27 июня в гостях у интернет-издания Новости Украины – From-UA был религиовед, журналист, дауншифтер и путешественник, основатель агентства «I love Asia» Евгений Ихельзон. Он рассказал об особенностях разных религиозных течений, о секретах гармоничного отдыха и путешествий, о том, готовы ли украинцы стать частью европейской семьи и принять нормы и ценности европейского образа жизни, а также о настроениях в обществе в связи с конфликтом на востоке страны.
Дмитрий: - Как рядовые европейцы и азиаты воспринимают украинцев и конфликт у границ с Россией?
Евгений Ихельзон: - Вы знаете, это вопрос, который имеет на самом деле многогранные ответы, поскольку Азия – это не одна страна, это множество разных стран с совершенно различными подходами. В общем, чтобы понять, как относится та или иная страна, нужно изучать прессу. В целом, если просто обобщить, то результат голосования в ООН по украинской резолюции, помните, когда 100 стран поддержали Украину, вот тут, в принципе, отражает настроение в Азии, поскольку практически все страны Тихоокеанского региона проголосовали за нас, а остальные воздержались. Т.е. прямых украинских противников практически там нет.
А что касается бывших советских республик, то на сегодняшний день они вполне независимы в своей внешнеполитической позиции, поэтому они голосовали против Украины. В Европе отношение европейских институтов, т.е. европейской власти, Евросоюза, это однозначная поддержка Украины. Но все же можно сказать, что нас все время подталкивали к тому сценарию, который сейчас у нас есть.
Украину все время подталкивали к тому, чтобы она сама разбиралась со своими проблемами и хотя нам это кажется несправедливым, но скорее всего это справедливо. Мы должны в первую очередь разобраться внутри себя и ликвидировать эту проблему самостоятельно. Не стоит кричать о Евросоюзе, например, что нас предают или сливают – это абсолютно не так, это всего лишь восприятие слишком экзальтированных людей. На самом деле европейские политики делают только то, что позволяют им делать их избиратели согласно своему мандату. То же самое должно быть и в Украине.
Когда Президент Янукович поступил вопреки мандатам своего избирателя, не стал подписывать соглашение об Ассоциации с ЕС, он получил Майдан и перестал быть руководителем страны. Об этом сейчас, думаю, хорошо помнит президент Порошенко. Демократия означает, что вы поступаете так, как говорит большинство, даже в тех случаях, когда большинство не право, а право меньшинство. Такие особенности демократии.
Европа воспринимает нас так, и политики действуют таким образом, как им позволяют их избиратели – ни больше ни меньше. Грубо говоря, если избиратель не хочет топить Черноморский флот французскими бомбардировщиками, то французский президент этого делать не будет, как бы это не хотели яростно настроенные граждане Украины. Об этом можно сожалеть, но это объективная реальность.
Коба: - Почему Запад, который активно помогает сирийским боевикам скинуть законного Президента, для многих в Украине есть олицетворением демократии? Что будет после подписания Ассоциации?
Евгений Ихельзон: - Это два вопроса сразу. Во-первых, мы точно не знаем, насколько Запад помогает сирийским боевикам скинуть президента Асада и является ли это волей Евросоюза или деятельностью отдельных политиков в средиземноморском регионе.
Во-вторых, ситуация в Сирии не является черно-белой, там есть точно так же, как и сейчас в восточной Украине, ряд различных группировок, которые преследуют совершенно разные цели.
И третье – не смотря на эту поддержку, если она вообще была, в Сирии все-таки оппозиции не удалось победить. Можно наоборот обвинить США и Евросоюз в пассивности, поскольку дипломатические усилия не позволили сберечь людям жизнь. Количество погибших огромное в Сирии.
