70-летие войны Советского Союза с Финляндией, начавшейся 30 ноября 1939 г., в Украине прошло как-то незаметно. Виктор Андреевич, известный наш «историк», даже ничего не открыл к этой юбилейной дате - промолчал на высочайшем уровне. Ни памятничка народу не предложил, ни веночка. Хотя мог бы и подсуетиться - отмыть деньжат на трупиках по своему бухгалтерскому обыкновению. Ведь украинцы в советско-финской войне тоже участвовали - как граждане державы, о которой тогда пели: «Широка страна моя родная! Много в ней лесов, полей и рек!». И даже командовал советскими войсками украинец - будущий маршал Семен Тимошенко.
С полями и реками у советской Родины действительно был полный порядок. Даже некоторый избыток. Но, видать, маловато озер оказалось - захотелось еще и финскими разжиться. На Карельском перешейке. Под самым Ленинградом, от которого до границы с Финляндией было тогда всего 32 километра. А отчего бы и не разжиться по сталинской логике? Финляндия - страна озерная, пускай с рабоче-крестьянской красной Россией поделится! Только дороговато обошлись те озерца. Да, еще и брать их пришлось «в нагрузку» с совершенно излишними в советском «народном» хозяйстве лесами, заплатив щедро кровью и отмороженными человеческими конечностями.
Лучше всего о той войне написал автор «Василия Теркина» замечательный поэт Александр Твардовский. Причем в самый разгар другой войны - еще более страшной - в 1943 году:
«Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду...
Среди большой войны жестокой,
С чего - ума не приложу, -
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Промерзший, маленький, убитый,
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу».
А ведь было еще и другое стихотворное произведение о советско-финской войне - «Принимай нас, Суоми-красавица!», написанное по заказу партии и правительства, аккурат к началу вторжения в Финляндию придворными кремлевскими композиторами - братьями Покрасс, тоже имеющими к Украине некоторое отношение. Достопочтенный папинька их - Яков Моисеевич - трудился в Киеве до революции продавцом в колбасной лавке, а сыновья проявили выдающиеся музыкальные способности.
Правда, старшенький, игравший на скрипочке, Самуил Яковлевич, эмигрировал в 20-е годы в США, чем нанес советской культуре невосполнимый ущерб. Зато остальные три музыкальных гения - Дмитрий Яковлевич, Даниил Яковлевич и Аркадий Яковлевич - сразу же поступили на службу кровавой красной власти. Видимо, почуяли, где будет колбасный паек!
Аркаша - самый бесталанненький - занимался в основном аккомпаниаторством. Зато Дима и Даня Покрассы ушкварили на пару как композиторы самые известные советские хиты гражданской войны - «Марш Буденного» и «Белая армия, черный барон». Потом они еще присоединят к ним хвастливые песни «Если завтра война» и «Казаки в Берлине». А накануне «незнаменитой» советско-финской отметились веселенькой мелодией на совершенно бесстыжие слова еще одного сталинского холуя - поэта-песенника Анатолия Адольфовича Френкеля, сочинявшего под псевдонимом Д’Актиль. Было там и про озера:
«Сосняком по откосам кудрявится
Пограничный скупой кругозор.
Принимай нас, Суоми-красавица,
В ожерелье прозрачных озер!»
А еще про то, как легко воевать передовой Красной Армии:
«Ломят танки широкие просеки,
Самолеты кружат в облаках,
Невысокое солнышко осени
Зажигает огни на штыках».
И уж совсем нагло, даже с каким-то извращенческим подтекстом, звучал из всех радиоточек Советского Союза вот этот френкелевский куплет про страну Суоми:
«Много лжи в эти годы наверчено,
Чтоб запутать финляндский народ.
Раскрывайте ж теперь нам доверчиво
Половинки широких ворот!»
Даже сейчас, перечитывая эти строчки, становится мерзко. Всыпать бы такому «поэту» по бесстыжим половинкам! Особенно, если учесть, что войну начал именно СССР, перед этим инсценировав артиллерийский «обстрел» своих войск с финской стороны.
