При прежних владельцах кабинет Айвараса Абромавичуса, министра экономики, выглядел образцом советской бюрократической классики — тяжеловесная мебель, картины в жанре соцреализма в массивных золоченых рамах. Новый хозяин убрал все это, заполнив освободившееся пространство образцами современного искусства. «Это наш филиал PinchukArtCentre»,— полушутя говорят о рабочем месте патрона подчиненные Абромавичуса.
Примерно такую же модернизацию министр затеял и в экономике. Под это дело в ведомстве подготовили полноценную стратегию экономического развития, даже принятую министерством к исполнению. Ключевая ее идея — потеснить финансово-промышленные группы и дать дорогу малому и среднему бизнесу.
Для министерства это революция — ведомство долгие годы занималось ровно обратным, пытаясь защищать интересы крупных предприятий: металлургов, химиков, машиностроителей. Ни к чему хорошему это не привело: Украина все больше погружалась в состояние отсталого государства, экспортирующего в основном сырье. «Полное отсутствие реформ с начала независимости и провал экономической политики. Добавляем 70 лет коммунизма. И получаем, что в Украине сто лет экономика управлялась неправильно»,— рассуждает Абромавичус.
Глава Минэкономики Айварас Абромавичус покусился на основу основ: роль крупных финансово-промышленных групп
Для страны то, что задумал министр,— тоже революция: Украину ждет большая либерализация, приватизация и деолигархизация.
«В мире уже на 3D-принтере печень печатают, а мы все еще держимся за какие‑то устаревшие промышленные гиганты,— возмущается глава Минэкономики.— Путь Украины — это путь Польши и Словакии, где ВВП вырос за счет среднего бизнеса, различных изготовителей мебели, деревообрабатывающей и пищевой промышленности, переработки продуктов питания».
Ориентир на процветание
Версия построения светлого будущего Украины от Минэкономики появилась в июне в виде набора принципов, названных Путь к процветанию. Цель этой новой экономической политики по‑украински — высокий уровень доходов населения и стабильно высокий рост экономики.
Документ готовила команда профессионалов-экономистов, в том числе Глеб Вышлинский из Центра экономической стратегии и Елена Билан из инвесткомпании Dragon Capital. Курировал работу Иван Миклош, словацкий политик и экс-министр экономики. Последний, по словам Абромавичуса, «собственными руками сделал реформы в Словакии».
Эксперты оценили опыт успешных модернизаций в разных странах, ориентируясь в первую очередь на Восточную Европу. Эти кейсы, утверждает министр, убедительно показали: для роста Украине серьезно не хватает экономических свобод. Прежде всего речь идет о сокращении регуляторного и какого‑либо иного влияния государства на бизнес.
В итоге появились пять китов концепции: верховенство закона, нулевая толерантность к коррупции, защита прав инвесторов, одинаковые условия ведения бизнеса и невмешательство государства в экономику.
Минэкономики уже анонсировало тотальную дерегуляцию, то есть отмену всех разрешений, сборов и прочего. В итоге бизнес освободится от взяток и поборов, годовой объем которых эксперты оценивают в $15 млрд.
Также план команды Миклоша предусматривает снижение налогов, чем займется Минфин. В этом ведомстве НВ заявили, что пока не могут назвать, до какого уровня они опустят фискальную нагрузку.
Планом предусмотрены и точки быстрого роста. Для немедленного ускорения реформ Минэкономики решило передать таможни в аутсорсинг иностранной компании, а бизнес-споры — в международные арбитражные суды.
И ускорить приватизацию, причем намеренно продав объекты западным стратегическим инвесторам. На этом настаивают представители совета по реформе госпредприятий при Минэкономики, состоящего из людей уровня Павла Тамборского, главы Варшавской биржи.
Глеб Вышлинский считает, что рост экономических свобод позволит нарастить ВВП и привлечь инвесторов в украинскую экономику
Показательные продажи, по замыслу авторов украинской НЭП, должны привлечь иностранцев и остановить отток капитала из страны.
