», а вот европейские агентства дают Штатам 57-е место в зоне «ограниченной свободы». Это уже веская причина сомневаться в методиках подхода к оценке свободы. Но есть еще одна, и она просто очевидная: эти рейтинги утверждают, что с 2013 по 2018 год уровень свободы слова и прессы в Украине вырос более чем на 20 единиц! Тут раздается зловещий смех…

Действительно, если верить не иноземным агентствам, а собственным глазам и ушам, то всё выглядит ровно наоборот. Конечно, при Януковиче со свободой слова и информации в Украине были существенные проблемы. И всё же журналистов и редакторов не арестовывали «за измену», телеканалы не пытались закрыть или поджечь, украинцев не сажали за высказывания в интернете и не били за советские песни, а власть не блокировала «вражеские» интернет-ресурсы, всё это началось потом, при Порошенко. Так почему же международные рейтинги утверждают, что при Петре Алексеевиче свободы в Украине стало больше, чем при Викторе Федоровиче?

Сразу напрашивается вывод, что эти «индексы свободы» не имеют никакого реального значения. Вывод довольно скоропалительный, но всё же опираться на эти рейтинги действительно не стоит. Во-первых, они сильно предвзяты - точнее, предвзяты составляющие их «эксперты».

Давайте возьмем самый радикальный такой пример: СМИ, призывающее к насильственному свержению конституционного строя. В США оно наверняка будет объявлено «террористическим» и в него наведается спецназ АНБ - но при этом Штаты считаются свободной страной. А вот аналогично ведущее себя СМИ в Украине времен Януковича называлось (и финансировалось) теми же американцами «голосом свободы в стране диктатуры». Однако с 2014 года, после победы Майдана, такие лихие призывы уже тоже расценивались как преступления против государства и карались по всей строгости, с полного одобрения тех же американцев – при этом «индекс свободы» в Украине вырос. В России за призывы «снести Кремль» несколько особо активных борцов с режимом Путина сразу упекут в тюрьму – и согласно этим «индексам», там царит политическая инквизиция. То есть ситуация одинаковая – но её оценки разные!

Во-вторых, эти индексы и рейтинги определяют свободу слова и информации очень ограниченно, в узком диапазоне. Они уделяют основное внимание условиям работы журналистов и наличию государственной цензуры, но при этом игнорируют массу других важных факторов. А главное, они словно не замечают такой серьезной проблемы, как раскол общества на «ораторов» и «слушателей», когда первые узурпируют право говорить, оставляя вторым лишь право им внимать…

Относительное и абстрактное

О каких факторах мы говорим? Многие, наверное, удивятся, но свобода слова – вещь относительная. Как в ещё одном старом анекдоте, где «каждый советский гражданин тоже может критиковать правительство США». А еще это достаточно абстрактное понятие. Действительно, что такое свобода слова? Если вы выступите с речью о красоте облаков, то вас за это не накажут нигде, даже в КНДР. То есть всё зависит от самого слова, от содержания информации. Проблема со свободой слова возникает тогда, когда излагаемая информация входит в противоречие с местными законами, местными властями и их политикой, местной элитой, местной культурой - и тогда они создают препятствия для распространения этой информации.

Такой информацией может быть: критика государства, критика власти, критика действующей политики и пропаганда альтернативной, информация о коррупции и преступлениях, критика и даже высмеивание национальной истории и культуры, обычаев и менталитета народа. Список можно продолжить, но остановимся на этих основных пунктах. Каждый из них – это отдельное направление свободы: политической, идеологической, гражданской, религиозной и т.д. Вот почему свобода слова является абстрактным понятием.

Абсолютной свободы слова нет ни в одном государстве мира. Даже в Норвегии, всегда лидирующей в «рейтингах свободы». Например, там запрещено распространение информации «гомофобного характера» (под неё попадают даже цитаты из Библии), а за несогласие с официальной доктриной Холокоста устраивают политическую травлю (хотя законом это не запрещено). Но зато критиковать власть за недостаточную чистоту улиц в Осло вы можете сколько угодно! И вот это уже пример относительности свободы слова.

