В мае 2025 года Россия активизировала усилия по созданию так называемых "буферных зон" вдоль границы с Украиной, особенно в Харьковской и Сумской областях. Президент РФ Владимир Путин публично заявил, что эти зоны должны обеспечить безопасность российских приграничных регионов, таких как Белгород и Курск, от украинских атак. А заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев предложил расширить буферную зону почти на всю территорию Украины.
Аналитики считают, что концепция буферных зон является инструментом давления на Украину и Запад, а также способом оправдать дальнейшую оккупацию украинских территорий.
Интернет-издание From-UA обратилось за комментарием к Владимиру Фесенко, директору Центра прикладных политических исследований "Пента", относительно заявлений российских чиновников:
- Сразу, не воспринимайте серьезно заявления Медведева. У Медведева сейчас есть должности, есть внутреннее влияние в российской власти, но функция, которую он выполняет, это чисто пропагандистская функция. Поэтому это не надо воспринимать как источник политической информации, он делает чисто пропагандистские заявления, и не более того. Поэтому я считаю, что Медведева можно цитировать или воспринимать только в этом контексте - в контексте пропагандистской войны.
Что касается буферной зоны. Во-первых, в чисто военном смысле то, что сказал Путин, означает то, что Россия хочет создать на границе с Украиной определенные плацдармы, контролировать определенные территории именно в приграничных районах для того, чтобы, как они говорят, нейтрализовать риски диверсионных операций или рейдов украинских войск на территорию РФ. Это такое объяснение для внутренней публики, мол, что мы таким образом будем обеспечивать безопасность приграничных российских регионов. Ну, в связи с Курской областью.
Но на самом деле эта цель была заявлена еще год назад. По-разному это называлось, но речь шла о том, что Россия хотела создать такие буферные зоны, как минимум, на севере Харьковской и Сумской области. В Харьковской области немножко удалось, но не так, как они хотели. Ну а в Сумской контроперация украинских войск в Курской области сорвала эти планы, и вот сейчас они пытаются что-то создать. Безусловно, есть еще риск и для Черниговской области в этом смысле.
Но, тем не менее, это для россиян имеет сейчас не столько военное значение, сколько значение политическое. Это инструмент давления на Украину и на других участников, потенциальных или нынешних участников переговоров о завершении войны. Это такой способ, мол, давайте договариваться на российских условиях, иначе мы будем захватывать новые территории Украины.
В чем разница между буферными зонами и другими оккупированными территориями? Потому что в России различают, что есть в Украине территории, которые они не просто оккупировали, а аннексировали, то есть включили в состав РФ. Это кроме Крыма еще 4 региона Украины, включая Херсонскую и Запорожскую области. А те территории, которые просто оккупированы, вот они рассматривают как буферные зоны. Это инструмент давления на Украину, плацдарм для ведения военных действий против Украины, и в то же время можно торговаться во время переговоров. То есть они могут, например, ставить условия, что сейчас мы контролируем эти буферные зоны, но на переговорах мы будем настаивать на том, чтобы либо они были демилитаризованы, либо мы там будем сохранять контроль, чтобы не было там, как они говорят, каких-то актов агрессии. Хотя на самом деле есть акт агрессии со стороны России, а не Украины.
Поэтому эти буферные зоны, не надо их демонизировать, это и элемент военной тактики со стороны России в нынешних условиях, а в политическом контексте это означает элемент давления на Украину в контексте мирных переговоров.