Однако боевые действия пошли совсем не так, как виделось советским песенникам. «Мы не знали финнов и не оценили правильно местность», - заметил уже после окончания войны на совещании командного состава по обобщению опыта боевых действий против Финляндии комбриг Пшенников, командовавший 142-й стрелковой дивизией.
Все население Финляндии насчитывало всего 3 миллиона 650 тысяч человек - столько же, по словам наркома иностранных дел Молотова, жило в одном только Ленинграде. Советский Союз имел подавляющее превосходство в авиации, артиллерии, военно-морском флоте, оснащении войск автомобилями и, тем не менее, к войне с крошечной Финляндией он оказался не готов.
Порочна была изначально сама цель войны. Публично Сталин провозгласил, что хочет отодвинуть границу как можно дальше от Ленинграда, опасаясь, что финская армия может захватить его. Но финны не собирались ни на кого нападать! На протяжении 20-30-х гг. они трудолюбиво повышали уровень жизни, считая это главным залогом прочности своей политической системы и, как пчелы, строили оборонительную полосу укреплений на границе с СССР. Демократическое финское правительство тратило деньги на армию очень рачительно. Не планируя никаких наступательных операций, оно совершенно не развивало танковые войска и другие средства прорыва.
Если все деньги страна вкладывает только в оборонительные сооружения, разве не ясно, что она сама боится нападения? Могла ли трехмиллионная Финляндия бросить вызов 180-миллионному Советскому Союзу? Цель войны, задекларированная Сталиным, была блефом. На самом деле, СССР планировал быстрый захват и советизацию Финляндии, как он это уже делал с тремя крошечным прибалтийскими странами - Эстонией, Латвией и Литвой.
Но достижение этой цели проводилось топорно. Советская разведка умудрилась полностью проворонить финскую линию Маннергейма на Карельском перешейке между Финским заливом и Ладожским озером! Войска Ленинградского округа размахнулись сходу занять Выборг, а уперлись в полосу бетонных дотов с полутораметровыми стенами, о существовании которых не подозревал ни командующий округом Мерецков, ни сам «всевидящий» Сталин в Кремле.
По словам бригадного комиссара Семенова - военкома советского 50-го стрелкового корпуса, сказанным на том же «разборе полетов» в Москве сразу по окончании боевых действий: «На играх у нас получалось очень просто, доходили до Выборга в два счета с перерывом на обед». А в реальности тот же Выборг умудрились взять только после трех с половиной месяцев боев - буквально в последние дни войны, когда уже шли переговоры о мире.
Наш главный мясник «Войны незнаменитой»
Финская армия в начале войны насчитывала 265 тысяч человек, 422 орудия (в основном унаследованных еще от дореволюционной русской армии, когда Финляндия входила в состав России), 112 противотанковых пушек и 270 самолетов. Финны успели провести летние маневры и мобилизацию, посадив войска на позиции. Вся финская армия имела только 26 танков. Командовал ею бывший царский генерал барон Карл Маннергейм.
Советский Союз подтянул к границам Финляндии 400 тысяч человек, 1915 артиллерийских стволов, среди которых много крупнокалиберных, полторы тысячи танков и около 1400 самолетов (1000 - в сухопутных войсках и еще 383 - в составе авиации Балтфлота). Все эти силы вели наступление от Белого моря до Финского залива на фронте, протяженностью более полутора тысяч километров. Северо-западным фронтом на Карельском перешейке руководил сослуживец Маннергейма по царской армии - бывший унтер, а в 1939-м - командарм 1-го ранга Семен Тимошенко, выдвинувшийся благодаря службе с Буденным и Сталиным в 1-й Конной.
По мере того как шла война, обе стороны подтягивали резервы. К концу войны советская группировка, несмотря на потери, выросла до 760 тысяч человек, а финны успели сформировать еще несколько пехотных дивизий и даже три танковых батальона из трофейных советских машин, брошенных экипажами.