В одних странах больше политических свобод, в других – культурных. В Таиланде довольно свободные нравы, однако там можно крепко огрести за неуважение к королю. В Саудовской Аравии и ряде других исламских стран самые жесткие ограничения свободы слова устанавливает не власть, а шариат. А помните такой скандальный случай в России, когда некие «православные активисты» разгромили художественную антицерковную выставку в Сахаровском Центре за то, что там висели картины типа распятого на стульчаке унитаза Христа? Стоит заметить, что этот погром одобрило подавляющее большинство россиян (а также немало христиан других стран), однако Запад тут же назвал это проявлением «тоталитаризма» и «отсутствия свободы слова» в России. Но неужели если бы в Россию вернулись времена воинствующего «безбожия», свободы слова в ней стало бы больше?

Объективность как утопия

Каждый американец, а также миллионы фанатов мультсериала «Симпсоны» по всему миру, знают что телеканал «Fox News» всегда поддерживает республиканцев и консерваторов, предвзято негативно относясь к демократам и левым. Причем, сам он этот не только не отрицает, но и регулярно юморит на эту тему, пародируя самого себя.

Правда, «Fox News» всё же отрицает наличие политических «темников», спускаемых его редакторам (об этом рассказывали его бывшие работники), а также не любит вспоминать историю репортажа с осетинской девочкой Амандой Кокоевой. Напомним, что в 2008 году ряд американских телеканалов взяли интервью у семьи Кокоевых, бежавших от войны в Южной Осетии. Ведущий «Fox News» утверждал, что Кокоевы спасались от агрессии российской армии, однако Аманда, взяв слово, подчеркнула, что её семья бежала от агрессии Грузии – после чего ведущий сразу прервал интервью и включил рекламу.

А вот теперь представьте, что подавляющее большинство ведущих американских СМИ ведут такую же информационную политику. Они поддерживают одних и «топят» других, сыплют ничем не подкрепленными утверждениями и старательно «замазывают» противоречащие им факты.

Впрочем, тут есть одна хитрость: согласно традиции американской журналистике, единственное, что может остановить безумную фантазию автора – это судебный иск о клевете (понятие совести и чести у них нет). Поэтому американские СМИ осторожны в отношении своих любящих судится сограждан, они знают как «кусать» их так, чтобы потом ни один юрист не подкопался. А вот если в их руки попадает иностранец – неважно, физическое ли это лицо, официальный политик или целая страна – то разрывают его, как стая пираний, придумывая самые чудовищные небылицы. Потому что иностранцы обычно не подают в американский суд на американские СМИ.

Однако американцев не смущает, что многие их СМИ являются «партийными» или выражают интересы определенных кругов. Они к этому привыкли. Такую же ситуацию можно наблюдать в Европе или в других странах мира с полной или «частичной» свободой слова. Фактически, ни одно СМИ нельзя назвать абсолютно свободным, объективным и непредвзятым – потому что это невозможно в принципе. Даже при отсутствии каких-либо внешних ограничений или «темников», журналисты будут руководствоваться собственными убеждениями и принципами, ибо такова природа человека.

На Западе нашли другой выход из ситуации: вместо того, чтобы призывать СМИ, политиков и общественников (то есть главных «ораторов») к непредвзятости и объективности, что утопично и неосуществимо, там решили дать им свободу «конкуренции мнений». В определенных рамках и с некоторыми ограничениями, но в целом позволяющую свободно критиковать, проповедовать, информировать и расследовать. А там уж, как говорится, кто окажется более красноречивым и убедительным – тот и прав!

График свободы

А теперь рассмотрим эти факторы на фоне постоянно менявшейся ситуации со свободой слова в Украине. За неполных три десятилетия независимости украинцы пережили два пика свободы и три периода «цензуры», и сейчас с беспокойством гадают, какую же информационную политику будет проводить новая власть?

Первый пик свободы пришелся на короткий период президентства Кравчука. В начале 90-х прежняя цезура пала, а новую еще не установили, поэтому в плане политики, идеологии, истории и культуры царила абсолютная свобода слова, сдерживаемая только самоограничениями (а совесть мы тогда еще не растеряли). Партийных центральных СМИ уже (и ещё) не было, три центральных телеканала оставались еще государственными, и служили площадками для выражения самых разных мнений – примерно как сейчас интернет.

Но самое важное, что на начало 90-х пришелся пик не только свободы слова, и возможности его высказать. Народ еще ходил на стихийные митинги, где выступали ораторы «из толпы». А еще тогда чуть ли ни любой желающий мог издавать собственную газету с любым содержанием – для этого нужно было лишь иметь в кармане сумму для оплаты тиража в 500 экземпляров. И такого «самиздата» было неисчислимое множество!

