«Что бы американцы ни взялись создавать путем цветных революций, у них всегда получается ИГИЛ или Талибан. Они в 2014 году создали украинский ИГИЛ», - заявил как-то Владимир Олейник, некогда довольно известный украинский политик и нардеп трех созывов. Конечно, Олейнику можно поставить в упрек то, что после Евромайдана он сбежал из Киева в Москву, и заподозрить в нем клевещущего врага. И всё же стоит согласиться, что некоторая доля горькой правды в его словах есть.
Да, Америка сыграла ключевую роль в подготовке, поддержке и легализации второго Майдана, и она же стала главным (а сейчас и единственным) покровителем постмайданной власти в Украине – а значит и ответственной за происходящее в стране. Да, происходящее, к огромному сожалению, действительно чем-то напоминает ИГИЛ, так же как и советский большевизм или Германию 30-х годов, Украина действительно пошла вовсе не путем свободы. И всё же Олейник не прав в том, что у американцев «всегда получается ИГИЛ или Талибан». Нет, не всегда. ИГИЛ получается только там, где для этого есть предпосылки, где само общество в силу своей специфики отвергает демократию и начинает «талибанить».
Формула демократии
В 2014-2017 г.г. украинские телеканалы почему-то проигнорировали весьма замечательный во всех отношениях сериал «Тиран». Хотя он был снят о событиях не в Украине, а в вымышлено ближневосточной стране Абудине, чем-то напоминающую Сирию и Иорданию, его сюжет весьма красноречиво рассказывал о том, что попытка заменить диктатуру демократией западного образца не всегда приводит к положительным результатам.
Что такое западная демократия? Это сбалансированная система, в которой «власть денег и пропаганды» уравновешена активностью гражданского общества, опирающегося на определенные ценности. Эти ценности не одинаковы для всего Запада: где-то приоритет отдается личной свободе, где-то интересам общества, где-то консервативным христианским заповедям, а где-то полному «раскрепощению», точно так же там по-разному видят и социально-экономическую модель. Они также непостоянны и меняются со временем: западные ценности 19 века, первой половины 20-го и современные заметно разнятся. И всё же в целом мы позиционируем их как либеральные, хотя это и не всегда верно.
Когда Америка пытается установить где-то «демократию западного образца», она начинает со «свержения тирании», то есть меняет местную систему власти. Это удается США лучше всего, вот уже сто лет они успешно меняют правительства по всему мира. Но вот что получается у них весьма скверно, так это создание гражданского общества.
В большинстве случае американцы лишь имитируют этот процесс, раздавая деньги многочисленным «грантоедам», которые вообще никак не влияют на процессы в своем обществе. Таких «грантоедов» пруд пруди и в Украине, и они усердно изображают бурную деятельность: проводят конференции, издают буклеты и создают сайты, устраивают забеги в вышиванках. Но при этом они работают в своей виртуальной «зеленой зоне», между ними и украинским обществом просто глухая стена. Поэтому все потуги США сделать украинское общество гражданским равносильны, пардон, пуку в лужу. Равным образом они претерпели в этом крах в большинстве стран Азии, Африки и Латинской Америки.
Впрочем, Америка не сильно-то и старалась. Внешнеполитическая деятельность США, включая деятельность частных институтов и фондов, контролируется Госдепартаментом – а это та самая «власть денег и пропаганды», которая даже в самой Америке противоборствует с гражданским обществом. И когда американская власть устанавливает «дружественные» (марионеточные) режимы в других странах, то она не сильно-то заинтересована в том, чтобы заодно создавать этим режимам еще и антипода в лице гражданского общества. Зачем? Чтобы эти гражданские общества воспротивились этой власти? Америке это не нужно. Думается, что все эти «демократические фонды» на самом деле лишь имитация демократии, и создаются они не для формирования гражданского общества, а для проамериканской пропаганды. Ведь пропаганда и деньги – два столпа современной власти.
