На встрече в Париже Нормандская четверка договорилась провести местные выборы на Донбассе по украинскому законодательству. Главный вопрос: «Как это сделать технически, да так, чтобы они устроили всех?».
Если мы определяемся с дальнейшей перспективой и желанием выполнять Минские соглашения с обеих сторон, тогда один вариант есть. Некоторые наши политологи и политики привыкли кричать: «Зрада, нас сдают, нас продают, все пропало!». У нас таких большинство, и они постоянно запускают тезисы, которые будто перекочевали из России, что Европа нас постоянно хочет куда-то спихнуть, впихнуть в Россию, что нас сдают, что никто на самом деле нас не поддерживает и что у Европы одна цель – как можно быстрее покончить с санкциями и начать сотрудничать с Россией. Хотя если бы Запад так хотел сотрудничать с Россией, то он бы и не вводил эти санкции.
На самом деле, ничего подобного нет. Европа рассматривает эти выборы как единственный нормальный путь для того, чтобы там (на Донбассе. – Ред.) появилась хоть какая-то представительская власть. При этом не говорится о том, что это будет какая-то демократическая, хорошая власть, что она будет кому-то нравиться, имеется в виду, чтобы эта власть соответствовала именно этому термину – «представительская», чтобы она представляла местное население, чтобы с ней можно было начать переговоры, а не с Россией и не с посредниками. Чтобы можно было начинать окончательный процесс реинтеграции. Очевидно, что Донбасс России не нужен, и забирать она его не намерена. Сами они существовать не могут - это будет постоянный источник конфликта, если их нормально не реинтегрировать назад в Украину. Поэтому выборы – единственный путь из сложившейся ситуации.
В то же время важно понимать, что Европа не навязывает нам выборы любой ценой. Заявления об этом – вранье наших политиков. Нам предлагаются принципы, на основании которых эти выборы могут быть проведены. Часть этих принципов мы знаем. Они заключены в украинских законах, о которых много говорится, но депутаты их, к сожалению, не читают. Я имею в виду весенние поправки к закону об особенностях местного самоуправления в части районов Донецкой и Луганской областей. Там есть часть поправок, в которых очень четко записано, что выборы могут состояться тогда, когда на оккупированных территориях организуются соответствующие принципы безопасности. Когда там не будут бегать какие-то «обезьяны» с гранатами и не будет угрозы для жизни людей, которые придут голосовать и которые баллотируются. Поэтому, прежде всего, там должно произойти полное разоружение, оттуда должны выйти все незаконные вооруженные формирования, а преступники должны сесть в тюрьму. До всего этого еще так далеко, что пока нет никакой возможности говорить о проведении выборов в ближайшее время. Фактор безопасности должен быть абсолютным.
Существует только две уступки, на которые вынужден был пойти Киев. Первая – это «Минск-2». Россия приложила все свои дипломатические усилия, но отстояла тот факт, что окончательная передача контроля над украинско-российской границей произойдет на следующий день после выборов. Понятно, что для нас это невыгодно и опасно. Но, с другой стороны, если не будут происходить все остальные процессы, то это уже не так и страшно. Просто Россия таким условием хочет гарантировать своим сообщникам, что Украина не отменит мирный избирательный процесс и не придушит их гусеницами танков. Боевики на Донбассе в это верят, ведь там очень серьезно работает российская пропаганда.
И вторая уступка прозвучала в выступлении Франсуа Олланда. В ней говорится о том, что российские войска, возможно, будут оставаться на оккупированных территориях на период проведения выборов и уйдут только после их окончания. Однако Россия не признает присутствие своих войск, так что не совсем понятно, какие там войска остаются. Является ли это прямой угрозой для проведения выборов? Если будут выполнены все остальные условия, то нет. Но до этого тоже очень далеко. Руководители ЛДНР руководствуются тем, что, мол, местное население напугано, и если там не будет гарантии в виде российских войск, то вместо проведения выборов украинцы заедут на танках и захватят эти территории. То есть присутствие россиян будет успокаивающим фактором для местного населения. Это, конечно, очень сомнительная аргументация. Но если принять дополнительные условия, в соответствии с которыми все войска могут находиться исключительно в закрытых гарнизонах, не заходить в города, а просто быть нацелеными на украинские окопы, чтобы не пошли украинские танки, то, да, это все унизительно и противно, но все это можно перетерпеть. Как бы там ни было, пока не будут соблюдены все эти предпосылки, говорить о проведении каких-либо выборов на оккупированных территориях не приходится.
Согласно европейским нормам и принципам, закрепленным в украинском законодательстве, в выборах могут принимать участие лица, которые могут спокойно и свободно перемещаться. То есть те люди, которые уехали с Донбасса, те, которые оказались в «расстрельных списках» боевиков, должны иметь право спокойно туда приехать и проголосовать. И все украинские партии, включая и некоторые партии, которые не сняты с регистрации за свои преступные действия, как, например, ВО «Свобода», - они тоже должны иметь право спокойно и свободно принять участие в выборах. Там должен иметь право выдвигаться и агитировать за себя также и «Правый сектор». Но пока мы и близко этого не видим.
Также на оккупированных территориях должны свободно работать украинские журналисты – все без исключения, а не только по спискам боевиков. И это позиция наших западных партнеров. Также там должны свободно работать международные наблюдатели - все, а не только те, кого там захочет видеть Москва. Опять же, до всего этого еще слишком далеко.
Поэтому, прежде всего, на оккупированных территориях должны быть выполнены Минские договоренности, там должны наступить стабилизация и спокойствие, и только после этого там могут пройти местные выборы. Когда именно они смогут там пройти, пока неизвестно, - дату никто еще не определил и в Париже никто об этом не говорил. Там только было сказано, что в какой-то момент Верховная Рада должна принять соответствующий закон и в течение 80 дней после этого выборы состоятся. Но не было сказано, когда именно парламент должен принять этот закон.
Кроме того, в последнее время на информационном уровне нам активно навязывают мысль, что мы должны принять закон согласно некоему «плану Мореля». Этот «план» писали в Москве, Виктория Нуланд не имела к нему никакого отношения, его никто не поддержал, и он уже никем не рассматривается. Нормы, которые выписаны в «плане Мореля» для нового избирательного законодательства, даже никем не рассматривались. Это московские предложения, которые уже отброшены.
Что касается нового избирательного закона, которым сегодня также пугают украинцев с риторикой: «Новый закон – это что-то страшное!». У меня к этим людям простой вопрос: а вы читали действующий избирательный украинский закон? Согласно ему, в создании местных избирательных комиссий принимают участие местные исполкомы. И вот здесь не понятно, каким образом, какие местные комиссии должны создавать избиркомы в Донецке, Луганске, Горловке или Красном Луче? Очевидно, что надо написать новый закон, в котором будет указано, каким образом эти избирательные комиссии должны быть сформированы.
Кроме того, на оккупированных территориях меняются сроки проведения выборов, они будут проводиться не в общей структуре, поэтому нужно вносить изменения. То есть существует ряд технических нюансов, которые так или иначе нужно внести в избирательный закон для того, чтобы провести там выборы. В целом, новый закон о выборах нужен, но это не означает, что в нем будет написано, что выборы будут проходить так, как их захотят проводить боевики. Вовсе нет. Нам этого никто не навязывает.