Такого еще не было. Взрывал в Харькове памятник Пушкину отец украинского национализма Микола Михновский. Стекла в соседних домах вылетели – памятник остался. Сносили после революции скульптуры Николаю I и Столыпину в Киеве. Уничтожали, а потом восстанавливали памятник княгине Ольге. Втыкали фанерных Карлов Марксов. И таких же Шевченок. Тоже фанерных! Я не преувеличиваю: первый киевский памятник Тарасу в 1919 году пилой был выпилен – плоский такой с намалеванной на нем физиономией красного Кобзаря! Потом его бронзовым заменили напротив университета – чтоб уж навечно, как символ победившего социализма стоял. Ющенко недавно изгалялся – воткнул безликую свечку Голодомору на киевских склонах. Но такого, чтобы памятник САМ по доброй воле наложил на себя руки, еще не было! Даже не верится – Командор за Дон Жуаном по Мадриду гонялся. Так то ж – легенда! А тут взял да и отвалился хвост у бетонной, обшитой медью ладьи, на которой «плыли» Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь!
Признаюсь, услышав о саморазрушении Кия с однокорытниками (с чем еще, как не с лоханью, сравнить развалившуюся ладью?) я испытал некоторое удовлетворение. Подчеркиваю: не злорадство, а именно УДОВЛЕТВОРЕНИЕ. Это был плохой несовершенный памятник – одна из многих работ официозного советского скульптора Василия Бородая, игравшего в Киеве при Щербицком ту же роль, которую в нынешней Москве исполняет Зураб Церетели. Позорно превратившись в кучу мусора, он наглядно доказал свою халтурность.
А еще он доказал, что украинское монументальное искусство находится в выгребной яме. Ведь Василий Бородай – это не просто скульптор. Это целая эпоха тоталитарной культуры! Он бывший первый секретарь Союза художников УССР, действительный член украинской Академии искусств, профессор Академии изобразительного искусства и архитектуры. Его мастерская находится на ее же территории в одном из престижнейших мест Киева в двух шагах от Львовской площади. Он – кавалер многих наград. Он вырастил целую школу себе подобных бородаев. И вот у патриарха бюрократического монументализма разваливается памятник – как пасочка в песочнике! Воистину, как не вспомнить библейского колосса на глиняных ногах?
Если не перечислять разной мелочи, творческому гению Бородая принадлежали в Киеве четыре основных объекта – так называемая Железная баба над Днепром (официально – Родина-Мать), монумент чекистам возле метро Лыбедской, Ленин с рабочим и солдатом на Площади Октябрьской Революции, демонтированные в 90-е годы, и пресловутая Ладья, установленная к выдуманному 1500-летию Киева – на самом деле, куда более древнему городу, чем ему повелел быть товарищ Щербицкий и Институт археологии.
Меня не интересует идеологическое содержание этих работ. В конце концов, Медный Всадник в Петербурге для одних – символ русского деспотизма, а для других – прогресса и имперского величия. А Богдан Хмельницкий на Софиевской площади кому-то напоминает о спасении Украины, а кому-то – о том, что он отдал ее Москве. Но как бы мы ни относились к этим историческим личностям, памятники им – шедевры.
Сказать это о творениях Василия Бородая никак нельзя. Его чекисты – это грубый примитивный куб с двумя невыразительными лицами. Мне он всегда напоминал архаичные скульптуры цивилизации Майя в Южной Америке.
Железная баба, задуманная как повторение аналогичного комплекса в Волгограде, – просто унылое чудовище со щитом и мечом, изуродовавшее исторические киевские склоны и затмившее купола Лавры. О нем никто ничего не мог сказать хорошего. Хвалили только технологию постройки (как-то не поворачивается язык назвать ее объектом искусства), то есть то, что ОНО при всей своей тяжеловесности еще и как-то стоит. По-моему, пресловутая Девушка с веслом, которой в 50-е годы массово украшали парки, куда женственнее и художественнее бородаевской тетки.
Родину-Мать Бородая можно рассматривать только как обобщенный образ амбиций киевской партийной номенклатуры начала 80-х. Если в России такая баба есть, значит, и нам надо. Меня всегда удивляло, почему этот бесполый монстр, якобы символизирующий героизм советского народа в борьбе с фашизмом, повернут лицом в сторону Москвы и на нее же поднял меч и щит? Сейчас бабу можно трактовать как квинтэссенцию раскола Украины по Днепру. Если ее не снести – рано или поздно снесет в Днепр Украину. И поплывет она аж в Черное море!..