Что будет после Ассоциации с ЕС? Будет только то, что мы сами осуществим. Ассоциация нам дает только возможности, она не диктует нам условия. Нам предоставляют определенные условия в торговле с ЕС, предоставляют определенные условия для занятия международным бизнесом, предоставляют возможности для осуществления реформ в стране, реформ правоохранительных органов, судебной системы, реформ в сфере прав человека. Насколько мы сможем воспользоваться – это наше, это всего лишь документ. Его можно положить в стол, как много подписанных документов в Украине – красивых и интересных, потому что никто никогда ничего не выполнял.
Договор с Ассоциацией, точно так же как будущий безвизовый режим с ЕС, это возможности. Т.е. у вас есть возможность – хотите – едете, хотите – нет. Хотите, сидите на хуторе у себя. Давайте взятки, пытайте заключенных и подследственных, хотите, живите по-другому. У вас есть сейчас для этого все возможности. Это зависит в первую очередь от нас.
Остап: - Евгений, вы человек, объехавший огромное количество стран, вы знакомы с культурами разных народов. С какой нацией можно сравнить украинцев? И какие за последнее время изменения произошли в украинском сознании, изменился ли облик украинской нации?
Евгений Ихельзон: - Откровенно говоря, я не был девять месяцев в Украине. Приехав в Киев, если вы не слышали о Майдане, можно с уверенностью сказать, что здесь вообще ничего не произошло. Бизнес работает, люди в принципе находятся в таком же настроении, живут расслабленно, не напрягаясь, как они жили и раньше.
Единственное, что напоминает о Майдане – это сам Майдан. Если Вы не знали, что Майдан был, если вам никто не расскажет, можно уехать из Киева, так и не узнав никогда о том, что здесь что-то происходило. Это на поверхности. В глубине множество людей пережило очень серьезные ментальные проблемы в связи с произошедшими событиями. Все эти: кровь, трупы, избиение своих друзей – это все оставило серьезные психологические травмы, и я практически каждый день встречаюсь с людьми, прошедшими самые тяжелые дни Майдана и, слушая рассказы, вижу, что некоторые из них до сих пор физически залечивают травмы. Это не могло не повлиять на их психику и, наверное, не в лучшую сторону. Сегодня, притом, что еще продолжается военный конфликт на востоке Украины, для нас для всех, и непосредственно тех людей, которые поддерживали Майдан сердцем, не находясь, допустим, в стране, или, не находясь на Майдане непосредственно, все они тоже пережили эту травму и для всех людей очень важно сейчас быть максимально спокойными.
Что для меня значит спокойствие? Это меньше распевать обидных песенок, например, в адрес Путина, а больше быть твердыми по-настоящему. Если вы хотите ненавидеть Путина, это можно делать не игрушечным способом, а по-настоящему. Мне, честно говоря, весь этот маскарад, цирк с песнями, говорит только о несерьезности происходящего. Это значит, что мы не в полной мере осознали, с каким монстром столкнулись.
Сравнивать Украину с разными странами можно по разным параметрам. Например, с точки зрения языкового вопроса, Украину можно сравнить с Малайзией, где этот вопрос абсолютно четко решен. Все национальные комьюнити имеют свой государственный язык, и есть межнациональный язык – английский. Языковой проблемы в Малайзии нет. Из 60% малайцев – 30% китайцев, 10% индийцев, все они вообще не смешиваются друг с другом. И при этом в стране нет никаких проблем относительно прав, языков и т.д. Люди научились взаимоуважению, пройдя через конфликты точно также, как сейчас через это предстоит пройти украинцам. Хотя украинский конфликт скорее идеологический, чем национальный. На самом деле в Азии сейчас нет прецедента подобных конфликтов, в основном это конфликты религиозные или национальные. На Филиппинах, например, была гражданская война в течение 40 лет, когда религиозное мусульманское меньшинство воевало за свою автономию и только в этом году подписало перемирие с центральным правительством.
