Дежа вю

От ощущения, что все это уже было, невозможно избавиться. Такой же весной только 2001 года один из нас сидел перед Александром Турчиновым в здании Верховной Рады. Совсем недавно арестовали Юлию Тимошенко.

Турчинов говорил о тяжелом гастрите Юлии Владимировны, о том, что ей нужно диетическое питание, о мужестве этой женщины, которая перенесет все. И о том, что за арестом стоит политика, а не криминал, как утверждает власть... Тогда поразил внешний вид второго человека во фракции "Батькивщины" и его ответ на простой вопрос о том, на что он надеется. Так вот, Турчинов выглядел, как человек, который сутки не спал, двое не принимал душ и надеялся исключительно на Бога. Он так и сказал: "Мы будем молиться!". Это был шок. Такая женщина сидит за решеткой, а он "будем молиться". Тогда не все знали, что Александр Турчинов - глубоко верующий человек, мечтающий стать пастором.

Прошло четыре года. Мы сидим на кухне квартиры Елены Бондаренко, пресс-секретаря Донецкого областного совета, и слышим примерно то же самое: в камеру предварительного заключения в течение трех дней удавалось передавать только хлеб и колбасу, у шефа проблемы с поджелудочной, ему нужно диетическое питание... Борис Колесников - терпеливый человек, и он все выдержит, арест связан с политикой, а не с криминалом, как утверждает власть... Мы будем рядом, мы будем бороться...

Председатель Донецкого областного совета Борис Викторович Колесников ровно неделю греет нары. Суд продлил арест на два месяца, а в понедельник ему было предъявлено обвинение в совершении преступления. Уголовного. Власть в лице Юрия Луценко говорит о бандитизме. Оппозиция о политическом преследовании. А мы сидим рядом с Еленой Бондаренко, человеком, сопровождавшим Колесникова в той злополучной поездке в Киев, и слушаем, как это было...

Справка "МК"-Донбасс"

Елена Бондаренко

Родилась в 1974 году в Макеевке. В 1996 году окончила Донецкий национальный университет. Специальности: журналистика, история. К тому времени уже два года работала в журналистике: еженедельник "Донецкие новости", ТРК "Украина". После окончания университета осталась работать на ТРК "Украина". Проработав там три с половиной года, перешла в Донецкое представительство телеканала "Интер". После работы на "Интере", как говорит сама Елена, у нее наступил "декретный перерыв в карьере" (родилась дочь Полина, которой сейчас шесть лет). С апреля по сентябрь 2001 года работала пресс-секретарем в ДОО Партии "Зеленых". После этого по настоящее время - пресс-секретарь председателя Донецкого областного совета Бориса Колесникова

- Лена, как ты оказалась в Киеве в день задержания Бориса Викторовича? Он всегда ездит в сопровождении пресс-секретаря?

- Нет. Более того, шеф отличается нетипичной для таких руководителей чертой: он фактически долгое время, наверное, года три подряд, не мог привыкнуть к тому, что у него есть пресс-секретарь. На многие встречи выезжал сам. Даже не предупреждал о том, что он куда-то едет. Я для себя это всегда объясняла тем, что он достаточно скромный человек. Особенно, если учесть его должность...

- А как вообще ты попала на работу к Колесникову?

- Случайно. Я вообще его не знала. Абсолютно не знала как человека, как руководителя... Где-то краем уха слышала о том, что был избран новый председатель облсовета... Мне позвонил один довольно известный донецкий журналист и сказал о том, что Колесников ищет пресс-секретаря, о том, что у него уже были несколько кандидатур - стажировались и не прошли... Он и предложил мне попробовать себя в качестве пресс-секретаря Колесникова.

Когда я начала советоваться с теми из журналистов, кто его знал, услышала две абсолютно противоположные точки зрения. Одни говорили, что с ним работать невозможно, потому что он очень требовательный, резкий, давящий в плане профессиональной отдачи человек, другие говорили, что, наоборот, мне очень повезло, потому что это тот шеф, с которым будешь постоянно расти и прогрессировать. И это оказалось правдой. Я считаю, что работа с Колесниковым - это вообще, как новая жизнь. У него настолько серьезные познания практически во всем, что соответствовать его уровню было крайне тяжело. И, наверное, только к третьему году работы с ним я немножко вписалась в тот профессиональный ритм, в котором он живет, и соответствую тем требованиям, которые он предъявлял еще на тот момент. То есть, мне кажется, что он меня в какой-то степени авансировал в профессиональном плане и терпеливо сносил все мои ошибки. Многие не верят до сих пор, что "человек с улицы" мог к нему попасть в пресс-секретари, но это действительно так.