Железная баба – символ амбиций киевских бюрократов всех времен
Монумент Ленину и героям революции явился высшей точкой влиятельности Бородая в украинском монументализме, насквозь закостеневшем на излете застоя и полностью подконтрольном государственной идеологии. Советская власть явно впадала в маразм. В двух шагах от Майдана уже находился один Ленин – на бульваре Шевченко, а в это время по соседству втыкали еще двух – под землей на станции метро Ленинская (теперь Театральная) и на поверхности – где ныне торчит на колонне Девка с шашлыком.
Любой ответственный скульптор не стал бы выполнять идиотский заказ. Ведь не хватало только летающего в небе над Крещатиком Ленина. Представьте, если бы рядом с Богданом – к примеру, там, где Золотые ворота, воткнули еще одного Богдана – только с двумя казаками. Что бы получилось? Конечно, масло масляное. Но Бородай всегда в первую очередь был бюрократом и только потом некоторым образом еще и скульптором. Он выполнил идиотский заказ и получил всю положенную порцию благ и наград. А блага Василий Захарович всегда любил. Даже сегодня в 92 года (!) вечный дед-монументалист судится с Нацбанком за использование на монете изображения своей Ладьи с Кием. При этом заявляет, что свое творчество посвятил Украине. Посвятить-то посвятил, не спрашивая, очень ли она в нем нуждается, но 400 тысяч компенсации все равно требует. Семья, наследники, адвокаты – по-человечески все очень объяснимо...
И напоследок о развалившейся Ладье. Если бы в далеких 80-х модель этого памятника подсунул Щербицкому на стол не первый секретарь Союза художников, а студент-третьекурсник, его бы просто уличили в плагиате. Композиция основателям Киева – лучшее в творчестве Бородая. Но только потому, что это не совсем его творчество. Раскинувшая руки Лыбедь на носу бетонной лодки до боли напоминает знаменитую древнегреческую Нику Самофракийскую – классическое изваяние богини Победы.
Бетонная лодка с Лыбедью в профиль. XX век нашей эры
А это такой же профиль II века до н.э. – древнегреческая Ника Самофракийская
Изображение Ники есть во всех справочниках по искусству и даже, если не ошибаюсь, в школьных учебниках. Но кто бы посмел обратить внимание на это совпадение на закате советской эры? Тем более, в «работе» любимца Щербицкого и официально «главного» скульптора Украины? «Что позволено Юпитеру, то не позволено быку» – гласит античная поговорка. Но в Украине быкам позволено все. Бородай и Щербицкий «быковали» – остальные быки поменьше должны были молчать и ждать своей очереди.
Ника Самофракийская в три четверти. Лувр
Бородай поставил свою Лыбедь в ту же древнегреческую позу
Месть обоим пришла чуть позже. Щербицкому – в чернобыльском 1986-м (как первый человек в Украине он проявил выдающуюся некомпетентность, согласившись на строительства АЭС буквально под Киевом). Бородаю история мстит до сегодняшнего дня. Именно его памятники разрушают, оскверняют вандалы, а теперь они начали еще и самоликвидироваться.
По официальной версии, пожилому маститому скульптору якобы не рассказывают, что случилось с Ладьей – дабы «не травмировать» его. Но кто-то задавался вопросом, насколько сумел травмировать за свою долгую жизнь Василий Захарович Бородай городские ландшафты «Матери городов русских» и психику рядовых киевлян? Сумел за государственный счет – к своей недоброй славе и нашему стыду. Теперь на этих же холмах глумятся над искусством его ученики и последователи.
Усевшийся «на горшок» Грушевский Николая Кислого возле Дома учителя – ничем не лучше Железной бабы. Ющенковская Свечка Голодомору – такая же халтура, как куб чекистам. Ведь именно «творчество» Бородая показало, что теперь все можно – любой безнравственный подвиг. Это его Железная баба над Днепром открыла дорогу дому-комоду по соседству, который оранжевая власть обещала снести, да так и не посмела, так как сама в нем частично жила. Ведь Комод – тоже памятник. С художественной точки зрения, он – вполне закономерная вершина в развитии монументального бородаевского кича уже другими людьми. Или просто куча.