Бесцеремонность и нахрап, с которыми президент Зеленский поехал разбираться с чиновниками на местах, вызвали неприятие разве что у меньшинства. Остальные с удовольствием посмотрели «Звідки у вас iPhone?» и «Та йди вже, господи», а теперь с нетерпением ждут следующих шоу.
Большинство украинцев традиционно не любят чиновников, и на это есть немало причин. Но вот парадокс, при этом многие из нас сами не прочь получить какую-то хорошую, желательно «хлебную» должность, и пополнить собою ряды стремительно растущей армии государственных служащих. А они действительно «распухает», как на дрожжах, при этом буквально пожирая украинскую державу. Ну а что вы хотели – к бюджету самой бедной страны Европы присосались более миллиона «захребетников»!
Чтобы у вас не сложилось впечатление, будто мы напрасно обзываем людей, занятых важными государственными делами, давайте обратимся к фактам. Которые и помогут нам понять, почему же «любовь» народа к чиновникам растет от года к году.
В «славетні козацькі часи» автономии Войска Запорожского и Гетманщины (1654-1710) чиновников как таковых на Левобережной Украине просто не существовало. Ряд бюрократических функций выполняли писари и казначеи (генеральный, полковые) и их помощники, коих набиралось максимум несколько сотен человек, да церковные дьячки, вносившие записи в книги крещений-венчаний-отпеваний. Собственно, и бюрократии тогда было немного, множество людей за всю свою жизнь не видели в глаза ни одного документа, и даже не имели особой необходимости быть грамотными (ведь кроме Библии читать было просто нечего).
На Правобережье, оставшемся в составе Речи Посполитой, их было чуток больше: за счет властей многочисленных местечек и королевских чиновников. Но даже во Львове их насчитывалось всего несколько десятков. Всего же, во времена Мазепы, на землях будущей Украины (не считая Крыма и дикой степи) усердно работали около двух тысяч «проточиновников», включая тех, кто ведал сборами налогов и распоряжался казной.
Первые настоящие чиновники появились в Киеве, Харькове и Полтаве лишь в елизаветинские времена (40-50 годы XVIII века). Собственно, тогда и появилось само это слово. Однако под «чином» тогда понимали не занимаемую должность, а место в «Табеле о рангах» Российской империи – определявшем иерархию власти вплоть до 1917 года. Гражданский чин начинался с коллежского регистратора (аналог военного чина прапорщика), это был самый мелкий чиновник – и всё же не рядовой бюрократ. Получение такого чина было важным событием в жизни молодого мещанина или сына священников.
Дело в том, что ниже чиновников (обладателей чинов) стояли «безродные» канцелярские служители: переписчики, каллиграфы, посыльные и прочие служащие, не имевшие права «действия». А под «действием» (делопроизводством) подразумевалось, минимум, заполнение официальных документов - например, регистрационных книг. Из-за этого нередко возникали первые бюрократические проволочки. Например, проситель или посыльный приносил в «присутственное место» письмо, но там в это время не было никого из чиновников, только канцеляристы – которые не имели права принять письмо (для этого требовалось запись в книгу регистраций). И приходилось порою часами ожидать запропастившегося куда-то коллежского регистратора или провинциального секретаря, глядя на скучающие морды переписчиков.
Впрочем, даже простые канцеляристы, порою, выбивались в большие люди - если обладали должной смекалкой и широкими связями. Известны даже несколько случаев, когда они покупали себе деревеньки с крепостными, хотя это было незаконно (право личного владение землей и душами имели только обладатели чинов).
В екатерининскую эпоху (60-90 годы XVIII века) чиновничество Российской империи качественно изменилось. Во-первых, после получения «дворянской вольности», освобождающей от обязательной военной службы, масса благородных оболтусов подалась в чиновники. Во-вторых, после предоставления дворянства всем малороссийским старшинам (включая сотников и есаулов), ряды обладателей «голубой крови» резко выросли. Всё это привело к численному росту чиновников: к 1796 году во всей империи их было уже 15 с половиной тысяч, плюс на госслужбе трудились ещё 4,8 тысячи канцеляристов. При этом до половины всех чиновников жили и работали (или делали вид, что работали) в Санкт-Петербурге, в его бесчисленных столичных министерствах и ведомствах.
В Малороссии тогда трудились около 3 тысяч чиновников – в основном, в центрах наместничеств и в строящихся городах будущего Юго-Востока. Вопреки слухам, большинство из них были вовсе не «москалями». Так, среди 30 высших чиновников Киевского наместничества 17 были украинцами, двое немцами и один сербом. На уровне уездной власти украинцев-чиновников было 90-95%, а среди канцелярских служащих и все 100% (потому что евреев тогда на госслужбу не брали).