- Теперь о Киеве... Почему ты с ним полетела?

- Это был второй его допрос. Перед первым допросом в Генпрокуратуре по так называемому "делу о сепаратизме" он сказал: "Лена, дело серьезное, надо защищаться". Я для себя тогда сделала вывод, что, скорее всего, на него давят и угрожают. Но он никогда бы в этом мне не признался.

Он попросил, чтобы я сообщила всеукраинским и нашим местным телеканалам о том, что он едет на допрос и готов прокомментировать то, о чем с ним будут говорить в стенах ГПУ. Телевизионщики приехали. Через два с половиной часа шеф вышел из Генпрокуратуры и сказал, что оснований для дальнейшего ведения этого дела не видит. То есть, все было нормально - обычный вызов в качестве свидетеля.

31 марта он вернулся из краткосрочного отпуска. Первого апреля его на работе не было, как потом оказалось, он был в Секретариате Президента. Потом были выходные, а в понедельник состоялась наша первая встреча после его возвращения из отпуска. Ставились задачи на неделю, он сказал, что в среду его вновь вызывают в ГПУ для дачи свидетельских показаний по делу о так называемом "сепаратизме", и он не прочь вновь дать комментарий СМИ, если у СМИ будет к этому интерес.

Конечно, интерес есть. Мы опять обзвонили телеканалы, и их представители приехали под Генпрокуратуру. Мы думали, что в этот раз все будет проще, быстрее, потому что один допрос уже был, были сняты некоторые показания, но на этот раз все было по-другому. Прошло три с половиной часа - шефа нет. Мы уже начали шутить, что обед прозеваем и такое прочее... Со мной был его советник по правовым вопросам. Именно ему и поступил звонок, причем не от Колесникова и не от того следователя, по которому его, грубо говоря, "замели", а именно от следователя, который вел дело о "сепаратизме". Он и сказал, что Колесникова задержали, и что ему, по всей видимости, понадобится адвокат.

А после этого случилась одна странность. Мне позвонил один донецкий (!) журналист и сказал: "Ты знаешь, у меня есть сведения, что его взяли по уголовному делу". Я тогда просто не поверила. Сказала ему, что он, наверное, начитался каких-то поклепов в Интернете, а я такими данными не владею. Потом оказалось, что он был прав. Но меня интересует: откуда журналисты, которые, в основном, поддерживают интересы новой власти, узнают такие вещи раньше, чем советники по правовым вопросам?

Более того, о том, что это задержание - политический заказ, говорит то, что накануне по "Пятому каналу" усиленно ретранслировали одну и ту же программу Владимира Арьева "Закрытая зона", где Колесников представлен в очень неприглядном свете. По всей видимости, эта программа Арьева - один из винтиков в операции по уводу этого дела из плоскости политики в плоскость права. Очень выгодно сейчас новой власти сделать из Колесникова уголовника. Все ложится в стереотип - "донецкий бандит".

- А как появился в деле Андрей Федур? Это ведь знаменитый по делам Фельдмана и Гонгадзе адвокат...

- После того, как мы узнали, что Колесникову нужен адвокат, мы обратились к Андрею Федуру как к известному правозащитнику. Он моментально приехал. Переговорил с нами, все выяснил и поехал работать дальше. То есть узнавать, где находится Колесников, и прочее.

Позвонили мы и в штаб-квартиру лидера Партии регионов Виктора Януковича, сообщили ему, что Колесников задержан. Было созвано чрезвычайной заседание фракции, где было решено, что нардепы должны немедленно прибыть в Генпрокуратуру и все выяснить на месте.

Депутаты приехали, приехал Янукович. Пошли в Генпрокуратуру. Выяснили, что Колесникова увезли из этого здания задолго до того, как нам сообщили о его задержании, что происходило все очень странным способом...

- Что значит - странным образом?

- После того, как было закончено собеседование со следователем, который ведет дело о так называемом "сепаратизме", он вышел из кабинета, в кабинет зашел другой следователь, который представлял уже, я так поняла, министерство внутренних дел, он зачитал Колесникову документ о его задержании, ему надели наручники и вывели через черный ход.