Конфликт с русским миром – это тоже своего рода религиозный конфликт. С той стороны баррикад против нас религиозные фанатики, для которых не может быть иного решения, кроме как победа православия, Путина и еще каких-то компонентов, и часть из этих людей договариваться вообще ни с кем не собирается. Именно поэтому они приехали в Украину. Они приехали убивать, возможно, умереть, возможно, это их последний шанс в жизни прославиться. И мы это должны хорошо понимать, что, начиная с идеологии, Россия возвела русский мир в ранг своего рода религии, у которой вся атрибутика религиозная. Знаки, которые обозначают ее последователей – культурный код, терминология, так они обозначают, например, украинцев, как своих противников. Все это похоже на очень серьезный религиозных культ.
Пионерия – в Советском Союзе – октябрята, комсомол, коммунистическая партия – это все были этапы одного широкого религиозного культа, для которого были установлены памятники на центральных площадях, где все собирались. Культ Ленина в России заменил культ эфемерного русского мира, где, я боюсь даже говорить об этом вслух, роль Ленина занял культ некоего воина-освободителя, который воевал против фашистов, т.е. смысл вообще войны и ее последствий был абсолютно изменен ради создания нового агрессивного культа.
Подобных вещей в Азии, я, откровенно говоря, не встречал. Конфликтов такого рода не существует. Есть конфликты, похожие на гражданскую войну, есть классовый конфликт между бедными селянами и богатыми горожанами. Это особенности нашего соседства, которое когда-то было добрым. Я надеюсь, когда-нибудь станет добрым опять.
Ольга: - Евгений, есть ли у Вас "рецепты" прекращения войны в стране? Ведь гибнут мирные люди, а главное - дети!! (по данным председателя Комитета ВР по вопросам здравоохранения Татьяны Бахтеевой, АТО унесло более 40! детских жизней!)
Евгений Ихельзон: - Понимаете, трудно брать на себя ответственность за то, чтобы давать какие-то советы в ситуации, когда все достаточно непросто. На самом деле мне очень нравится рецепт президента, то есть мирный план Порошенко в том виде, в каком он был озвучен. Но, похоже, мы сейчас осознаем его частичную невыполнимость.
Если мы сейчас попробуем пойти на поводу у сепаратистов, отведем войска и дадим возможность создать какое-то автономное квази-образование на территории Донецкой и Луганской областей, повторяю, это не будут две области, это будет та территория, которую они сейчас контролируют, мы совершим огромную ошибку. Потому что жертв будет еще больше. И жертвы эти будут в Киеве, Полтаве и других городах Украины.
Это не та ситуация, при которой конфликт можно локализировать. С другой стороны, воевать до победного конца – это значит осознанно идти на еще большие жертвы. Всеми силами нужно стараться избежать жертв, среди мирных жителей, военных, также и среди тех, кто противостоит нам сегодня. Нужно включить все механизмы, чтобы люди поняли, что Украина не является для них врагом.
Я был в Донецке недавно и хорошо понимаю, что основная масса жителей этого города вообще воевать не собирается и не хочет жить в страхе и не хочет умирать, тем более умирать за идеалы Донецкой Республики, которых, кстати говоря, они не понимают. Эти идеалы не сформулированы.
Но суть переговорного процесса заключается в том, что мы иногда идем на уступки, на непопулярные решения, делаем больно самим себе. И это больно может быть по-разному. Но, я бы хотел еще раз сказать и предостеречь наших политиков, которые никогда не отличались особой принципиальностью. Разрешение на создание квази-государства или квази-федерации на территории Украины обязательно вызовет трагические события на территории всей Украины, вплоть до путча в Киеве, вплоть до боевых действий на территории большей части украинских областей.