Линию Маннергейма пришлось брать в лоб, после многочасовых артобстрелов и пехотных атак на пулеметы. В феврале ее все-таки сломали. Но соотношение потерь было для Красной армии удручающим. Финны потеряли за войну 21 396 человек убитыми и 43 557 ранеными, а сталинская армия - 126 875 убитыми и 188 671 ранеными. За каждого финна заплатили шестью советскими бойцами. Такое же соотношение было и по пленным. В советский плен попало 1100 человек, в финский - около 6 тысяч красноармейцев. После окончания войны финны вернули 5574 из них советской стороне - 4354 после проверки НКВД тут же получили сроки от пяти до восьми лет лагерей за то, что сдались в плен.
Такова была цена фронтовых «успехов» командарма Тимошенко, отмеченного за эту операцию звездой Героя Советского Союза и должностью наркома обороны. Сталин обычно не обижал «своих» - тех, кто был ему лично предан. Кровавая звезда Тимошенко взошла над финскими болотами, а закатится только в 1942 году под Харьковом, когда он загонит в окружение целый Юго-Западный фронт! Но и тогда Иосиф Виссарионович не расстреляет своего сослуживца по воспетой Френкелем и Покрассами 1-й Конной. Сентиментальные воспоминания молодости окажутся важнее гибели тимошенковского фронта, насчитывавшего 600 тысяч человек!
«Командиры абсолютно не владеют оружием!»
Первые же бои выявили, что у Красной Армии отсутствовала современная пехота. Она осталась на уровне Первой мировой, вооруженная винтовками полувековой давности и пулеметами «Максим». Растянутым по узким дорогам советским дивизиям финны противопоставили отряды лыжников, вооруженных новенькими автоматами «Суоми». Когда танки вязнут в снегу, а авиация не летает из-за плохой погоды, все решает пехотинец. Тут полное преимущество оказалось за финнами.
В окружение попадали целые советские дивизии. Одна из них - 44-я, прибывшая из Житомира в летних брезентовых сапогах, - погибла почти полностью восточнее Ладожского озера. Растянувшуюся на 20 километров по единственной дороге дивизионную колонну финны расчленили на шесть маленьких «котлов» и уничтожили. Примечательно, что это была так называемая «Щорсовская дивизия». В 1919 году ею командовал Николай Щорс, о котором буквально перед финской войной снял фильм Александр Довженко.
В 1940 г. на апрельском совещании высшего командования в Кремле в присутствии Сталина, где разбирали совершенные ошибки, вскрылась вся корявость Красной Армии. Эти материалы показывают, что в действительности происходило.
Бригадный комиссар Семенов: «Центр тяжести операций белофиннов был поставлен на ближнем бое, на организации главным образом ружейно-минометного огня, использовались легкие подвижные лыжные подразделения. Наши части оказались неподготовленными для боев на лыжах, были малоподвижными, тяготели к дорогам, боевой обоз вытягивался «кишкой» на 10 км. Спасало нас отсутствие у белофиннов авиации».
Комдив Кирпонос: «Отсутствие у нас автоматов и минометов в ротах позволяло противнику безнаказанно почти расстреливать нашу пехоту...»
Комбриг Недвигин, командир 75-й стрелковой дивизии: «Только что прибывшие командиры, окончившие военные училища, абсолютно не владеют ручным оружием, не знакомы с топографией, требовательность такого командира чрезвычайно низкая, уставные знания у него почти отсутствуют».
Армейский комиссар 2-го ранга, член военного совета 13-й армии Запорожец: «Младших командиров, по существу, не было. Плохо обстояло дело со средним комсоставом, младшими лейтенантами, старшими лейтенантами... Не умеют по-человечески толково написать сводку... В части радиостанций. Надо сказать, что они просто игнорировались, а кое-где их бросали на дороге... Финны прекрасно стреляли, а наших снайперов не было... Красноармейцы были плохо обучены стрельбе из ручного оружия, из пулеметов, материальной части не знали...»
