Начался отопительный сезон и самое время рассказать об эпических успехах на фронтах энергетической независимости и эффективности в личном формате. Здесь ситуация, скажем так, не особо радует. Половина нашего села, что отказалась от газа, перешла на твердое топливо. Однако, твердое топливо нынче в дефиците. На волынский торф в очереди стоят неделями. Чего стоят? А выгодно. Торф произведенный госпредприятиями в Маневичах отпускается по цене почти в тысячу гривен, в розницу поступает под 1300-1400. На месяц дом под 100 квадратов потребляет тонну торфа, а поскольку многие дома меньше, то хватает и половины. После того, как мы отказались от газа экономия составляет в 4-5 раз. Выгодно? Конечно. Но торфа не хватает. В чем же проблема?
Не поленился, полез в инеты и посмотрел статистику по торфу от 2011 года. Она такая:
«Заторфованность Ривненской и Волынской областей достигает 6.5%, тогда как в Тернопольской, Хмельницкой, Винницкой, Черкасской, Полтавской, Сумской и Харьковской она не превышает 1.9% всей территории. Еще реже встречаются месторождения торфа в Николаевской, Запорожской, Днепропетровской, Закарпатской, Ивано-Франковской областях, где степень заторфованности не превышает 0.1%.
По данным Госкомгеологии, на территории Украины обнаружено и разведано 3118 торфяных месторождений с геологическими запасами около 2.2 млрд т. !!! Общая площадь месторождений — около 3 млн га, в промышленных границах — около 600 тыс га. Балансовые запасы торфа составляют примерно 735 млн т. Общий энергетический потенциал промышленных запасов торфа в Украине, который представляет собой энергопотенциал всех его геологических запасов, в пересчете на условное топливо составляет 836.5 млн т у.т.; экономически целесообразный потенциал или энергетический потенциал балансовых месторождений — приблизительно 362 млн т у.т».
Вау! Так Украина может в отоплении, по крайней мере, на бытовом уровне закрыть существенную часть своих потребностей торфом. Однако, как говорится, не все так просто. В Украине в 1991 г. насчитывалось 37 торфобрикетных заводов. К настоящему времени их осталось всего 6.
Крупнейшим предприятием по производству торфобрикетов в стране является ГП «Волыньторф» (производит более 50% всех торфобрикетов), в его состав входят 2 торфобрикетных завода, расположенных в г. Маневичи: «Сойне» (проектная мощность — 70 тыс т торфобрикетов в год) и «Маневичский» (30 тыс т). При этом завод «Сойне» считается самым молодым в отрасли, несмотря на то, что ему уже более 25 лет («Маневичскому» — чуть более 40 лет).
Сейчас эти заводы даже немного увеличили производство в сравнении с 2011 годом, когда была эта информация. 2 государственных завода в Маневичах производят 10 тыс. тонн в месяц или 120 тыс. тонн в год. Могли бы производить еще больше, да вот беда — старые площади, где ведется добыча торфа заканчиваются, а новые не выделяет Волынская ОГА. Потому в следующем году завод выработает свои площади и добыча торфа начнет падать. Надо всего 400 га и эти гектары как государственное предприятие, заводы могли бы получить без проблем, ибо они под него резервировались еще при советском царе горохе. Однако, традиционно начинается волокита, потому что если есть растущий спрос, то кто-то на нем должен зарабатывать. Поэтому губернатор де-факто затягивает выделение земли под добычу торфа под тем или иным предлогом. Какой базовый предлог? Ну, наверное, кто-то ждет когда можно обанкротить предприятия и зарабатывать самим. Или завести частную фирму прокладку через которую вести всю реализацию торфа. Ведь сегодня государственные предприятия «Волыньторфа» вполне даже прибыльные.
И такая ситуация наблюдается и в других областях. Например, в Тернопольской области торфзавод остался без площадей и практически умер.
Вот так, по факту, у нас идет борьба за энергетическую независимость от агрессора. Ставьте ребята твердотопливные котлы, а потом ищите торф, или дрова, или уголь. Не можете найти? Ой, возвращайтесь на газ, а мы вам еще субсидию дадим, которая пойдет в карман монополиста. А кто заплатит? Да лох какой-то, который еще в Польшу не сбежал.
В результате имеем абсурдную ситуацию. По факту сидим на мешке с ресурсами, чтобы жить припеваючи. Подумайте только. Имеем свой уголь. Огромные запасы на сотни лет. Однако, с 2012 года добыча угля в Украине сократилась вдвое – до 40 млн тонн. При этом добыча госшахт с 2012 года сократилась вчетверо — до 6 млн тонн. И падение продолжается даже в текущем году. За 9 месяцев госшахты сократили добычу на 20% — до 3,5 млн тонн. Ок, можно найти оправдание — война, потеряли десятки шахт в ОРДЛО. Но чего не развиваем угольный бассейн на Волыни и во Львовской области? «30 лет назад в этом бассейне работало 23 шахты с добычей 15,5 млн тонн, тогда как к 2016 году осталось 13 шахт: 9 «Львовугля» и 4 «Волыньугля», которые добыли всего около 2 млн тонн газового угля. Кроме новых запасов газового угля, изюминкой Львовско-Волынского бассейна считаются большие запасы сырья для металлургии — коксующегося угля Любельського и Тягловского месторождений. Вполне возможно, что проекты освоения этих месторождений дадут угольному бассейну второе дыхание» (подробнее см. здесь.).
Имеем сотни миллионов тон торфа. Добываем с трудом жалкие 350-400 тыс тонн.
Имеем свой газ и нефть, добыча которых может вырасти до 100% самообеспечения за 5 лет. Но не можем поделить скважины.
Имеем запасы урана на 300 лет вперед, но не можем построить АЭС и завод по переработке ядерного топлива — зависим от России.
Зато имеем субсидии, которые уже получает более 60% семей. Имеем зависимость от России по всем фронтам энергетики. И на каждой международной конференции просим нам помочь, пока сами палец о палец не ударили.
Почему так? Да потому что то 26 лет не можем разделить государственную собственность. Потому давит жаба, что она достанется кому-то другому. Потому богатства есть, грошей нема, но отдать кому-то торф, уголь, нефть, газ, уран жалко, потому что теоретически когда-то оно может стать твоим. Однако продолжает оставаться общим, как следствие приходит в упадок. Так что ответ на вопрос так классический. Чому бідні? Бо дурні. Чому дурні? Бо бідні. Або жадні. Така в нас доля. Пороблено і все таке інше.