Это только из последнего, и только наиболее горячее. Многочисленные «мне все пох, я журналист» на местном уровне я опускаю. Пишущую братию нельзя задерживать за пьяные выходки, их (нас) ни в коем случае нельзя останавливать за превышение скорости, нас нельзя «задевать», даже если под самим этим понятием подразумевается вполне справедливое устное замечание. Мы – неприкасаемые. Потому-то и профессия наша так модна ныне. Потому-то и стремятся все, кому не лень, заполучить заветное удостоверение, дающее право на выходки попросту неадекватные.
То, что случилось 1-го июля 2010 года лично со мною, я обсудил в телефонном разговоре с другом-редактором новостей одного из телеканалов. Друг помог мне уйти в статье от обобщений, и не сгрести в помойное ведро вместе с откровенным мусором настоящие золотые изделия. Тех журналистов, которые делают по-настоящему нужное дело, не начиная болеть таким себе кесаревым безумием. Прикрываться тем, что ты являешься представителем такой нужной профессии в ситуациях, когда ты не прав, – это то же самое, что визжать, уподобляясь вздорной бабе, ворующей чужие котлеты из холодильника общей кухни коммуналки. Застукали бабу, свет зажгли, а она – в крик. «Убивають, люди, поможить!!!» Дура, ты котлетки-то чужие за пазуху прячешь!
Говорить о журналисткой этике сегодня, когда в профессию приходят люди очень случайные, не приходится. Через пару месяцев вчерашние выпускники ВУЗов с незапоминающимися названиями уже чувствуют себя акулами пера или микрофона, задирают ноги, выпячивая рваные носки на пресс-конференциях, разговаривают сквозь зубы и ведут себя вызывающе.
Да и почему бы не вести себя, как скотина, если в кармашке – индульгенция в виде журналистского удостоверения какого-нибудь сайтика с дневным посещением в двести читателей или газетенки тиражом в сто штук? Такие понятия, как этика, им неведомы. Они о таких понятиях не слыхали. Им этика не нужна. Достаточно ламинированной бумажки с фото в кармане.
1 июля я посетил прессуху в Департаменте ГАИ. Прессуха как прессуха, ничего особенного. Посидели, пообщались. Вдруг я увидел в переполненном зале маленького белобрысого человечка, которого никак не ожидал здесь увидеть. С человечком этим вышла в прошлом году история удивительная...
Зовут человечка... Впрочем, какая разница, как его зовут? Вы о таком журналисте не слышали – готов поспорить. Представляет белобрысый сморчок сайтик, ругающий ГАИ и защищающий нарушителей. Несмотря на очевидно выгодную тему издания, дела идут ни шатко, ни валко. Надоело водителем читать о несчастных алкоголиках, у которых «ни за что» права отбирают.
И тут опять-таки встает вопрос этического плана. Есть издания, критикующие силовые структуры грамотно, и оттого читать их хочется. Есть помойки для любителей слить негатив, и именно к таким помойкам относится сайтик белобрысого. Об уровне материалов, там размещаемых, лучше всяких слов говорит одна фраза из статьи, опубликованной сморчком – «вчера гаишник остановил мою девушку, скоро он ответит за это перед судом». Все понятно? Не чью-то там девушку, а девушку САМОГО остановить посмел. Надо же о чем-то писать. На безрыбье и рак рыба. Уверен, гаишника осудили за такую неслыханную дерзость на семь лет расстрела. Но вернемся к истории. В прошлом году, в преддверии Дня автомобилиста в помещении Департамента проходил брифинг, после которого тогдашний руководитель ГАИ пригласил всех журналистов на небольшой праздничный обед. Я туда не пошел, у меня недалеко от Департамента личные дела были. А белобрысый на фуршет отправился. Пожрал там, выпил… Лично я придерживаюсь такого мнения: считаешь человека подонком – не принимай его приглашение к столу. Так и скажи: «Товарищ генерал, вы – подлец!» Или ничего не говори. Просто не ходи. Если же ты принимаешь приглашение, то уж будь любезен спокойно жрать и в тарелки не плевать. Белобрысый пожрал. А потом, когда Начальник поднимал стакан за здоровье собравшихся, сфотографировал его на мобильный. Аккуратно докушал и отправился во внутренний дворик фотографировать автомобили.
Ни Таврий, ни Жигули там не было. Машины стояли не дешевые. Но… с гражданскими номерными знаками. Одним из авто, заснятых человеком, считающим себя журналистом, был мой автомобиль.
После этого молодой сайгак махонького росточка понесся домой клепать обличительный материал. Удовлетворенно отрыгивая скормленным ему ментами обедом, этот идиот не придумал ничего лучшего, чем вставить к себе на сайтик фотографии как генерала со стаканом, так и автомобилей. Причем, заметьте, с незаретушированными номерными знаками. Вот, мол, куда наши штрафы идут! Смотрите, на чем гады ездят! Немногочисленные читатели сайта с удовольствием кость погрызли, обсудили ментов-кровопийц. А я затаил на белобрысого сморчка некую грубость в душе. Впрочем, не я один. Естественно, что такого «профи», нарушающего элементарные этические принципы, на пресс-конференции больше не звали. Тогда он сделал еще одну подлость. К 8 марта этот урод выложил на сайте номер ЛИЧНОГО мобильного телефона женщины-пресс-секретаря Департамента. Мол, звоните, кто хотите. И фото женщины выложил, «разукрасив» в фотошопе...
