Конечно, тогда почти все путали два месяца солдатского отпуска (и три матросского – по месяцу за год службы), которые большинству защитников советского отечества так и не предоставляли (лишь некоторым в виде особого поощрения), с мифическим отдыхом после службы в армии, который якобы был положен всем. На самом деле ничего такого никому положено не было, а неиспользованный солдатский отпуск «сгорал». Просто добрая советская власть в лице местного участкового неофициально позволяла дембелям немножко повалять дурака после долгой и трудной службы в Советской армии. И это был, пожалуй, единственный раз в жизни взрослого трудоспособного советского гражданина, когда ему разрешали временно не работать.
Действительно, среднее и старшее поколение украинцев еще помнит, с какой настойчивостью советское государство старалось принудить своих граждан к общественно-полезному труду. Существовала даже статья за тунеядство, введенная в уголовные кодексы республик в начале 60-х и просуществовавшая там до 1991 года – пока не была отменена в связи с переходом на рельсы рыночной экономики и либеральной демократии.
Впрочем, вопреки сочиняемым нынче байкам, в квартиры не работавших советских граждан не вламывались милиционеры и сотрудники КГБ, и не шили им 10 лет без права переписки. Этот вздор столь же далек от реальности, как и «75 миллионов расстрелянных».
Процесс борьбы с лицами «ведущими паразитический образ жизни» начался с Указа Президиума Верховного Совета СССР, направленного, в первую очередь, против многочисленных кооператоров и «частников», очень ненавистных Хрущеву. По каким-то непонятным причинам, Никита Сергеевич испытывал жуткую антипатию к «мелкобуржуазным элементам», в которые он записал и бабок-молочниц, и точильщиков ножей, репетиторов, таксистов-бомбил, даже производивших посуду инвалидов.
В пылу борьбы с «нетрудовыми доходы» привлекали даже людей, державших на подворье более полудюжины кроликов или кур. Ибо в представлении Великого Кукурузника все советские граждане должны были жить только на зарплату, получаемую на заводе или в совхозе. Всё остальное было от лукавого – и лишь старушкам дозволялось немножко приторговывать на колхозном рынке укропом и семечками. Мужик, вышедший на тот же рынок в будний день со свиной тушей, мог подвергнуться суровому допросу: почему не на работе, откуда мясо, с какой целью продает, не занимается ли запретным предпринимательством?
Сразу после того, как разогнали людей, работавших на свой карман, взялись за тех, кто работать не хотел вообще. А таковых в СССР было немало: алкоголики, потомственные бездельники, профессиональные уголовники и попрошайки, ветреная молодежь. Увы, в этой категории оказались и более миллиона инвалидов (в основном инвалидов войны), потерявших свою работу благодаря Никите Сергеевичу.
Зато исключение делали для матерей, воспитывающих детей до 14 лет - им дозволялось быть домохозяйками. Так традиции патриархальных семей спасли тогда сотни тысяч женщин от принудительного труда. Впрочем, гораздо больше измученных жизнью и спившимися мужьями простых баб были вынуждены идти работать, чтобы прокормить и детей, и непутевого супруга – клянчащего у жены рупь на опохмелку.
Но, вопреки байкам, никто не устраивал на тунеядцев облавы и не отправлял сотнями тысяч в ГУЛАГ. Сначала лицам, не работающим от месяца и более, приходили настойчивые предложения срочно устроиться на работу. Затем с ними проводили уже личную беседу – причем, выкладывая на стол список вакансий на предприятиях города или (для молодежи) учебных заведений. Мол, выбирай, Сидорчук, хочешь - иди токарем работать, хочешь – на электрика учись! Возились с каждым, даже с самым законченным алкашом или хулиганом, пытались по-доброму взывать к его спящей где-то там совести, дать человеку шанс.
Как правило, для 99% «временно не работающих» этого было достаточно. Даже неформальные творческие личности спешили устроиться кочегаром или инструктором по туризму – и там сочинять свои стихи и песни. Ну а для особо упертых, конечно, включалась соответствующая статья УК, грозившая лишением свободы на срок до одного года – хотя чаще судья давал год принудительных исправительных работ дворником, грузчиком или слесарем в цех (механик которого был в ужасе от таких работничков).
Те, кто не хотел идти на работу даже под конвоем и буянил, отправлялся на зону по 206-й, а убежденные «блатные» получали очередной срок за кражу. Впрочем, на «зоне» статья о тунеядстве применялась к ним уже на полную: уходящим в жесткий отказ ворам навешивали по году срока, делая их срок в перспективе пожизненным. Поэтому на большой сходке было принято решение разрешить ворам «работать» на «придурошных» должностях…
Об этих советских законах в современной Украине многие вспоминают с содроганием, как о злодеяниях кровавого режима, покусившегося на фундаментальные права человека, в том числе право валять дурака и жить за счет других. То, против чего боролись в Советском Союзе (и не только тунеядство) нынче стало нормой жизни. Не будет преувеличением, если сказать, что мечта и жизненная цель многих нынешних украинцев как раз в этом и состоит – жрать, пить и развлекаться, не утруждая себя необходимостью трудиться. «Хочу много денег, работу не предлагать!» - гласит их кредо.
А вот в Беларуси, которую часто называют «последним осколком СССР», решили вспомнить о советском опыте – и устроить собственным тунеядцам неприятный сюрприз. Нет, настойчиво предлагать устроится на работу и грозить тюремным сроком им не будут. Белорусское правительство придумало лишь обложить их дополнительным налогом: в общей сумме около 280 долларов в год.
