Тайна запрещенного гения

…исполнилось 120 лет со дня рождения классика Серебряного века Николая Гумилева.

Родившийся в Кронштадте в семье корабельного врача, детство Николай провел в Царском Селе Петербурга, отрочество - в далеком Тифлисе. Грузинская столица в жизни поэта была первым соприкосновением с югом: горы, местный колорит и, конечно же, южная экзотика, в дальнейшем вдохновлявшая всю его жизнь. После Тифлиса снова учеба в Царскосельской гимназии, директором которой был знаменитый поэт Иннокентий Анненский: знаток античности, прекрасный переводчик, «последний из царскосельских лебедей» (как его за глаза называли историки).

Учебный процесс будущего литератора – это откровенные «отставания» по многим предметам. Большую часть времени отнимало чтение приключенческих романов. Именно тогда под влиянием книг Майна Рида, Фенимора Купера и Джека Лондона у юного Николая формируется свой особый взгляд на мир, взгляд романтика и поэта, воспевавшего корсаров, бродяг, дикарей и конквистадоров, человека, «которому просто всегда было шестнадцать лет».

После гимназии - жизнь в Париже, где Гумилев, продолжая образование, сходится с местной богемой и пытается издавать собственный журнал. Денди, любимец женщин, всегда ухоженный и немножко чопорный, «наш изысканный жираф» (такое прозвище дали ему друзья), Гумилев отличался предельной серьезностью в отношении собственных убеждений и неискоренимой склонностью к авантюрам любого характера.

Дорога зовет!

Экзотика южных стран и морей, которой насквозь пропитана поэзия Гумилева, не могла оставаться лишь голой декларацией на бумаге – он должен был сам побывать в «шкуре» тех мавров и бедуинов, о которых писал, сам перейти пустыню и утолить жажду из прохладного источника в тени пальм оазиса.

Начиная с 1908 г. поэт совершает три путешествия в Африку (Египет, Абиссиния, Сомали) в составе этнографических экспедиций, где охотится на диких зверей, изучает фольклор местных племен и собирает собственную коллекцию редкостей «черного континента». Материалы и фотографии его последней поездки 1913 года легли в основу африканского фонда Музея Этнографии Санкт-Петербурга.

Поэзия и география – для Гумилева слова синонимы. Он, как Васко да Гама, заново открывает для Европы мир Востока и Африки: таинственный Занзибар, «брат Алжира, Тунис», стихотворные плачи (в буквальном смысле слова) о Леванте, Индии, Персии, Египте и пустыне Сахаре, а чего стоят саги про Абиссинию, Сомали и Мадагаскар…

Экстремал по жизни

Как и большинство поэтов «Серебряного века», Николай Гумилев в наше время был бы по праву назван экстремалом - тяга к сильным и контрастным ощущениям проявлялась разными оригинальными способами. Вот несколько фактов из его жизни, которые вряд ли можно отыскать в школьных хрестоматиях.

Два раза пытался покончить с собой: один раз топился, но не утонул, во второй вскрыл себе вены, и снова повезло – выжил. Увлекался наркотиками: трубка с дозой опиума – почему бы и нет? Впрочем, здоровьем Гумилев обладал отменным. В 1914 г. добровольцем пошел на фронт, считая это великой честью. Званием прапорщика гордился больше, чем званием поэта. Прошел всю Первую мировую войну в разведке и, по словам современников, «не кланялся пулям».

После 1917 г. фактически не скрывал от властей своих монархических убеждений. Рабочие в «Пролеткульте», где он читал лекции, считали его «промонархические» оговорки просто шуткой – зал хохотал. Пролетариям и в голову не могло прийти, что человек на сцене вовсе не шутит. Хотя, по собственному выражению Гумилева, он предпочел бы видеть на престоле не императора, а императрицу.

Женщинами увлекался страстно. Пожалуй, главной женщиной в его жизни всегда оставалась Анна Ахматова, урожденная Анна Андреевна Горенко. Узнав Анну еще в гимназическом возрасте, он долгие годы добивался взаимности, результатом чего стал их брак, длившийся с 1910 по 1918 год. В семье поэтов родился сын Лев, впоследствии знаменитый историк.

Любовь и поэзия тесно переплелись в судьбе Гумилева. Анна была для него не только женой, но и музой, он для нее – человеком, отношения с которым Ахматова никогда не могла выяснить до конца. В результате – десятки стихов, головокружительная литературная карьера Анны, а затем – развод.

Гумилев и Ахматова были коллегами по «Цеху поэтов»: он – вдохновитель и теоретик, она – первая леди тогдашнего поэтического бомонда. «Цех поэтов» был создан в 1911 г. и был призван объединить представителей нового литературного направления, инициатором создания и главным популяризатором которого выступил Гумилев - акмеизма. Собственно, сам термин «акмеизм» (от греческого слова «акме» - высшая, цветущая форма чего бы то ни было) придумал поэт Сергей Городецкий. Поначалу Гумилев предложил другой термин – «адамизм». «Адамизм» (от имени Адама) трактовался автором как «мужественный, твердый и ясный взгляд на жизнь» и был призван очистить поэзию от мистики и туманности, свойственной символическому течению (А. Блок, А. Белый, В. Иванов). «Нужно давать ясные имена вещам, как это делал первый человек Адам», - заявляли акмеисты. Одним из них был Иосиф Мандельштам, который, как-то написав строки «Мы живем, под собою не чуя страны», полусумасшедшим закончил свою жизнь в Магадане.

Исход

Гумилев же закончил свое существование более прозаичным образом, типичным для интеллигента того времени. Через год после разрыва с Ахматовой Николай женится во второй раз на Анне Энгельгардт, родившей ему в 1920 г. дочь Елену. Но насладиться семейным счастьем супружеской паре пришлось недолго. В начале августа 1921 г. Гумилева арестовали, а в 20-х числах того же месяца он был расстрелян. Чекистов, которые допрашивали поэта, поразило его хладнокровие: «И чего он с контрой связался? Шел бы к нам – нам такие нужны!». В тюрьму, кроме узелка с вещами, он захватил всего две книги – Евангелие и… Гомера. Как выяснилось спустя 50 лет, вся вина Гумилева состояла в том, что он не донес органам советской власти о том, что ему предлагали вступить в заговорщицкую организацию белых офицеров. Мог донести, но не донес…

Дело профессора Таганцева, одним из фигурантов которого выступил Гумилев, было сфабриковано большевиками вскоре после разгрома знаменитого Кронштадтского восстания. При обыске среди книг у него нашли прокламацию в защиту восставших матросов.

Дату казни поэта точно установить не удалось, зато сохранилось ее описание. На рассвете 61 осужденный за участие в так называемом «Таганцевском заговоре» был вывезен в район станции Ириновской под Питером, где их заставили рыть общую могилу… Раненых не добивали - их похоронили заживо. Некоторые историки считают, что Гумилев предсказал собственную смерть, и как основание приводят его четверостишье:

И умру я не на постели
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще.

По свидетельству людей, общавшихся с Гумилевым незадолго до его гибели, он собирался жить долго. Последние два года как никогда много работал – мастер слова находился на пороге настоящей творческой зрелости.

Более шестидесяти лет имя поэта было под запретом со стороны официальных властей, а окончательная реабилитация состоялась лишь в начале 1990-х годов. Несмотря на такое положение вещей, творчество Гумилева повлияло на целую плеяду советских поэтов. Среди них – Арсений Тарковский, Константин Симонов, Эдуард Багрицкий и многие другие…