«Мы своей репутацией рисковать не будем,— говорит Абромавичус.— Первые два предприятия — Одесский припортовый завод и компания Центрэнерго — должны быть проданы нормальным иностранцам. Не каким‑то украинским олигархам, а именно иностранцам».
Но главная цель плана — изменение основ украинской экономики.
Сейчас доля малого и среднего бизнеса в ВВП Украины составляет 6 %, тогда как в США — 50 %, в Японии — 55 %, а во Франции — и вовсе 62 %. Даже в России она достигает 21 %. Цель Абромавичуса для Украины — минимум 40 %.
Министр понимает, что активное развитие малого и среднего бизнеса может привести к сокращению определенных отраслей промышленности, живущих за счет протекционизма и дотаций, но его это мало беспокоит.
Вышлинский, один из создателей новой экономической стратегии, объясняет, почему Абромавичус в данном случае прав. Крупная промышленность по определению более устойчива, чем малый бизнес, и требует меньшей поддержки правительства.
«Поддержка должна оказываться малому и среднему бизнесу, у которого намного меньше доступа к капиталу, зато больше предпринимательской энергии и новых идей»,— поясняет суть доктрины эксперт. И сразу оговаривается: страны, которые пошли по этому пути, достигли бурного роста экономики.
Действительно, в рейтинге Индекса экономической свободы, рассчитываемого международными экспертами Heritage Foundation, в первой десятке находятся именно адепты массового предпринимательства — Эстония и Ирландия.
Причем островитяне прошли путь к процветанию всего за 20 лет — с середины 1980‑х до середины 2000‑х, а прибалты — и вовсе за 10 лет после распада СССР.
Показательно и сравнение Украины с Польшей. С 2005 по 2015 год индекс экономической свободы у западного соседа, активно развивавшего малый и средний бизнес, вырос с 60 до 69, а в Украине — упал с 56 до 47. Соответственно, ВВП на душу населения в долларах в Украине вырос за 10 лет лишь на 23 %, а в Польше — на 74 %.
Если все пункты украинской НЭП будут выполнены, Минэкономики рассчитывает получить на выходе рост рейтинга Украины в Индексе восприятия коррупции по крайней мере на 50 пунктов (с 142‑го места в 2014 году).
И создать наиболее привлекательный налоговый режим в Центральной и Восточной Европе. А также добиться и более ощутимых результатов: удвоить — c нынешних $3 тыс.— номинальный ВВП на душу населения через 15 лет, получить ежегодный приток $8 млрд прямых иностранных инвестиций в течение следующих десяти лет.
Для Украины это — амбициозные цели, хотя на самом деле страна лишь начнет догонять соседей: так, в Польше номинальный ВВП — $14,4 тыс., в России — $12,7 тыс., в Белоруссии — $8 тыс.
Другая правда
Снижения влияния на экономику финансово-промышленных групп, то есть деолигархизации, предусмотренной стратегией Минэкономики, от руководства Украины требуют и западные кредиторы.
Тарас Качка, глава Украинского медиа-центра реформ, поясняет, что именно антитрастовое законодательство, направленное на дробление монополистов, мешающих развиваться рынку, помогло США в свое время совершить рывок к мировому экономическому лидерству. Аналогичным образом действует и Евросоюз.
«Думаю, что все правительства, которые защищают инвестиции, сделанные в Украину, заинтересованы в функционировании именно такой модели экономики, где не будет крупных олигархов»,— уверен он.
Но у команды реформаторов достаточно оппонентов внутри страны.
Так, Алексей Кредисов, управляющий партнер международной аудиторской компании Ernst&Young, считает: велик риск того, что Украина так и не сможет развить малый и средний бизнес. При этом, лишив поддержки экспортеров в лице крупной индустрии, уронит всю экономику.