- Вы, как мы понимаем, вылетали в Киев лишь на несколько часов. Борис Викторович, наверное, в деловом костюме, в плаще, с документами... И вот он попадает в камеру предварительного заключения, где, кажется, даже не кормят...

- Более того, ему не дали возможность сделать хотя бы один звонок - жене или своему юристу.

- А как удалось решить проблему с одеждой?

- С этим были проблемы. Все были в шоке. Естественно, при нем не было ни предметов гигиены, ни какой-то неофициальной одежды... Срочно пришлось что-то покупать. Сбрасывались депутаты фракции, отправлялись помощники в магазин, искали ему спортивный костюм, спортивную обувь... Причем, там существует большой ряд ограничений по поводу того, что можно, а что нельзя передавать в камеру.

- Что нельзя?

- Нельзя обувь на шнурках, нельзя спортивные костюмы со шнурками, нельзя бритвенные станки, за исключением кассетных... Много чего нельзя... Мы уже имеем большой опыт. На следующий день отдавали те вещи, которые самолетом передали родные. Составлялась опись, заявление в двух экземплярах... Когда человек получает вещи, он ставит свою подпись, потом выносят подписанную копию. Чтобы было ясно, что он это все получил. Слава Богу, ему можно передавать книги, газеты, чай... На следующий день он попросил кофе. Резко ухудшилось самочувствие плюс естественный стресс... Позволили Татьяне Бахтеевой, которая не только народный депутат, но и лечащий врач Колесникова, лет двенадцать его наблюдает, пойти и в присутствии работников правоохранительных органов измерить ему давление. Давление было очень высоким. Вызывали скорую.

- А что жена?

- Жена испытала сильнейший стресс в связи с обыском. Грубо говоря, это был, скорее, шмон. Выворачивали все. Вплоть до того, что раскурочили личный компьютер шефа. Искали якобы какое-то заявление некого гражданина. О чем - никто не знает. Как потом, посмотрев опись изъятого, сказал Андрей Федур, никаких заявлений там не было. Там были сувениры, музыкальные компакт-диски и видеокассеты чуть ли не с художественными фильмами.

А жена - с двумя детьми. Мальчику, Косте, двенадцать лет, а Катюшке - восемь месяцев всего. Ее кормили грудью, но после пережитого молоко у жены Колесникова пропало.

- А насколько шеф терпеливый человек? Насколько его хватит?

- Терпеливый. И он сказал, что готов к борьбе и не будет сдаваться.

- А что за история, когда на третье заседание не пускали журналистов?

- Была просьба адвоката о том, чтобы процесс был открытым, и работникам СМИ разрешили освещать его с применением всех необходимых технических средств. Третье заседание было перенесено на седьмое апреля, на 13.45.

Мы приезжаем к зданию суда. Видим давку. Видим толпу журналистов в маленьком коридорчике Печерского райсуда. Дверь в суд закрыта. А на площадке лестницы, ведущей на второй этаж, стоят милиционеры. Само здание суда оцеплено двумя рядами правоохранителей, во дворе суда - два автобуса с ними же, и на примыкающей к суду улице Богдана Хмельницкого - еще два автобуса с правоохранителями.

Пришли народные депутаты: Шкиря, Шуфрич, Самофалов, Добкин, Бахтеева, Сафиуллин - список большой. С ними был Янукович. Дергают дверь. Закрыто. Им подсказали, что можно пройти через второй этаж. Они прорвали кордон милиции и прошли. С ними каким-то образом прорвалась корреспондент ВВС.

Потом привезли Колесникова и начали рассмотрение его жалобы без присутствия СМИ.

Журналисты сняли весь этот беспредел на пленку, потом вышли на улицу и стали заглядывать в окна суда, чтобы найти зал, где проходит заседание. Поскольку заседание проходило на первом этаже, нашли окна второго кабинета, увидели через грязные стекла, что Колесников за решеткой, рядом оцепление, депутаты, судья, прокурор... Чтобы лучше видеть, взяли у кого-то из журналистов "Фанту", нашли носовой платок, вымыли этой "Фантой" стекла... И стали снимать. Потом каждые пять-десять минут выходили нардепы и рассказывали журналистам о том, что там делается...

- Лена, последний вопрос: чем ты будешь заниматься эти два месяца?

- Честно говоря, не знаю. С одной стороны, у меня есть работа, с другой, для защиты своего шефа, поскольку я должна сообщать о том, что там происходит в Киеве, я, наверно, возьму отпуск за свой счет и уеду в Киев.