В каждой профессии есть определенные понятия, отступать от которых нельзя. Человечек, именующий себя журналистом и кичащийся своей принадлежностью к когорте работников СМИ, нарушил их. Поступил по-скотски и поступками своими, вероятно, был очень горд.
Прошел год. Сменилось руководство ГАИ. И белобрысый «профи» вновь приперся в Департамент. В списке, правда, назвался журналистом каких-то «Финансовых новостей». А тут я. После прессухи попридержал коротконожку, разхаживающего в белом костюме не по размеру и черных туфлях. Передаю дословно наш разговор:
- Слушай, а это ты сфотографировал мою машину в прошлом году и фото в Интернет выложил?- Что? Какую машину?
Я объяснил какую и добавил:
- Можешь тут в туалет еще сходить, пофотографировать. Тут плитка красивая.
- Я ничего не фотографировал, почему вы меня обвиняете в том, чего я не делал?
Сморчок стоял передо мною с перепуганным лицом, заикался. Жалкий, маленький проказник. Как ребенок, застуканный за занятием онанизмом. Я очень тихо сказал «чучело» и развернулся уходить.
И в коридоре в спину мне полетела отборная матерная брань. Обернулся. В метре от меня стояло существо женского пола (оно было в платье) и самозабвенно материлось. По-видимому, это и была девушка сморчка, которую гаишники не смеют останавливать на дорогах.
Теперь представьте ситуацию – Департамент ГАИ, серьезное учреждение, ходят офицеры, журналисты. На широком лестничном пролете стоит баба с волосатыми ногами и не менее волосатыми щеками (у нее везде волосы, только на голове реденькие), и громко ругается матом. Может быть, это уборщица? Может быть, пьяная бл..дь, вчерашняя беженка из забитого села, где общение на мате – норма? Может быть, просто неадекватная дура, по ошибке попавшая на прессуху? Нет, господа. Изрыгающая своим черным ртом непечатные выражения «женщина» – журналистка обижаемого ныне канала TVi по фамилии Елена Солодовникова.
Я ничего не ответил представительнице прессы. Хотя мог бы. Или нет – не мог. Не так воспитан. Она привыкла на базарном псевдоязыке и с матами мысли выражать. Я не привык. Она не считает зазорным орать на людях матом. Я считаю, что это допустимо там, где она выросла, в ее семье, в окружении таких же, как она, «профи», не умеющих вести себя как минимум сдержанно. Но не в помещении официального учреждения. Она кричала, я спускался по лестнице. И спустился-таки… 1 июля 2010 года я столкнулся с новым лицом журналистики. С корявым (в прямом и переносном смысле) лицом одной из тех, кто потерял представление о границах допустимого. С быдлом, по ошибке именующим себя «журналистами».
Эта Солодовникова раньше работала на НТН в программе «Агенты влияния». Не знаю, на что там она влияла, но девица отличалась своим патологическим желанием раздеваться на людях. Раздевалась перед видеокамерой и перед фотокамерой. Светила далекими от идеала телесами и еще более далеким от идеала лицом с признаками угревой сыпи.
Так как случай достаточно интересный, я обратился к своему другу-медику, профессору одного из киевских институтов. Отправил ему фотографии дамы со своими пояснениями происшедшего. Ответ меня поразил:
– У барышни явные признаки маскулинизации - вторичные половые признаки мужского пола ввиду превалирования в организме мужского гормона тестостерона. А чем выше уровень тестостерона, тем выше агрессивность индивидуума. На лице и теле появляются волосы, наблюдается огрубение голоса и увеличение мышечной массы (развитие вторичных мужских половых признаков), угревая сыпь. И психопатия налицо. И желание привлечь к себе внимание путем выставления напоказ своего тела. И отсутствие критического отношения к телу, что также является достаточно характерным признаком психического заболевания. Пожалейте ее – больной человек...Я-то пожалею. И не напишу всего того, что хотел написать. Я вообще чрезвычайно жалостливый. Но становится страшно иногда. Журналисты стреляют, дерутся, сливают людей в унитаз своими публикациями, ведут себя намного хуже тех же ментов или депутатов ВР. Журналисты становятся опасными людьми, потому что журналистами становятся опасные люди. В зоне такая баба была бы активной лесбиянкой, коблом. На воле стала журналистом.
Думаю, теперь, пользуясь своим служебным положением, дама и ее пигмей-мальчик попытаются макнуть меня в СМИ. Не впервой, старайтесь, ребята. Авось что и получится. На то ведь вам и выдавали журналистские удостоверения...