В. Рожок: «Спасать нашу культуру не надо»

…революции». Ее ректор Владимир Рожок вскоре после смены власти, как водится, был обвинен в «служении преступному режиму». В эксклюзивном интервью From-UA Владимир Иванович рассказал о том, что пережила украинская школа классической музыки за последний год, как складываются отношения с властью, откуда брать деньги на искусство и многом другом.

From-UA: – Какие у Вас ощущения сейчас, спустя год после «оранжевой революции»? Что изменилось?

В. Рожок: – Так определено судьбой, что мы находимся в самом эпицентре событий. И в прошлом году мы договорились на ректорате: работаем в нормальном режиме, ничего не ломаем. Каждый человек, выходя за стены академии, поступает так, как считает нужным. Но в академии заниматься политикой запрещено и Конституцией, и действующим законодательством.

Конечно же, годовщина… Мне, как руководителю учебного заведения, говорить о том, что достигнуты какие-то результаты, не приходится. Много было политической войны, много действий отдельных лиц, оставшихся совершенно непонятными. Мы занимаемся воспитанием кадров и стараемся не вмешиваться в политические процессы, хотя быть в стороне очень трудно, а порой и невозможно. Но и студенты, и профессорско-преподавательский состав понимают, что основное назначение академии – подготовка высокопрофессиональных музыкантов.

Да, оранжевая революция состоялась. Но у нас начала чувствоваться региональная проблема, что есть люди на Востоке, а есть – на Западе. Так было в начале 90-х годов, я хорошо помню время перестройки, когда говорили, что на Востоке – это москали, а нормальные украинцы на Западе. Нельзя этого допускать! Именно на религиозных, территориальных и национальных чувствах строятся страшные крамолы.

Я проработал в России три года как дипломат и очень хорошо знаю, что такое теракты, когда ты не знаешь, выйдешь ли ты из метро. Слава Богу, что у нас хватило толерантности, что мы не допустили никакого кровопролития и военного конфликта. Я молился в те времена о том, чтобы не возникло никакой конфликтной ситуации, которая повлекла бы за собой непредсказуемые вещи.

Те проблемы, которые сейчас возникают, мы можем решать политически, главное, что мы сохранили спокойствие в государстве. Сейчас власти нужно все делать, чтобы консолидировать наше общество. А то начинаются голословные обвинения, по себе знаю. Когда мне начинают навешивать обвинения в том, что я себя неправильно вел во времена «оранжевой революции», извините, как я должен на это реагировать? У нас же цивилизованная страна. Охоту на ведьм мы уже имели в 50-е годы. Сейчас ни в коем случае нельзя допускать разделения на Запад, Юг, Восток. Мне кажется, что Виктор Андреевич работает как раз в этом направлении.

From-UA: – Кстати, насчет обвинений. Кажется, Вас пытались уволить Ваши же сотрудники, утверждая, что вы препятствовали «оранжевой революции». Это так?

В. Рожок: – Это было, и это чистейшая правда. Мы же находимся в эпицентре. Когда начались события на Майдане, я собрал ректорат и сказал: вузы вне политики. Мы не имеем права заниматься политикой, создавать стачкомы, проводить агитационную работу. Ни в коем случае никаких преследований студентов. Если хотят, пусть идут на Майдан. Хотят носить оранжевые ленточки – пусть носят.

Когда начались холода, ко мне пришел нынешний министр по делам молодежи Ю. Павленко и сказал, что надо разместить студентов. Он предложил это сделать в Большом зале. Я ответил, что это исключено, там концертный зал, там орган, и если мы откроем туда двери, орган просто пропадет. Остановились на спортзале. Там мы разместили людей, создали свой небольшой штаб. Я сам ночевал ночи три с ними, а потом по очереди проректоры. Ситуация была сложная, непредсказуемая. Потом они поблагодарили, уехали, никаких проблем не было.

И вдруг я читаю, что меня обвиняют, что я не способствовал революции, несмотря на то, что тогда с трибуны мне пять раз была высказана благодарность. Мне говорят, что я неправильно себя вел. Такого не могло быть – я имею большой опыт политической работы, я дипломат, три года работал в посольстве Украины в Российской Федерации. Начались разговоры, что где-то когда-то какому-то студенту я сказал, чтобы он не носил ленточку. Я никогда бы себе этого не позволил. Коллектив собрался и полностью поддержал ректора. Написали коллективное письмо, что все это неправда. Надеюсь, что этот вопрос раз и навсегда исчерпан. Что интересно, по результатам зимней сессии прошлого года студенты показали отличные результаты, хотя очень многие были на Майдане.

Просто начали на этом спекулировать, и нашлись в коллективе люди, которые поддержали эти слухи, плюс добавили, что я выбран нелегитимно. В академии работали проверочные комиссии, и все обвинения отброшены. А сейчас я регулярно встречаюсь отдельно с преподавателями, отдельно со студентами и докладываю о том, что сделано и какие проблемы решаются.

From-UA: – А как у Вас складывались отношения с Министерством культуры и туризма за последний год?

