Съел - и... демократия!

…правительственных зданий компьютерах и кондиционерах. «Революция» удалась на славу. Народ погулял, и уже неважно, по какому поводу. Главное, что удалось вовремя сказать «Фальсификациям – нет!». По счастью, именно такого хода борьбы не было в Украине. Да и в Грузии кондиционеры из окон не выбрасывали. Хотя и атаковали при этом здание парламента. То, что в Киеве, Тбилиси и Бишкеке смена власти происходила по-разному, не случайно. Равно как и то, что в последующем у этих трех стран будут свои, непохожие друг на друга судьбы. И развитие событий в каждой из них пойдет своим неповторимым путем.

Пока же нельзя не вернуться к довольно наболевшей теме сходства действий, методов, приемов новой и старой властей. «Новые» с комсомольской энергией взялись повторять ошибки своих предшественников. И передел собственности был объявлен с поистине знаковой цифрой «три тысячи предприятий», и «партия власти» была создана в кратчайшие сроки и с применением тех же самых политических технологий и административных ресурсов, что и при создании печально известной и приснопамятной «ЗаЕдУ».

Про общественное телевидение, похоже, уже успели забыть, а «первый национальный» при этом отнюдь не стал более европейским и независимым. Кто убил Георгия Гонгадзе - тоже не ясно, но покойного экс-министра внутренних дел Кравченко уже успели обвинить в причастности ко всем (!) основным заказным убийствам того периода. Хорошо хоть в смерти С. Кирова или Д. Кеннеди Юрий Федорович остался неповинен.

Почему же все так до боли знакомо и может ли быть иначе? Сразу скажем, что может. Только для этого менять надо не крышу, а фундамент.

Почему мы такие разные: черные, белые, желтые?

В 1960-е годы Запад был встревожен потерей политического влияния в колониях. На решение этой проблемы были брошены лучшие научные умы Европы и Америки. Как результат их трудов на свет появилась теория политических культур, тонко объясняющая различия между историческим развитием разных стран и континентов. Американские культурологи Г. Алмонд и С. Верба сформулировали ее основные положения в ставшей культовой в определенных кругах статье «Гражданская культура».

По мнению авторов теории, анализ политических событий нельзя проводить, опираясь только на государственно-правовые или социально-экономические характеристики. Правильное понимание причин тех или иных потрясений может быть достигнуто только при учете культурно-исторических и социально-психологических особенностей. Проще говоря, Г. Алмонду и С. Верба удалось сказать то, что так долго хотели, но боялись произнести другие. Они просто показали, что и у либеральной демократии есть свои национальные границы.

Русский путь

Самым близким к нам примером, иллюстрирующим теорию политических культур, может быть, конечно же, Россия. Ее самодержавная традиция сформировалась под влиянием Византии и тогдашней столицы мира Константинополя. «Москва – третий Рим, и четвертому не бывать», - говорил монах Филофей, видимо, еще не зная, насколько важными станут эти слова для его потомков. В пылу борьбы за власть светскую российским императорам удалось подчинить себе даже власть духовную. Церковь стала одним из аппаратов государства.

Потом именно этим старались объяснить непривитие плюрализма на российской почве. Дескать, в средневековой Европе у ее жителя всегда было два центра власти: светский король и Папа Римский. Оба влияли и оба могли править. Иногда побеждал Папа, иногда верх брали его светские соперники. Но войны на уничтожение никто из них не вел. И получив негативный ответ на свое прошение у дворянина, обычный европеец всегда мог пойти к священнику.

А в России этого не было. Церковь сломали, заставив служить государству. Но это еще не означало, что «вовек свободы не видать». Как вариант всегда оставалась возможность скопировать Европу. И к 1917 году такая возможность становилась все более реальной. Это потом советские историки представили все, что было до 1917 года, как поступательное движение партии большевиков к власти. На самом деле последних тогда никто не воспринимал всерьез. Популярными были совсем другие партии, стоявшие на позициях либерализма и консерватизма.

Но попытка России вырваться из тисков монархии привела к новому закрепощению. Показательна в этом случае судьба крестьян, освобожденных в 1861 году и загнанных в колхозы в году 1929-ом. Большевики были единственной в то время партией, так же как и царизм, не воспринимавшей демократию. Но именно они смогли победить.

В конце 1980-х либералы сделали еще одну, на первый взгляд, более удачную попытку свернуть Россию с наезженного пути. Горбачевский хаос мог породить кого угодно, но наиболее вероятными победителями казались демократы-«западники». И вначале именно они составили костяк ельцинского окружения. Но в 1993 - 1994 годах демократов отправили на свалку политики, и вместо них пришли совсем другие люди. Окончательно все точки над “i” расставил В. Путин. Сегодняшняя российская политическая система очень напоминает не по форме, но по содержанию, как дореволюционное самодержавие, так и советскую концентрацию власти. Преемственность побеждает, и ныне почивший в бозе «Комитет-2008» тут ничего не смог бы изменить.