В чем коренная ошибка русского мира на сегодняшний день? Эти люди считают, что если кто-то говорит на русском языке, он должен любить Путина и должен хотеть жить в России. Пока эта идея не выветрится из их голов, переговоры будут очень сложными. Мы можем говорить на русском языке, но это не более, чем как чилийцы, говорящие на испанском. Грубо говоря, их менталитет отличается от менталитета аргентинцев, которые тоже говорят на испанском, и от менталитета испанцев тоже отличается. Чилийцы имеют право на собственную жизнь, несмотря на язык и несмотря на богатую историю, связанную с Испанией. И за это право, сегодня, к сожалению, приходится воевать.
Ольга: - Как религиовед, можете ли Вы объяснить такое различие подхода разных церквей одной стороны, причем даже внутри одной конфессии? Одни поддерживают АТО, другие – нет. Почему?
Евгений Ихельзон: - Я думаю, что верующие люди в принципе должны стремиться к миру. Для священников, для верующих людей, точно также очень трудно определить свою позицию на сегодняшний день. Мы стоим на таком моменте, когда каждый должен определиться. Если мы убиваем, защищая свою землю, у этого должно быть какое-то оправдание, какая-то идея. И в принципе, верующие люди так же свободны, как и все остальные граждане и они имеют право выбирать собственную позицию.
В истории известны случаи, когда и священники, буддистские монахи, например, воевали и у них, наверняка, были аргументы. Я верю в закон причин и следствий и верю в то, что искренний человек всегда может докопаться до истины и занять ту позицию, которая ближе к правде. Ведь по сути дела, вера – это максимальная искренность по отношению к самому себе.
Егор Андреевич: - Как должны вести себя украинцы, чтобы победить олигархат в своей стране, и возможно ли это вообще?
Евгений Ихельзон: - Сейчас такая мода, знаете, любить Коломойского, не любить Ахметова и молчать про Пинчука. Не знаю, почему. Но до этого была мода любить Ахметова, не любить Коломойского и т.д.
Очень часто в Украине устанавливается внутренний мир, когда олигархи договариваются между собой. Почти что так случилось при Януковиче. Ему почти удалось подмять под себя всех и стать самым богатым человеком в Украине, стать главным олигархом. Вот такую борьбу с олигархами, я, честно говоря, не очень понимаю. Это борьба по путинскому сценарию. Путин победил всех олигархов в России, и, собственно, стал самым главным олигархом, через которого проходят все согласования, все денежные потоки, и главное слово принадлежит ему.
Если мы хотим победить олигархов, то такое развитие событий нам не нужно. Их вообще побеждать не надо. Нужно создать правовые механизмы, которые не дают людям сосредотачивать в одних руках целые отрасли, обогащаться за счет государства и договоренностей с властью. Тогда существующая олигархия сдуется и появятся новые богатые люди, их будет больше.
Суть экономики в том, что в Украине на самом деле много денег, но они распределяются среди небольшой кучки людей, как это всегда происходит в бедных странах. Государство новая Украина, демократическая Украина может создать условия, при которых беспринципное, аморальное обогащение будет невозможным. Это случится, когда демократия будет настолько стабильной, что олигархам не будет интересно влиять на медиа или хотя бы они ограничатся только влиянием на медиа, но не будут создавать частные армии и пытаться оторвать кусок страны ради своих собственных интересов.
Борьба с олигархами в этом заключается: чтобы каждый человек имел одинаковые права. Равенство – это один из основных принципов верховенства права и в этом смысл нашего движения в Европу.
Инга: - Куда бы Вы посоветовали поехать отдохнуть, чтобы подальше от суеты, и не опасно для жизни?
Евгений Ихельзон: - В мире есть много таких мест… Я сам люблю далекие острова вроде Филиппин, там есть семь тысяч островов, или Индонезия, где 14 тысяч островов. Просто там можно встретиться с людьми, которые ничего не знают о том, что у нас происходит. Хотя при сегодняшнем распространении Фейсбука, мои знакомые с Филиппинских островов интересуются событиями в нашей стране. У вас там война! Я никогда даже не думал, что они будут интересоваться нашими новостями. Вы себе даже не представляете, как далеко они живут от нас! 11 тысяч километров! И чтобы до них добраться нужно лететь, ехать и плыть.