В. Рожок: – У нас есть свой представитель в Минкультуры. Это заместитель министра Ольга Бенч. Она профессор нашей академии, кандидат наук. Мы старались быть в контакте с ней особенно и решать те проблемы, которые стоят перед академией и искусством в целом.

Я сам работал в министерстве, был заместителем министра и знаю, что это такое. А до этого я работал начальником главка, начальником управления, начальником отдела, прошел все ступени в министерстве. Не то что сейчас: человек неизвестно откуда, а становится заместителем министра (это, конечно, не относится к Ольге Григорьевне). Не может такого быть. В министерство должен приходить грамотный, опытнейший человек, который знает, что требовать, знает перспективу отрасли, знает кадровый потенциал. Я шесть лет проработал заместителем директора оперного театра и все узнал изнутри.

Несколько удивлен присоединением к названию министерства слова «туризм». Мое мнение – оно там не очень кстати. Вопрос этот поднимался и раньше. Когда я работал в министерстве, мы с Д. Остапенко, который тогда был министром культуры, поставили вопрос так: если туризм, тогда со всей инфраструктурой. То есть нам должен быть подчинен транспорт, гостиницы и проч. А так министерство получает только маршруты, но нам очень далеко до настоящих туристических маршрутов.

Очень важный для нас вопрос – это инструментарий. У нас нет хороших инструментов – роялей, фортепиано, духовых инструментов, народных – тех, на которых учатся наши студенты. Их никто не покупал последние 50 лет! Как были завезены после войны трофейные рояли из Германии – и все… Они разбиты, приходят в негодность, на них играют с 7 утра и до 11 часов вечера как студенты, так и преподаватели.

Нашей академии сократили деньги на капитальный ремонт и не дали возможность вовремя использовать свой специальный фонд, чтобы купить музыкальные инструменты. Объясню: рояли никто в Украине и СНГ не выпускает, кроме фабрики «Эстония», которая существует еще с советских времен. Ее продукция очень дорогая и некачественная, и сейчас у них практически никто инструменты не покупает. Самые хорошие рояли производятся в Европе – это знаменитые фирмы Bechstein и Boesendorfer в Германии и Австрии, Petrof в Чехии. Самая дорогая и качественная фирма – это Steinway (США).

Так вот, рояли Steinway стоят $140 - 150 тыс., Yamaha – $130 тыс., Bechstein – $100 тыс., Seiler – $70 - 80 тыс. Немецкие фирмы идут на уступки – в 2-3 раза уменьшают цену. Помогает посол Германии господин Штюдеманн. Но только нашей академии нужно 100 роялей, не говоря о других консерваториях.

И вот я уже на протяжении года, будучи на своей должности, веду переговоры с фирмами, изучаю спрос, изучаю, как можно выйти на этот рынок, чтобы мы могли по доступной нам цене покупать инструменты, которые мы просто обязаны поставить в классы академии. Иначе мы через 30 лет вынуждены будем остановить учебный процесс – струн нет, запчастей нет, рояли приходят в полную негодность.

Недавно вышел закон, согласно которому, чтобы купить инструмент, нужно полгода заниматься тендером. Разве это мыслимо, пройти весь этот путь? Но все-таки мы его проходим. Мы нашли деньги и будем покупать хотя бы два-три инструмента. А с министерством ничего в этом году не получилось.

From-UA: – Как я понимаю, Вам удается находить решение проблем не благодаря Министерству культуры, а самостоятельно?

В. Рожок: – Да, самому. Я работал на таких должностях, что меня знают многие и я знаю многих. Пытаюсь свой опыт использовать. Но без государственных дотаций я не потяну. Два-три рояля еще можно купить благодаря внутренним поступлениям, у нас учатся иностранцы, платят за обучение, и эти деньги я могу использовать.

Но до ноября месяца запрещали использовать специальный фонд не только мне, но и всем ректорам. Теперь уже можно, и мы объявили тендер. Если все будет в порядке, к Новому Году у академии будет три новых инструмента.

From-UA: – Какое у Вас осталось впечателние от деятельности Оксаны Билозир и Николая Томенко?

В. Рожок: – Я Николая Владимировича совершенно не знал раньше. Мы познакомились 3 марта, когда он пришел к нам на вечер, посвященный памяти Бориса Гмыри. Его пригласили и он пришел. Я ему сказал: знаете, Николай Владимирович, надо пойти посмотреть наш рояльный фонд. И он не сказал нет, сразу со мной пошел. Это заняло 15 минут, мы пробежали по классам, я показал наши рояли, и он ужаснулся. Завел его на кафедру скрипки, где стоит новый Steinway, и сказал: вот такие рояли нам нужны. Он понял, не забыл, на одной пресс-конференции сказал, что музыканты поднимают такой вопрос и мы будем его решать.

Оксана Владимировна – певица, проработала всю жизнь на эстраде. А теперь политик, у нее расширилась сфера. Так что большому кораблю большое плавание.

From-UA: – Владимир Иванович, это все больше дела житейские, какие есть глобальные проблемы в украинской культуре на сегодняшний день?