Из минусов того времени было полное отсутствие правдивой и толковой информации об экономических процессах – это проблема вообще характерна для всех 90-х. Народу пудрили мозги «рыночной экономикой» и обещаниями скорых дивидендов, а на деле «разводили» его финансовыми «пирамидами» и трастовыми фондами, потрошили его карманы гиперинфляцией, безнаказанно разворовывали государственную экономику. Материалов антикоррупционной тематики в прессе практически не было, зато все обсуждали, куда делись золото КПСС и сокровища Полуботка.

При Кучме страну захлестнула новая волна цензуры. Гайки прикрутили очень сильно, сначала заставив все СМИ регистрироваться, а затем убивая оппозиционные издания различными «санкциями» (например, с помощью налоговой инспекции). Телевидение вытеснило печатные СМИ на второй план, причем почти все новые центральные и региональные телеканалы были уже частными – и выражали интересы своих владельцев. Появились «темники», спускаемые в редакции СМИ или их владельцами, или властью. Хотя власть, бизнес и криминал тогда сплелись воедино и творили форменный беспредел, журналистские расследования были крайне рискованным делом: судьба убитых Александрова и Гонгадзе тому пример.

Так Кучма без труда выиграл выборы 1999 года, но с началом нового века его режим начал терять контроль за умами людей. Главных причин было две. Первая - расширяющаяся сеть доступного интернета, давшего жизнь новым СМИ и создавшего площадки общения и высказываний для всех пользователей (форумы и блоги). Начиная с 2003-2004 г.г. интернет стал активно теснить телевидение, а через несколько лет вышел на первое место среди СМИ. Вторая – олигархи, выступившие вместе с Ющенко и Тимошенко против Кучмы и Януковича, использовали свои частные СМИ. И перед выборами 2004 года Украину охватила невиданная ранее информационная война, давшая старт новой «оттепели».

Пятилетка Ющенко стала вторым пиком свободы слова. Её обеспечивали, в первую очередь, ставший всем доступный интернет, а также появившиеся на телеканалах политические ток-шоу, где провластные и оппозиционные политики скрещивали друг с другом микрофоны. Помимо информационного мусора типа рассусоливаний о «душе нации» и «духе закона» или спора о «исторических векторах», появилось и очень много полезной информации: например, украинцы начали узнавать подробности о жизни и бизнесе «слуг народа».

Можно сказать, что свобода слова погубила Ющенко: она позволила увидеть полную никчемность президента-пасечника, который к концу своего срока имел рейтинг 5%. А недовольство тогдашней посмайданной властью вернуло в 2010 году президентское кресло Виктору Януковичу.

Учитывая ошибки предшественника, режим Януковича начал потихоньку «давить» свободу слова. Правда, не так грубо, как это потом делал Порошенко, а почти цивилизованно. На ТВ вернулись «темники», несколько телеканалов выкупили у оппозиционных олигархов, ряд СМИ получили мягкое но настойчивое «предупреждение», была даже новая попытка ввести практику судебных исков за клевету – однако она не получила продолжения из-за того, что некоторые коррупционеры опасались подтверждающих фактов. Поэтому чаще использовали другой метод – игнорирование скандальных публикаций, словно их и не было. Точно так же старались не реагировать и на резкие политические заявления. В целом это была как бы свобода слова – кричи, пока не устанешь, вот только тебя никто не услышит!

Но политика игнорирования оппозиции привела к тому, что митинг в поддержку Ассоциации перерос во второй Майдан – хорошо подготовленный и организованный, собравший всех мыслимых противников регионалов. Янукович так и не понял, что пока он в своем Межигорье чистил яйца страусам, у него просто «отжали» власть.

После второго Майдана не было даже кратковременной вспышки свободы слова – сразу накатила волна цензуры и расправы с инакомыслием. Во многом это объяснялось тем, что «Антимайданы» и другие выступления против Майдана и «революции достоинства» плавно перерастали в поддержку сепаратизма. Из-за этого сторонники Майдана (в большинстве своем – националисты) увидели в своих оппонентах еще и открытых врагов Украины.