Спокойных мест в мире много. Более того, как только вы выезжаете за пределы Украины, понимаете, что Европа живет той же спокойной жизнью, как она и жила десять лет назад. Я недавно был в Берлине, никаких изменений с прошлым или с позапрошлым годом. С одной стороны это скучно, конечно, но иногда начинаешь ценить стабильность.
Юлия: - Евгений, расскажите, как правильно организовать путешествие, как научиться откладывать на него? Сколько ни пробовала, не получается.
Евгений Ихельзон: - Откладывать не нужно, нужно просто не тратить деньги. Я когда-то понял, что качество услуг и товаров в Украине имеют чересчур высокую стоимость. У нас как люди живут? Допустим, человек стал получать больше зарплату (вчера он получал пять тысяч, теперь он получает десять) – он начал сразу переходить в более дорогую категорию потребления. Вместо риса он начал покупать кус-кус, а вместо дешевого мороженого, покупать дорогое.
Если вы сможете, получая среднюю зарплату, не переходить в более высокую категорию потребления, деньги у вас начнут оставаться. Другого способа в Украине я не вижу. В Украине достаточно дорого жить. Даже сейчас, после того, как гривна упала, последний скачок курса доллара, но сейчас Киев еще дороже, чем Будапешт. Притом, что в Венгрии средняя зарплата, кажется, в четыре раза больше, чем у нас. К сожалению, экономить у нас сложно. Но нужно стараться идти по пути сокращения расходов. Для девушек это очень сложно, но все равно можно попытаться меньше тратить денег. Я всегда так и делал, и сейчас стараюсь так жить.
Киев еще чем неудобен, что приходится много тратить, например, на такси, поскольку нет ночного транспорта. Если где-то задержался, то доехать практически невозможно. Это наше коренное отличие от европейских городов, где метро ходит не круглосуточно, но хотя бы до часа-двух. У нас невозможно доехать, людям приходится тратить много денег и кажется, что у нас дешевый проезд в транспорте. Но если суммировать то, что мы тратим на такси те, кто живет активно, куда-то ходит, с кем-то встречается, в результате это получается, приблизительно стоимость проездного на все виды берлинские транспорта, например, 68 евро в месяц.
Лариса: - Какое из Ваших путешествий было самым экзотическим, а какое оставило неприятный осадок?
Евгений Ихельзон: - У меня нет вообще никаких неприятных осадков в целом. В силу опыта, я очень редко попадаю в какие-то дурные ситуации, ничего не могу такого вспомнить. Путешествия у меня экзотические всегда. В смысле есть экзотические страны, которые не теряют своей экзотики и всегда будут фестивальными и интересными. Я очень рекомендую всем на самом деле побывать в Китае и в Индии. Потому что это все равно самые интересные страны в Азии.
Несмотря на высокую развитость Китая, урбанистическую в принципе структуру, Китай очень интересен. Индия интересна, поскольку там совершенно другая цивилизация, состоящая из множества народностей и наций. Я каждый год бываю два месяца в Индии и как минимум месяц в Китае. Все это не перестает меня удивлять. На мой взгляд, одна из самых экзотических стран в Азии – это Мьянма, она экзотическая, но она все равно не такая яркая, как, например, Индия. Хотя и в Мьянме я тоже рекомендую побывать.
Алексей: - Очень интересно то, что Вы путешествуете по Азии, насколько мне известно, восточная культура – это, в первую очередь, душевное спокойствие. Расскажите, как люди на востоке учатся его сохранять и как они учат держать себя в руках в трудные, напряженные минуты. Спасибо.
Евгений Ихельзон: - Я думаю, что искусство состоит в том, чтобы не создавать трудных и напряженных моментов. Я думаю, я понятен. Искусство не состоит в том, чтобы не реагировать на трудные, напряженные моменты, а так, чтобы этих моментов было как можно меньше.