В. Рожок: – Об этом много любят говорить наши политики и депутаты, мол, не будет культуры – погибнет народ и т.д. Это, знаете, очень общие фразы о том, что надо спасать культуру. Я лично считаю, как ученый, что спасать нашу культуру не надо. Ведь она имеет такие большие традиции, признание во всем мире, что ее надо не спасать, а только лишь поддержать.

Государству следует выделить культуре необходимое количество средств, речь не идет о том, что надо купаться в роскоши. Там где нужно – выделить средства на капитальный ремонт. Например, Одесский оперный театр. Старейшее здание, одно из лучших в мире. Неужели государство не может выделить 20 млн. грн., чтобы наконец-то достроить этот многострадальный театр? Он 10 лет находится в лесах.

Да и нашу академию и другие учебные заведения совершенно необходимо приводить в порядок, т.е. обратиться лицом к этой проблеме.

From-UA: – А что Вы думаете по поводу Болонского процесса? Нужна ли такая евроинтеграция Украине, имеющей свою уникальную систему образования?

В. Рожок: – Говорить о том, нужен Болонский процесс или нет, мы уже не можем, потому что Украина подписала этот документ, как и 42 страны Европы. Мы никуда от этого не денемся. Другое дело, что Болонский процесс – это своего рода «уравниловка», чтобы украинский диплом был принят во всех странах Европы. Но если диплом технического или гуманитарного вуза легче уравнять, то с музыкальным дипломом все намного сложнее.

У нас индивидуальная форма подготовки кадров. В других вузах профессор выходит перед аудиторией в 200 человек и читает лекцию. Хочешь – пиши конспект, хочешь – не пиши, его это не интересует. У нас профессор и студент работают один на один несколько раз в неделю, шлифуют мастерство. Это очень дорогостоящая процедура. Но в этом и уникальность нашей системы, что мы в академии готовим музыкантов-виртуозов, которые потом прославляют украинскую культуру. По ним нас узнают в мире: по Евгении Мирошниченко, Анатолию Соловьяненко, Дмитрию Гнатюку, Богодару Которовичу, Евгению Станковичу.

Эту уникальную систему подготовки кадров надо сохранить. На Западе ее нет и никогда не было. У нас она складывается так: 7 лет музыкальной школы с 5-6 лет, потом 4 года училища. То есть за 11 лет мы готовим бакалавра. Потом выпускники училищ поступают к нам или в любую другую консерваторию, и пять лет мы готовим магистра-специалиста. На Западе музыкальных школ нет, училищ нет, у них есть спонсоры и талантливые педагоги, которым сдают детей для обучения.

В Болонском процессе признается двухступенчатая система образования – бакалавр и магистр. Мы можем переименовать училища в колледжи, и там будут готовить бакалавров. Тогда академия будет готовить только магистров и специалистов. Кстати, Европа нас в этом поддерживает. Я выступал на конгрессе ректоров в Санкт-Петербурге, который проходил 5-7 октября. Я сказал, что не мы должны идти на поводу у Европы, а Европа должна у нас поучиться. Мне устроили там овацию, подходили ректоры из Болгарии, России, Прибалтики и говорили, что это действительно так, нашу систему музыкального образования надо сохранить. Иначе мы потеряем наши уникальные школы подготовки композиторов, пианистов, вокалистов и т.д.

На втором конгрессе в Бирмингеме, 3-6 ноября, я принял участие в прениях с русскоязычными странами. Ректоры высокоразвитых стран: Германии, Прибалтики, Польши, Чехии, России, Болгарии тоже подчеркивали, что нам не надо спешить с Болонским процессом.

From-UA: – Классическая музыка, как известно, это основа. Почему же она в Украине не востребована?

В. Рожок: – Да, Вы правы, классическая музыка – это основа основ. Она может нравиться кому-то или не нравиться, но все высококультурные люди понимают, что в ней залог духовности. Во всем мире есть огромное количество музыкальных каналов. У нас этого и близко нет. Мы никак не можем решить эту проблему, потому что каждый хочет урвать большие деньги, а искусство никогда больших денег не давало, оно всегда было дотационным.

У нас было издательство «Музична Україна», которое обеспечивало Украину, Белоруссию и Молдавию нотными изданиями. Сейчас напечатать ноты – огромная проблема. Надо восстанавливать нотные издательства. Никто ничего не печатает для детских музыкальных школ.

Был замечательный магазин «Ноты» на Крещатике. Его выселили с большим скандалом, и там сейчас продают трусы, штаны и т.п. Начальники, которые подписали бумаги на выселение, сделали это, наверное, за большие «гонорары». Если тот человек, кто это сделал, когда-нибудь меня услышит, пусть знает, что на его репутации – большое пятно за то, что он такое допустил. Во втором нотном магазине на ул. Б. Хмельницкого поставили игровые автоматы. Неужели в этом была огромная необходимость?

При этом в соседней России парламент снял налоги с издательств. Когда там заходишь в нотный магазин – все хочется купить. А Украина на их ежегодной книжной ярмарке показывает каких-то два альбомчика. Или приезжаешь в Чехию и видишь, как по их каналам пропагандируют наших композиторов. А мы их не слышим.

From-UA: – Благодарим за интересную беседу!