Ну а новой власти только это и было нужно! Под предлогом борьбы с «российской информационной агрессией» Порошенко устроил тотальную зачистку политического и информационного пространства Украины. Его главным достижением стало успешно навязанное всем видение ситуации в стране, выражающееся тезисом «мы воюющая с российским агрессором страна, поддерживаемая всем миром и успешно шагающая в Европу». Даже оппозиционные СМИ стали базировать свои материалы именно на этом тезисе, ставшем таким себе главным всеукраинским «темником». И это понятно, ведь любое возражение тут же расценивалось как «прокремлевская антиукраинская пропаганда». А это могло закончиться не только повесткой в СБУ, но и визитом «активистов» с битами и горящими шинами.

Еще одна отличительная черта порошенковских СМИ – это презрительное игнорирование оппонентов. Их не приглашали в студии, у них не брали интервью, их называли не иначе как «украинофобами» и подчеркнуто отказывали им в слове – мол, нечего тут свою пропутинскую пропаганду толкать!

Вместе с этим Порошенко постарался максимально лишить возможности говорить сам народ. Ранее такое было возможно лишь в традиционных СМИ: там говорят только журналисты и политики, а все остальные их слушают/читают. Но был интернет, где народ мог не только комментировать СМИ, но и толкать в массы собственное мнение. Порошенко же удалось то, чего не могли его предшественники: частично набросить аркан на интернет. Ряд ресурсов, в основном российских, были заблокированы, даже перепечатка с них объявлялась преступлением. В доступной сети действовала инквизиция – с помощью стукачей (из числа «патриотов») выявлялись лица «размещающие пророссийкую пропаганду», на которых потом заводили уголовные дела. Впервые со времен появления в стране интернета украинцы стали опасаться выкладывать в нем свои откровения.

Похожее творилось и на улицах, к счастью на уровне отдельных случаев, но это было. Агрессивные «активисты» приставали к украинцам, слушавшим «не ту» музыку, носившие на себе «запрещенную символику», говорящих «антиукраинские речи». Апофеозом этого маразма, как вы помните, стало науськивание Петром Алексеевичем своих «порохоботов» на людей, просто стоявших с красными шариками.

При Порошенко уровень общей свободы слова в Украине (реальный, а не «индекс» западных агентств) опустился до минимума, какого не было с доперестроечных времен. И всё же он тоже наделал ошибок. Например, так и не смог закрыть украинцам доступ на YouTube, с которого его «мочил» блогер Шарий.

Одной из самых фатальных была недобитая им свобода антикоррупционных разоблачений. Очень многие СМИ, опасаясь писать серьезные материалы на политическую тему, сосредоточились на материалах об экономической коррупции – где видимых ограничений не было. Пошел целый вал разоблачений, под прицел попали и окружение Порошенко, и весь Кабмин, и вся Рада, и губернаторы, областные и городские советы. Телесюжеты и сайты пестрели фактами о том, кто чего за сколько «прихватизировал», сколько денег украл и вывел через свой банк, на какие оффошоры записал свой бизнес – и какие особняки скупил за границей.

Хотя это не пошатнуло основной порошенковский тезис о войне, оно изменило само его восприятие. Даже среди поддерживавших украинцев пошел ропот: пока страну воюет – они крадут! Ну а на десерт, как вы помните, было подано «дело свинарчуков», вбившее самый большой гвоздь в политический гроб Петра Порошенко.

Эпоха Зеленского

Каким будет уровень свободы слова и информации при новой власти? Многие украинцы уже озадачились этим вопросом, но пока что не получили на него ответа. Не получили, потому что каких-то заметных изменений к лучшему или худшему не произошло. Однако кое-какие процессы уже идут.

Первый заметный процесс – это переход ряда телеканалов в руки лидеров «Оппозиционной платформы». Эта история началась еще 4 октября 2018 года, когда пропорошенковская Верховная Рада проголосовала за введение санкций против телеканала «NewsOne», на тот момент чуть ли не единственного по-настоящему оппозиционного. Но уже на следующий день телеканал был выкуплен Тарасом Козаком, соратником и партнером Медведчука. После этого СНБО так и не ввело против «NewsOne» установленных санкций, что вызвало различные пересуды о якобы договоренности Медведчука и Порошенко. Затем, в декабре 2018 года Козак прикупил ещё телеканал «112», а в июне 2019-го канал «ZIK».

С точки зрения современных реалий информационного пространства, это очень удачная сделка. Три ведущих телеканала плюс комитет по свободе слова в новой Раде дают «Оппозиционной платформе» хороший козырь при любом раскладе. Тут уже даже не важно, а был ли Медведчук в сговоре с Порошенко, потому что «Оппозиционная платформа» в любом случае будет в оппозиции к Зеленскому и «Слуге народа».