Полковник Рослый: «Наши бойцы и командиры мешковаты, неповоротливы, плохие физкультурники, быстро выдыхаются. Нужно поставить вопрос, чтобы в школах физкультура была важнейшим предметом».
Бригадный комиссар Семенов: «Абсолютно ненормальным был факт, когда присылали на фронт необученных бойцов, состав их был высок, доходил до 20-30%. Присылались такие бойцы, которые не имели боевой подготовки, не умели обращаться с винтовкой».
Командарм 2-го ранга Мерецков: «Мы имели станковый пулемет - старый «Максим», мы имели легкий пулемет. Из обоих в лесах стрелять трудно, потому что они тонут в снегу. А противник имел легкие автоматы и, по существу, в лесах наша пехота, при движении вперед, дралась винтовкой против автомата. Минометы и мины мы получили на походе. Только к концу войны минометы получили должное применение».
Мерецков делает вывод: «К войне с Финляндией мы в пехоте оказались плохо вооруженными». Сталин тут же поправляет его: «Ко всякой другой войне мы были бы плохо вооружены».
Атеист Сталин: «В Финляндии с божьей помощью...»
Итоги совещания по результатам финской войны подводил лично Сталин. Его слова будет интересно услышать всем почитателям Суворова-Резуна, автора «Ледокола», запустившего сенсационную мульку, будто бы к 1941 году у Сталина уже была непобедимая армия, готовая к прыжку на Запад. На самом деле в узком кругу высших командиров за год до начала Великой Отечественной войны Сталин признал, что современной армии у СССР еще нет. «Финнов победить - не Бог весть, какая задача, - сказал он. - Конечно, мы должны были финнов победить».
И еще раз бывший ученик семинарии, руководивший страной атеистов, помянул Бога на том собрании: «Хорошо, что наша армия имела возможность получить этот опыт не у германской авиации, а в Финляндии с Божьей помощью».
Перед ним сидели ветераны гражданской войны, поднявшиеся наверх благодаря революции и репрессиям 30-х. Это ради них большевики выкосили почти под корень то царское офицерство, что перешло на их сторону, добив его в 1929 году делом «Весна» и в 1937-1939-м массовыми репрессиями. Аудитория Сталина гордилась своим «правильным» рабоче-крестьянским происхождением. Это были его выдвиженцы. И им он сказал тогда: «Гражданская война - это не настоящая война, потому что это была война без артиллерии, без авиации, без танков, без минометов. Это была особая война, не современная... Финская армия не способна к большим наступательным действиям... Вопрос, что же особенно помешало нашим войскам приспособиться к условиям войны в Финляндии? Мне кажется, что им особенно помешало созданная предыдущая кампания психологии в войсках и командном составе - шапками закидаем. Нам страшно повредила польская кампания, она избаловала нас».
Собственно поэтому Сталин и вышел так быстро из войны с Финляндией, несмотря на то, что его войска взяли линию Маннергейма. Мир был заключен 12 марта 1940 г., а боевые действия прекратились на следующий день. На Западе еще продолжалась схватка между англо-французской армией и Германией. Парадоксальность ситуации заключалась в том, что весной 1940-го года Сталин оставался союзником Гитлера, а англичане и французы открыто помогали Финляндии. К концу войны у финнов появились даже новейшие английские истребители «Спитфайеры». Великобритания намекала Сталину по дипломатическим каналам, что в случае продолжения войны с финнами, она вместе с французами высадит экспедиционный корпус в Финляндии. И у вождя сдали нервы. Понимая, что настоящей армии у него еще нет, он пошел на попятную, отказавшись от идеи создания Финской Советской Социалистической республики. Ворота светловолосой красавицы Суоми, взломанные тяжелой артиллерией, снова захлопнулись перед самым носом похотливого кремлевского горца.
09.12.2009 12:53