Но в этом состоит стратегическая ошибка американской политики. Когда они приносят свою «демократию» в страну без гражданского общества западного типа, то они, по сути, лишь сносят местный режим. Хороший или плохой, но он был приспособлен к местным реалиям, и годами сдерживал в обществе не только позитивные стремления к свободе, но и негативные тенденции к экстремизму, насилию, махновщине, «талибанству», национализму и т.д. И вот диктатура падает, тиран убит или бежал, освобожденный народ сегодня радостно скачет по площади, а завтра…
Когда заканчивается тирания
А завтра большинство освобожденного от диктатуры народа не будет делать ничего, потому что любое общество на 90-95% состоят из пассивных обывателей. Вопрос в том, чем займутся оставшиеся 5-10% активистов? Возможно, они начнут бороться за честные выборы или против коррупции, возможно за защиту природы и бездомных животных, может быть за права женщин или лесбиянок – и прочие «западные ценности».
Но возможно, что они поднимут флаги агрессивного национализма, религиозного фундаментализма, ура-патриотизма или какого-то политического экстремизма. И начнут навязывать свои идеи всему обществу, а также власти – потому что через власть наиболее эффективно навязывать людям что угодно, любую дурость. А если действующая власть не захочет, то они могут её даже свергнуть, установив собственную – вот тогда в стране начнется полный ИГИЛ!
Вот чем отличаются страны центральной и восточной Европы, в которых после падения прежних «диктатур» установилась западная демократия - и страны Ближнего Востока (а также Северной Африки и Афганистан), где после «арабской весны» или военного вторжения США возникли Талибан и ИГИЛ. А где же находится сегодняшняя Украина?
Изначально в украинском обществе было поровну позитивных и негативных тенденций, и добрых двадцать лет это никак не проявлялось, хотя периоды президентства Кравчука (1991-94), позднего Кучмы (2002-2004), да и Ющенко с Януковичем никак нельзя было назвать политической диктатурой. Власть что-то сдерживала («Белое Братство», сепаратизм, радикальный национализм, общественную борьбу с коррупцией), что-то игнорировала, а на многое смотрела сквозь пальцы. Кто-то сел за хулиганство, кто-то за коррупцию, но в период с 1991 по 2014 год в Украине никого не сажали за политические убеждения. Так что «диктатурой» это называли только американцы и те, кто хотел под этим предлогом свергнуть власть.
Хорошо, в феврале 2014-го условная «диктатура» была свергнута, и украинское общество на несколько месяцев получило абсолютную свободу. Но как оно её использовало? Буквально сразу же одну часть Украины захлестнул антиукраинский сепаратизм, а другую русофобный национализм, которые определили её политическое будущее на следующие пять лет. Даже антикоррупционная общественная инициатива тут же свелась к «люстрации» чиновников «прежнего режима» (которых бросали в мусорные баки). Но когда очень дошла до тех, кто получил свои должности и мандаты после Майдана и уже успел хорошо наворовать, то энтузиазм уличных активистов упал, они забыли про коррупцию и побежали ловить «сепаров», русскоязычных продавцов и «московских попов».
Разумеется, что украинская власть, которая совсем не хочет, дабы её ограничивали и контролировали, предпочла, чтобы украинцы начали «талибанить», а не создавать современное гражданское общество. И даже сама попыталась возглавить этот деструктивный процесс, дабы и он не стал её конкурентом. Вот откуда эта нарастающая псевдопатриотическая истерия Банковой! На этом очередной эксперимент по внедрению в Украине западной демократии закончился – и снова крахом, не смотря на пропагандистские лозунги о евроинтеграции.
Однако, стоит отметить: всё, что отечественная власть пытается возглавить (евроинтеграцию ли, борьбу с коррупцией или же волну ура-патриотизма), всё превращается в имитацию и в результате рассыпается трухой. Поэтому, возможно, это даже хорошо, что она подмяла под себя этот дикий национал-патриотизм. Ведь если бы он развивался отдельно, никем не контролируемый, вот это уже был бы настоящий «талибан»!
«Талибан» по-украински
Собственно говоря, ближневосточный ИГИЛ и афганский «Талибан» начинались как не контролируемые властью движения воинствующих религиозных фанатиков. Они потому и создали проблемы, что вышли из-под контроля власти и своих создателей. Да, версия об американском происхождении этих движений (как и «Аль-Каиды») весьма популярна, хотя и имеет прямых доказательств. Но если отбросить вздорные предположения, что американцы создали их чисто по причине своей злокозненности, то правдоподобным выглядит такой сценарий: некие организации США решили развить в этих странах движения, основанные на местной специфике. А какая там специфика? Только ислам! Вот они и помогли встать на ноги движениям воинственных исламистов – не подозревая, что те выйдут из-под контроля.