«В результате мы можем не достичь той цели, к которой стремимся. Но при этом угробить существующий большой бизнес, за который стоит держаться»,— говорит он. Действительно, доля крупного бизнеса в ВВП по итогам прошлого года составила 78 %.
Глава союза химиков Алексей Голубов считает, что в ходе реформ Минэкономики может уничтожить промышленность
Эмоционально реагирует на новации и Алексей Голубов, глава Союза химиков, типичный представитель крупных промышленных предприятий. Он считает, что Абромавичус хочет уничтожить промышленность.
«Это такой непрофессионализм, который трудно даже оценивать,— уверенно заявляет Голубов.— Существует инфраструктура, существуют предприятия, существует сырьевая база для той же металлургии. И власти говорят — давайте как‑то без этого обойдемся, а начнем создавать новое. Бред».
Среди его аргументов — за закрытием крупных предприятий последуют массовые увольнения. А падение промпроизводства химик считает катастрофой, сопоставимой с войной.
«Если сравнивать с 2012 годом, то в химии это падение более 38 % — такого уже никакая экономика пережить не может. По сути, вся промышленность падает»,— продолжает Голубов.
При этом он упрекает премьера и министра экономики в том, что они не проводят отраслевых совещаний, чтобы остановить спад. А вот во времена Леонида Кучмы, мол, проблемы крупных производителей правительство обсуждало еженедельно.
«Обсуждали вопросы импортозамещения и то, что мы сделали для этого,— вспоминает глава Союза химиков.— А сейчас всем наплевать».
Вышлинский парирует, что государственное планирование экономики привело Украину в составе СССР к практически полной потере конкурентоспособности. В итоге на мировом рынке относительно неплохо себя чувствуют лишь сырьевые предприятия и некоторые представители тяжелого машиностроения.
Новая же экономическая модель, по его мнению, создаст максимально привлекательные условия для любого бизнеса и любых инвесторов. И рынок сам определит преимущества Украины и ее предпринимателей намного более эффективно, чем правительство, находящееся под давлением неконкурентоспособных предприятий и лоббистов.
Немного политики
Иван Компан, управляющий партнер компании Kompan Consulting и преподаватель Эдинбургской бизнес-школы, отмечает: эффективные экономики, построенные на 3–5 крупных промышленных кланах, в мире действительно существуют.
«Это чеболи в Южной Корее с ее Samsung, LG, Hyundai. И это японская модель,— говорит он.— Но нигде нет такой коррупции и протекционизма, как у нас». «Азиатские тигры», мол, все равно создали равные условия для предпринимателей и поддерживают градус конкуренции.
Это позволяет местным промышленникам развиваться и производить высокотехнологичную продукцию, а не черпать сырье без капиталовложений, как это делают украинские олигархи.
В условиях Украины процесс укрупнения капиталов довел до того, что 100–200 людям принадлежит 95 % украинского ВВП. «С такой структурой экономики перспектив у нас, как у цивилизованной страны, которая видит себя частью Европы, немного»,— говорит Компан.
Развитие малого и среднего предпринимательства полезно для Украины не только с оглядкой на экономику. Сергей Лещенко, депутат пропрезидентской фракции БПП, считает, что это необходимо нынешней власти еще и по политическим причинам. Ведь средний класс, удовлетворивший свои базовые потребности, более активен в общественной жизни.
«Ему уже не нужна монополия власти, которая расскажет, как жить и где работать за небольшую подачку в виде прибавки к пенсии или заработной плате»,— уверен депутат. В итоге именно средний класс становится ключевым двигателем развития общества и демократии.
В Минэкономики не собираются останавливаться: там готовят законопроект, который обяжет любой орган власти в стране, включая Верховную раду, согласовывать свои решения со стратегией Путь к процветанию.
«Это позволит покончить с популистскими и лоббистскими решениями, которые сейчас принимаются в стране»,— говорит Абромавичус.