Разумеется, это поднимет волну возмущения - в основном, за пределами Беларуси. Либералы будут клеймить злодейский режим Лукашенко, заставляющий людей работать, а не трясти гениталиями в ночных клубах. А более интеллектуальные люди сыронизируют о том, как же взять налог с того, кто не работает – а, следовательно, и не имеет доходов?
На самом деле белорусские власти, придумавшие эту затею, ставят своей целью вовсе не принудить людей к работе. Как они сами пояснили, речь идет о своеобразном восстановлении социальной справедливости в отношении тех, кто, не имея официальных доходов, не платит с них со своих никаких взносов и налогов в государственный бюджет – но всю жизнь пользуется бесплатными благами, предоставляемыми белорусским государством. «Оплатите то, что вы в принципе уже потребили!» - обратилась к ним начальник главного управления финансирования соцсферы и науки минфина Белоруссии Светлана Кретова.
Таких людей в стране, по словам белорусского премьера, целых 445 тысяч. Это очень много для республики с населением 9,4 миллиона человек. Но пока что внимание властей Беларуси обращено лишь на тех, кто предпочитает не афишировать свои доходы.
К этой категории лиц относятся «теневые бизнесмены», работающие неофициально (реализаторы, строители, работники сферы услуг), выезжающие на заработки «гастрабайтеры» (сейчас белорусы этим уже почти не занимаются), всевозможные рантье местного пошиба (живущие на банковские вклады или сдающие в аренду недвижимость). Вот с них государство и надеется содрать хотя бы 280 долларов в год (23,3 доллара в месяц). Немного, но в качестве единого социального взноса за потребляемые социальные услуги вполне хватит. Ведь эти люди пользуются бесплатной медициной, учат детей в бесплатных школах, платят за коммунальные услуги и проезд в общественном транспорте социальную цену – а в старости будут получать пусть и минимальную, но пенсию.
Почему именно такой, адресный вид налогообложения? Ведь можно было бы уровнять в налогах всех жителей страны, введя систему единого налога с розничной купли-продажи (НДС), поскольку покупателями являются все жители республики (кроме младенцев и лежащих больных). Тогда бы никто не смог уклонится от неуплаты налога – и платил бы его в зависимости от размеров своего потребления.
Теоретически это так, но практически этого нет ни в одной стране мира. Так, например, в США налог с продаж поступает лишь в местный бюджет – а в федеральный американцы платят отдельные налоги и социальные взносы. Вместо усовершенствования модели налогов американцы предпочитают совершенствовать свою налоговую службу, выбивающую долги по налогам даже с нищих. Видимо, белорусам придется перенять американский опыт, поскольку вряд ли состоятельные «тунеядцы» добровольно понесут в кассы свои 280 долларов.
Если им удастся разработать и запустить механизм выбивания бюджетных недоимок, то можно будет заняться и второй категорией тунеядцев – собственно бездельников и иждивенцев. Каковых немало в любом обществе – а в постсоветском они расплодились в большом количестве после 1991 года.
Мужья-алкоголики, сидящие на шеях своих жен. Сорокалетние «дети», живущие на пенсию родителей. Шаромыжники, собирающие бутылки и ворующие канализационные люки. И огромное количество молодежи между 20 и 30 годами, которая всё собирается пойти на работу, да никак не соберется – и со временем постепенно превращается в профессиональных бездельников.
Возможно, необходимость расплатиться с государством по налогу на тунеядство заставит хотя бы часть этих людей таки найти себе работу. Тем более, что в Беларуси рассматривают введение данного налога в паре с созданием дополнительных рабочих мест. «У нас много своего сырья, которое мы не используем эффективно, а могли бы производить, к примеру, стройматериалы и инвентарь, которые импортируем. Здесь большое поле деятельности», - заявил белорусский премьер.
Впрочем, учитывая менталитет данного контингента населения, можно с уверенностью сказать, что большинство из них все равно предпочтет и дальше валять дурака. Они скорее заплатят этот налог выручкой с ворованного металлолома или продадут свою убогую квартиру, оформят себе инвалидность или уедут в другую страну, чем пойдут на работу.
И, тем не менее, инновация белорусских властей весьма любопытна и может оказаться очень полезной для Украины. Ведь такие же социальные иждивенцы проживают и тут, и лишь Минфину известно, сколько их – миллион, два, пять? Среди них масса мелких бизнесменов, бесчисленная орда «заробитчан», сдающие свои квартиры в аренду киевляне и другие люди, живущие по украинским меркам весьма неплохо – но официально числящиеся перманентно безработными. Которые не делятся с государством своими доходами – но громче всех кричат о необходимости сохранения социальных льгот.
Не всё так однозначно и с неработающими украинцами. Разумеется, в стране имеется серьезная проблема безработицы. Однако она, в первую очередь, заключается в том, что практически нет предложений хорошей высокооплачиваемой работы – о которой все мечтают. Но зайдите в любой центр занятости, и вы найдете там списки вакансий. Не слишком привлекательных, малооплачиваемых, порою требующих специфической подготовки. Но всё же это работа, и это лучше чем вообще ничего – для тех, кто сидит на родительской шее или ворует металл. Почему же они её избегают?
Заставит ли их пойти на работу налоговый пресс? Или только советский метод принуждения под угрозой тюремного срока? Кто знает! Пока что этой проблемы в Украине никто даже не касался.
Впрочем, существует и другая, вполне современная и либеральная идея установления социальной справедливости: лишить все категории тунеядцев всякой социальной помощи. Идея очень даже интересная, если бы не одно но – нынешняя власть проводит такую экономическую политику, что социальной помощи скоро будут лишены все граждане Украины…