Что-то подобное произошло и в Украине. Только тут специфика другая, и вместо ислама кто-то решил поднять и проспонсировать украинский национализм - в разных его вариантах, но с одной целью. Мы говорим «кто-то», потому что единого автора этого «украинского талибана» нет. Вряд ли Коломойский работал на Госдепартамент США, да и как быть с российским следом в финансировании «Свободы»?
Кроме того, не будем забывать и о духовном брате-близнеце украинского национализма – пророссийском сепаратизме, который тоже взрастили и запустили извне. Там в мозгах те же яйца, только в профиль и иначе окрашены. Причем, по ту сторону «поребрика» тоже поспешили взять «русскую весну» под контроль, пока она не развилась в самостоятельный «русский талибан», который вполне мог бы докатиться до стен Кремля.
Но сейчас интересен вопрос не «кто виноват»?», а «почему это случилось?». Почему из всего того, что посеяли в Украине в период 1991-2014 годов, гуще всего взошли и заколосились именно агрессивные деструктивные движения, а вот общественные институты гражданского общества как и остались чахлыми лабораторными экземплярами? Ведь согласитесь, что именно в этом может заключаться ответ на фундаментальный вопрос «почему мы так живем?».
Возможно, «порохоботы» поспешат привычно объяснить это «российской агрессией». Но мы не будем выяснять, что был раньше - яйцо или курица. Вместо этого мы отметим очень важный, ключевой факт: хотя формально все эти «талибаны» обращены против внешних врагов (Америки, Израиля, России), реально они воюют лишь с собственным обществом за полное доминирование над ним. Формально грозят кулаками далекому врагу, а сами выискивают «неверных» или «сепаров» среди своих соседей.
Причина это в том, что украинский менталитет застрял где-то между средневековым селом и тоталитаризмом 20 века – и точно так же там застряли арабы и пуштуны. Поэтому украинское общество более привычно принимает бородатые идеи прошлого о национальных и церковных вопросах, чем современные тенденции гражданского общества 21 века. И очень многие украинцы считают, что эти идеи нужно тотально навязать всем – а кто не согласится, тот не украинец и вообще враг.
Не согласны? Ну вот вам факты! Европа прошла тему «национальных церквей» еще в 15-16 веках, в эпоху «таборитов» и Флориана Гайера, во времена британского Генриха VIII и французской Варфоломеевской ночи. Украина решилась заняться этим сейчас, в 21 веке! Агрессивный национализм в Европе исчез в середине прошлого века, а в США полвека назад закончилась и эпоха сегрегации. В Украине же до сих пор призывают к «национальной революции» и основывают политику на воинствующей русофобии. Языковый вопрос это вообще трагикомедия: во всем мире это вопрос организации и удобства общения, и только в Украине его объявили «основой нации» и готовы воевать за него до последнего украинца.
Но ведь дело не только в идеях. «Талибан» это не столько радикальный ислам, сколько агрессивные методы его навязывания. Скажите, вы видели где-нибудь в Европе военизированные отряды защитников природы или прав ЛГБТ, которые бы нападали на мясные лавки или требовали от кассиров в магазине сменить сексуальную ориентацию? А может быть, Ангела Меркель в каждую свою речь вставляют фразу «das ist остаточно auf Wiedersehen американской империи»? Нет! А в Украине это уже воспринимается как норма, украинцы очень быстро вернулись к традициям тоталитаризма, как к чему-то привычному, родному. Но при этом продолжают заявлять «мы – Европа!».
Увы, пока что нет. Чтобы быть «Европой», мало об этом регулярно восклицать и поднимать где ни попадя флаги ЕС, мало посылать своих делегатов в ПАСЕ и ездить в Давос. Быть «Европой» не значит напрашиваться на все европейские мероприятия в качестве «мы тоже европейцы», и заискивающе искать покровительства европейских политиков. В Киеве так до сих пор и не поняли ключевую разницу между «быть с Европой» - это то, чего они упорно добиваются, и «быть Европой» - чего они не достигнут в обозримом будущем. Прежде всего потому, что украинское общество, увы, пока что не соответствует критериям современного европейского.