Большинство людей в Азии, в тех странах, где есть спокойствие, такие люди от природы спокойны и уравновешены. Это так не потому, что их учат, а потому что они выросли в уравновешенной и спокойной атмосфере: их не бьют родители, на них не кричат, на улицах их не сбивают на пешеходных переходах, потому что там уважают друг друга.
Я вам пример приведу, насколько спокойны люди в Малайзии: однополосная дорога, едет машина, одна полоса в одну сторону, другая – в другую и вдруг передняя машина по каким-то причинам стала. При этом же горит зеленый свет, надо же ехать, никто не сигналит, никто не высовывается из окна и не матерится, люди просто спокойно ждут, пока человек поедет. Мало ли что, может он замешкался, может он задумался, замечтался. При ближайшем знакомстве с этими людьми, ты понимаешь, что они не знают правил дорожного движения. Они знают их в общих чертах, они не знают, кого надо пропускать слева, кого справа, для них просто важно – если человек спешит, я пропущу. Кроме правил, есть человеческое отношение и понимание, что рядом с тобой тоже человек.
Индийцы более нервные, они могут на дороге, как у нас, тоже выскакивать и кричать друг на друга, но их трафик гораздо жестче. А в Малайзии люди спокойные. И во многих странах люди совершенно не раздражаются из-за пробок или из-за каких-то неудобств на дороге. Когда люди выросли в спокойной атмосфере, они твердо уверены, что если идут куда-то обедать, их там не отравят, эта еда будет вкусная, свежая, при вас приготовленная, по-другому не может быть.
По моему опыту, сколько я живу в Малайзии, у нас возле дома есть примерно 50 мест, куда можно пойти поесть. И все они находятся в разумной ценовой категории. Там ничего дорогого нет в принципе. И за все время я ни разу не испытывал никаких проблем с желудком. Хотя у меня очень чувствительное тело, травлюсь очень просто здесь. Для меня очень трудно питаться, потому, что я начал замечать, что в украинских кафе вчерашнюю еду смешивают с сегодняшней, используют плохие жиры для приготовления пищи в общепите. Это в тех местах, где еда стоит в три раза дороже, чем в Малайзии. Жить так, как там, значит – делать для своих людей хорошее. Не пытаться заработать на чужом горе или невнимании. Делать так, чтобы тебя уважали и любили. Но это вопросы еще и конкуренции.
Если в Индии семья живет только с продажи того чая, который они продают, то эти люди никогда не будут делать плохой чай. Потому что они на этом месте стоят 50 лет. Если будут жалобы, они просто не смогут работать.
В Украине за год половина кафе уже сменила вывески. Заведение существует год, потом делается ребрендинг, и можно дальше работать. Я хотел бы ходить в Киеве в кафе, которые существуют 50 лет, 70. К сожалению, у нас максимум 23 года, но все равно это очень важно для душевного спокойствия людей.
Услуги того же такси. В Китае, если ты садишься в такси, водитель сразу включает счетчик и просто едет. Не надо разговаривать, не надо ничего придумывать. Ты знаешь, если ты сядешь в другое такси, то на счетчике будет ровно такая же сумма, как и на том, на котором ты поехал. Это все очень просто сделать. Нужна только политическая воля и в принципе общественный договор, который говорит о том, что надо перестать вымучивать что-то, а начать жить таким образом, чтобы жить для людей, тогда они тоже будут жить для тебя.