Двести лет на одном дыхании

Американская конституция была первой в мире. Может быть, поэтому, а может быть, по какой-то другой причине, она мало изменилась до наших дней. Даже гражданская война Севера с Югом, столь красочно воспетая в фильме «Унесенные ветром», не поколебала двухпартийные основы американской демократии. Что уж там Север с Югом – катастрофа в 1941 году, когда японцы разбомбили весь Тихоокеанский флот Штатов, не привела к шторму в вашингтонских коридорах власти. И вьетнамская война, давшая целый толчок общественным протестам и интеллектуальному сопротивлению, не стала источником «звездно-полосатой» или какой-нибудь еще похожей революции. Почему? Неужели в Америке не было своих лениных и троцких?

Наверное, были. Но бронебойная структура американской политики не давала им подняться выше положения маргиналов. И если во Франции или в России таковых любят и ценят, то в Америке - нет. Воспитанные в жестких традициях протестантской этики, американская элита и средний класс очень дорожили и дорожат стабильностью и интересами постоянного материального роста.

Поэтому два наиболее серьезных вызова прошлого века – коммунизм и фашизм – не нашли поддержки на американской земле. Обе американские партии – демократы и республиканцы – всегда имели схожие социальные базы, чего не было, к примеру, в Европе, где политические конкуренты обычно опирались на разные прослойки населения. Американские партии выражали не столько конкретные идеологемы, сколько продавали избирателям красиво поданные брэнды. Недаром американскую партийную систему сравнивали с супермаркетом. И, наверное, поэтому эта страна стала единственной сверхдержавой в период, когда выдохлись все вооруженные идеями конкуренты. Сейчас американцам сложнее оставаться на Олимпе, но сила их политической системы от этого не меняется.

Межплеменная рознь и китайский выбор

«Неважно, какого цвета кошка – черного или белого» - это изречение приписывается отцу китайских реформ Дэн Сяопину. Этим патриарх китайской политики обозначил свое отношение к синтезу коммунистической идеологии и элементов рыночной экономики. Формально китайцам удалось это сделать, но если присмотреться повнимательнее, становится понятно, что ничего соотносимого с понятными нам терминами в этой стране не было.

Например, земля в Китае была государственной испокон веков, и приход к власти коммунистов ничего в этом отношении не изменил. Культ императора якобы ушел в прошлое, но что оттого, что этот «император» теперь называется «председатель республики»?

Главное, что сохранилось уникальное самосознание, не подверженное заметному внешнему влиянию. Небоскребы Шанхая могут поражать воображение своей ультрасовременностью, но это всего лишь форма. Содержание осталось прежним. Поднебесная империя-республика гуляет сама по себе, и ее политическая традиция нерушима со времен династии Хань.

Интересный пример представляют и страны Центральной и Южной Африки. В свое время на них очень рассчитывали идеологи либеральной демократии. Но практика показала, что попытка с ходу привить африканцам западные нормы не удалась. Если в Европе государства возникали, в основном, на основе самоопределения наций, то в Черной Африке политическую карту кроили по границам колоний. В итоге получились причудливые образования, соединенные только взаимными межплеменными конфликтами. Но беда была не только и не столько в этом.

Отсутствие сколько-нибудь заметных демократических или любых других государственных традиций, отличная от европейской структура общества, неразвитость рыночных отношений и этнического самосознания… Не будет расизмом сказать, что многие из государств региона вступили в ООН, находясь еще на стадии рабовладения. И обладание полезными природными ресурсами ничуть не улучшило, а только ухудшило ситуацию, заморозив своеобразные социальные формы. Электоральная демократия не удалась в этой части света (все равно каждое племя голосует строго за свой список), и непонятно - радоваться этому или огорчаться.

Перечень своеобразных политических традиций можно продолжить. Но, чтобы не перегружать читателя обилием примеров, сделаем паузу. А после нее заметим, что митинги, «мирные революции», «фальсификациям и махинациям – нет!» - это всего лишь форма. И неважно, как она называется. Настоящие преобразования возможны только после перемен в отношении между государством, обществом и отдельными гражданами. После отказа от предыдущей политической традиции (в самом широком смысле этого слова) и движения в сторону другой традиции. Возможно ли такое движение – тема другой статьи. Тем же, кто не согласен с теорией политических культур, стоит еще раз посмотреть видеохронику киргизской «революции»...