Минувший год разочаровал тех, кто ждал от мировой экономики-2014 возвращения к нормальному росту: пока перспектива окончательного восстановления после кризиса выглядит такой же неясной, как год назад.
Возможно, больше других в этом виноват Китай – именно этот рынок негативно влияет на экономические течения по всему миру. Эту мысль высказывает в своей статье Адэр Тёрнер, в прошлом председатель совета директоров Управления финансовых услуг и член Комитета по финансовой политике Великобритании, сейчас – старший научный сотрудник аналитического центра Institute for New Economic Thinking (США) и Центра финансовых исследований (Германия).
Вот три факта о китайской экономике, которые сдерживают рост экономики глобальной.
Китай, как и Япония, Южная Корея и Тайвань до него, выбрал экспортоориентированную модель роста. Но население КНР слишком велико: глобальный рынок просто не имеет достаточных размеров, чтобы поддерживать высокие доходы 1,3 млрд китайцев, считает экономист.
На самом деле эта модель какое-то время работала для Поднебесной, в 2007 году разница между экспортом и импортом страны составляла 10% ВВП. Однако оборотной стороной положительного сальдо китайского торгового баланса оказался пузырь кредитов, который вырос на других рынках, особенно в США; когда пузырь лопнул, экспортные рынки Китая сжались, а за ними сжался профицит торгового баланса: после 2008 года он сократился до 2% ВВП.
Баланс в китайской экономике нарушен. Если инвестиции в 2007–2010 годах выросли с 42% до 47% ВВП, то общий долг страны с 2007 по 2014-й увеличился вчетверо – с $7 трлн о $28 трлн.
Большинство инвестиций идет на инфраструктурные проекты, а 45% кредитов в экономике приходится на сектор недвижимости и связанные с ним отрасли. Похожий бум недвижимости в Японии в 1980-х годах закончился длительным периодом вялого роста и дефляции, из которого страна до сих пор не до конца выбралась.
Наконец, региональные власти в Китае создают огромный переизбыток инвестиций и кредитов. Власти используют землю в качестве залога для займов, которые тратятся на инфраструктурные проекты, а отдают эти долги, используя доходы от продажи земли. Когда бум строительства пойдет на спад (а он уже начался), доходы от продажи земли упадут, и отдавать кредиты будет нечем.
Кроме того, строительство потребляло большую часть импортируемого сырья; снижение активности промышленности приведет к падению цен на сырье, а значит, плохо скажется на росте развивающихся экономик.
Признаков того, что ситуация в Китае меняется в лучшую сторону, Тёрнер не видит: положительное сальдо торгового баланса страны вновь начинает расти.
«Хотя как доля от ВВП оно выглядит меньше, чем до кризиса (около 4%), в абсолютных значениях оно вновь достигло пиковых значений. А на глобальный спрос влияет как раз абсолютное значение сальдо. Короче говоря, Китай оказался там, где начинал, с ростом, зависящим от внешнего спроса, который сейчас в развитых странах очень сдержан», – пишет экономист.
Сейчас Китаю придется искать решение проблемы, с которой Япония, Южная Корея и Тайвань даже не сталкивались: как быстро стимулировать, а затем удержать внутренний спрос. Пока Пекин занимается этим, развитым экономикам придется смириться с тем, что в ближайший год надежды на возвращение к «норме» тоже не сбудутся.