Принести заказы с прачечной в любой стране мира к тебе домой, ни для кого не составляет труда. Ты пошел, сдал вещи, если ты попросишь, тебе принесут их домой даже бесплатно, иногда за какие-то маленькие деньги доставят тебе в гостиницу. Пусть это два километра, если человек на мотоцикле, который везет, это не какая-то особенная услуга. Тебе отремонтируют обувь, если ты хочешь, и ты не должен за этим бегать по всему району, спрашивать, искать, как, к примеру, сапожники в Киеве отказываются зашивать, если у них нет каких-то там колечек. Это я из своего опыта говорю. То, что в Киеве делается за 50 гривен, в Китае можно сделать за десять на улице и за пять минут. Притом, что в Китае уровень доходов, уровень жизни выше, чем в Украине. Вот я не знаю, почему так, но считаю это проблемой. И на это нужно обращать внимание.
Яна: - Прочитала сегодня новость, что рейтинг Путина резко упал среди россиян после того, как он отказался вводить войска в Украину. Как это можно объяснить? Т.е. уже считается нормальным в Российской Федерации устраивать у нас бойню, это массовый психоз или что это?
Евгений Ихельзон: - Тут нужно понимать, что с одной стороны россияне, живущие, например, в Нижневартовске, Владивостоке или в Петропавловске-Камчатском, несколько далеки от наших проблем. Грубо говоря, у них Славянск рядом со Львовом, в их воображении со Львова сунут орды очумевших бандеровцев с мачете на перевес, которые отрезают гениталии доблестным ополченцам, которые воюют за русский язык. По их мнению, ополченцев там и сторонников русского языка большинство, а бандеровцы – это агрессивное меньшинство сумасшедших. Нужно понимать, что люди абсолютно отравлены пропагандой.
Я был у своей мамы в Донецке, и я три дня смотрел российское телевидение, я хорошо понимаю, что может думать человек, если он все время это смотрит и не имеет других источников информации. Поэтому для многих россиян голосовая поддержка наведения порядка в Украине, с их точки зрения, является спасением жизней каких-то людей. И в этом смысле их осуждать нельзя. Ну, нельзя осуждать детей за то, что они взяли спички и подожгли дом. Им просто весело было, как оно горит. Они думали, что они делают что-то важное. Мы не должны относиться плохо из-за этого к россиянам. Понимаете, обязательно наступит время, когда пропаганду отключат или она себя исчерпает, и люди начнут выздоравливать. Просто больным нужен уход: нормальная демократическая пресса, свобода, и люди легко вылечатся. К сожалению, мы не можем сказать, когда это произойдет, но это обязательно свершится. Потому что нельзя идти против течения.
Весь мир, так или иначе, приходит к тому, что свобода прессы необходима. Самые тоталитарные государства все равно признают этот факт. Как только люди поймут, например, что политика Путина – это агрессивная политика и что Путин на самом деле хочет убивать украинцев, а не спасать, тогда рейтинг упадет еще сильнее. Давайте простим заранее всех тех, кого мы можем простить, даже если они совершат что-то в будущем. Поймите, для большинства россиян это проблема вообще очень далекая.
Вот вы знаете, что в Петропавловске-Камчатском происходит? Где находится город Нарьян-Мар? Где находится Петрозаводск, какие там проблемы? В общем-то, большинству украинцев, откровенно говоря, на это наплевать. Но если там начнется война, тогда мы может, обратим внимание на эти города. А так, давайте будем желать того, чтобы русским было наплевать на то, что у нас происходит, и у нас не было бы таких событий, которые бы привлекали их внимание.
Варвара: - Евгений, в чем отличие от западной и восточной культуры? Помнится мне, в институте на курсе культурологии мне толковали, что запад – это прагматизм, а восток – духовность. Учитывая это, скажите, в правильную ли сторону Украина интегрируется? И если уже быть откровенным до конца, то у них там вера основана на меркантильности, а что Вы об этом скажете?
Евгений Ихельзон: - Я думаю, что наше образование, которое получила барышня, которая задает вопрос, крайне безнадежно устарело. Мы живем совершенно в другом мире и когда говорим о восточной духовности, не понимаем, что имеем в виду. Мы имеем в виду Индию, Китай или Филиппины – христианскую страну или мусульманскую, Индонезию или буддистскую Мьянму, я не совсем понимаю, о чем идет речь.