Учитывая, что «5 канал» и «Прямой» находятся под контролем Порошенко, «24-й» у Садового (значит, будет работать на «Голос»), а у Зеленского в тылу пока что только «1+1» Коломойского, то власть оказалась в проигрышном положении. Будет ли она пытаться изменить ситуацию? Бесспорно. В том числе по причине того, что Зеленского-политика породил телевизор – а значит, он же может его и «убить». Понимаете, на волне народных мечтаний о простом честном президенте появился сериал о Голобородько. А если на волне разочарования нынешней властью появится еще один комедийный сериал, в котором избранный президентом прохиндей всех надул?

Теперь смотрите сюда: в США или Европе СМИ уже давно твердо распределены, кто за какую политическую силу выступает, там существует такой себе информационный баланс. В Украине после каждых выборов обязательно начинается новая борьба за СМИ (с целью взять их под контроль) и борьба против тех СМИ, которые взять под контроль не удалось. И вряд ли в этот раз будет как-то по-другому. Это уже началось: вражда между телеканалом «112» и Андреем Богданом, который якобы хочет его «отжать», вот-вот перейдет от слов к действиям.

В принципе, от перемены владельцев СМИ, уровень свободы слова почти не меняется (пиарили одних, будут пиарить других). Его определяет другое: информационная политика собственников и власти - если она влияет на эти СМИ. На сегодняшний день никакого послабления информационной политики от власти не наступило. Она продолжает риторику Порошенко о «войне с агрессором», арестованные за «антиукраинскую пропаганду» сидят в камерах, интернет-сайты остаются заблокированными. Единственный плюс в том, что приутихли национал-радикалы, еще недавно запугивавшие обывателей.

Но пока многие ожидают от власти информационной «оттепели», она может преподнести сюрприз в виде закона о клевете – который, кстати, был зарегистрирован еще в прежней Раде. Почему? Потому что этот закон позволит оградить власть от нападок оппозиции. В то же время этот закон не будет мешать «посадке» представителей старой власти, потому что обвинения против них базируются на документальных фактах и уже подшиты в дела.

С одной стороны, такой можно приветствовать – если рассматривать его только с позитивной стороны. Но ведь у нас есть богатый опыт США, где давно работает такой закон, и некоторый опыт времен Кучмы, когда заводились дела за «клевету на уважаемых людей». В чем его главный минус? В том, что для СМИ он особо большой проблемы не представляет. Год-два, и даже самые бездарные репортеры научатся держать себя в рамках этого закона, придерживаясь юридических нюансов. Например, не лепить на политика с размаха клеймо «коррупционер» или «украинофоб», а осторожно предполагать «в его действиях, возможно, прослеживаются признаки коррупции или украинофобии – не стоит ли это проверить компетентным органам»? Ага, нет утверждения – нет и клеветы!

То есть ни одно международное агентство не увидит в этом наезд на свободу слова. Но только потому, что они оценивают лишь свободу слова для журналистов и политиков, для публичных ораторов – которые уже давно узурпировали себе право говорить. Простой же народ мог раньше высказаться только на кухне и в курилках, этим ограничивалась его свобода слова. Потом наступила интернета, массы наконец-то получили возможность быть всеми услышанными и прочитанными, но политики быстро смекнули, что «говорящее стадо – непокорное стадо». Как только хоть одна «овца» скажет пастырям «вы неправы!», от стада отобьются еще десять. Проблема! И серьезно досаждает очень многим политикам в разных странах мира, включая Украину.

В своё время в Раде прошлых созывов уже предлагали обязательную регистрацию интернет-пользователей, с тем чтобы было официально видно авторов «опусов». Но при Порошенко обошлись и без этого: СБУ вычисляла «прокремлевских агитаторов» своими методами и заводила на них дела. То есть эти же методы могут теперь использовать МВД и прокуратура для вычисления «клеветников». Не говоря уже о том, что общественно-активные украинцы и не прячутся за никами, а с открытым забралом высказывают властям свои претензии и обвинения.

Пара сотен дел за «антиукраинскую пропаганду» заставили украинцев вжать голову в плечи и перестать публиковать в блогах своё альтернативное видение политики украинской власти. Ну а еще пара сотен дел за «клевету» отвадит украинцев называть чиновников и депутатов «ворами», «коррупционерами» или «бандитами». Оставив им право свободно обсуждать лишь фотографии кошечек.