Во всем мире, в Германии, в Испании, так и на Филиппинах, в Китае – есть люди духовные, а есть люди меркантильные, также и в Украине. Есть люди, готовые пожертвовать собой ради других, есть люди, которые готовы пожертвовать другими ради себя.
Культура азиатская, европейская ничем практически не отличаются в этом смысле. Есть просто определенные культурные особенности, но они есть, скажем, между Украиной и Исландией – колоссальные культурные различия. Так же как между Францией и Польшей – они тоже колоссальные. Но хотя это называется Европа. Точно так же колоссальное различие между Монголией и Шри-Ланкой. Я уверен, что вообще ничего общего нет. Поэтому я бы сосредотачивался не на культурных различиях, а на том, что нас объединяет.
Когда мы говорим, что западная вера меркантильна, я так понимаю, наша слушатель имела в виду известные протестантские лозунги «Вера без дел – мертва» и вообще такую лютеранско-протестантскую ментальность, которая предполагает, что зарабатывание денег, бизнес и т.д. противоречат духовности. Я, в принципе, полностью согласен с этими протестантскими тезисами, однако должен опять же заметить, что Европа не является в полной мере христианской на сегодняшний день. Огромное количество людей не считает церковь и религию источником своего мировоззрения и благополучия. Есть огромное количество последователей других вероучений и других мировоззрений. Поэтому счастье Европы в том, что там можно быть последователем другой религии и иметь мировоззрение отличное от большинства. Это называется плюрализм, толерантность. И, к счастью, в Украине это тоже присутствует.
Во многих азиатских странах это тоже присутствует, в том числе даже и в мусульманских странах, где шариат распространяется чаще всего на мусульман, а все остальные свободны от его выполнения. Поэтому, скажем, если в России делаются попытки сделать так, чтобы все граждане жили по православно-церковному, это является неким насилием над правами меньшинств – людей, которые не считают себя верующими.
Тамара: - Евгений, что Вы думаете о нынешнем состоянии украинской журналистики? Как по мне, то, извиняюсь, она сейчас оказалась в полной *аднице. Почему так происходит?
Евгений Ихельзон: - Я не считаю, что украинская журналистика находится в непоправимом кризисе. У нас есть имена, их не так много правда, но есть издания, есть люди, которые готовы поддерживать высокие журналистские стандарты.
Меня очень разочаровывает отсутствие глубины, в некоторых репортажах и также разочаровывает отсутствие хорошей аналитики. Мне есть с чем сравнивать. Я читаю польскую, немецкую, британскую прессу. Конечно, мы отстаем, и это часть общего украинского кризиса, когда журналисты получают очень маленькую зарплату, и люди, которые являются, как правило, хорошими журналистами, могут проявить себя и в другой профессии, где платят больше. Я думаю, что это есть одной из причин оттока людей из профессии.
С другой стороны, у нас есть еще такая проблема, как отсутствие журналистских стандартов, когда журналисты становятся на позицию общественных активистов и это очень трудно иногда разделить, особенно в то время, когда требуется гражданская позиция, в том числе и от журналистов. Мне, допустим, не очень понятны эфиры журналистов с политиками, которых народ не любит. Например, таких как Шуфрич. Определенный зритель, который любит этого журналиста, не любит Шуфрича. И этот журналист в беседе с политиком как бы является проводником идей масс. В результате это превращается в дурацкую пикировку, избиение младенца, и, собственно говоря, под свист и улюлюканье, потом все смотрят запись этого прямого эфира. Я не вижу в этом ничего полезного. Это довольно низкопробная журналистика. Если вы знаете, что этот ваш человек, которого вы пригласили на эфир, что он ничего путного сказать не может или не хочет, и вам придется над ним издеваться в эфире, то я думаю, что этот эфир лучше отменить.