Еще примерно до двух тысяч чиновников работали на украинских землях Речи Посполитой – итого имеем пять тысяч чиновников (и две тысячи канцелярских работников) на 8 миллионов населения. То есть в конце XVIII века один труженик пера приходился на 1100-1200 работяг с сошкой. И ведь страна развивалась: отвоевывала новые территории, строила города и порты, распахивала целинную степь!
Государь Павел Петрович попытался навести среди чиновников хоть какой-то порядок. Их численность сократили до 13,7 тысяч, и с них начали требовать доказательства того, что они действительно работают, а не пьют чай с баранками. Хотели как лучше, а получилось как всегда: это решение императора было поистине роковым. Дело в том, что с этого момента объем выполненной чиновниками работы подсчитывался по количеству исписанных ими бумаг. И они начали работать по стахановски, разведя чудовищную бюрократию. Каждый шаг, каждый чих записывали в регистрационные книги и отчеты, на каждое решение выписывали стопку разрешительных и одобряющих документов – которые тоже регистрировали, копировали и архивировали.
Вот так, забаррикадировавшись за кипами бумаг, российское чиновничество вошло в XIX век. К 1850-му году число чиновников перевалило за 70 тысяч, а канцеляристов за 30 тысяч (для сравнения, армейских и морских офицеров было всего 42 тысячи). Но это в целом на империю, а вот в украинских губерниях друг другу кланялись 11 тысяч чиновников, покрикивая на 5 тысяч канцелярских работников.
В Галиции, попавшей после раздела Польши под власть австрийской короны, чиновников на душу населения было еще больше, поскольку Европа уже тогда отличалась разгулом бюрократического бумагомарания. Для сравнения, в середине XIX века в Австрийской империи было 280 тысяч чиновников, а во Франции 0,54 миллиона!
«Демографический взрыв» чиновничества произошел на рубеже XX века. Из 435 тысячи лиц, находившихся в Российской империи на «казенной службе», 110 тысяч были чиновниками и канцеляристами, а в 1913 году их число увеличилось до 252 тысяч. Но, подчеркнем, это на всю огромную 170-милионную империю! Сегодня можно только удивляться тому, как, например, сбором всех налогов, от Варшавы до Петропавловска, тогда ведали всего-навсего 2500 налоговых чиновников и 1300 из младших помощников. Сегодня же только в центральном офисе ГФС Украины работают полторы тысячи человек, а всего в стране около 40 тысяч налоговиков!
Впрочем, немногочисленной тогда были и российская полиция - 64 тысячи городовых и урядников на всю империю (сегодня только в МВД Украины служит 220 тысяч), и Жандармский корпус с 11 000 офицерами и солдатами (численность СБУ за 27 тысяч). В Киеве тогда работали 194 полицейских, в Харькове 203, в Ростове 57. А когда император Александр III в 1892 году посещал Самару, то толпу народа удерживали всего… двое городовых (их урядник стоял среди местных чиновников, приветствовавших государя). Больше в городе полиции не было! И ведь разгула преступности не было тоже, вот чудеса!
Советская власть, даром что регулярно высмеивала бюрократизм в карикатурах «Крокодила» и «Перца», увеличила численность чиновничьей армии на порядок. Если в 20-х годах в многочисленных советских структурах работали 2,23 миллиона госслужащих (каждый четвертый – чиновник), то во времена Брежнева уже 10,8 миллионов, из которых в аппаратах управления 2,03 миллиона (не считая партийных руководителей). И чем больше становилось бюрократов, тем хуже развивалась страна.
Казалось, что после распада СССР и перехода на прагматичный «рыночный курс», число никому ненужных бюрократов резко уменьшится. Но вышло ровно наоборот: управляющие государством чиновники начали создавать новые «рабочие места» для своих родственников и одноклассников.
Свою независимость Украина встретила с населением в 52 миллиона человек, которыми управляли 170 тысяч чиновников. К 2010 году численность управляющего аппарата достигла 300 тысяч, а еще через три года 433 тысяч! Сначала рост шел за счет увеличения штатов исполкомов, затем роста таких ведомств, как Налоговая служба, Служба занятости, Фонд госимущества, прокуратуры, всевозможные инспекции. После второго Майдана и массовой «люстрации», утери Крыма и части Донбасса армия украинских чиновников сократилась до 350 тысяч, но затем вновь подросла до 370.
По утверждению эксперта Дианы Михайловой, это лишь численность руководителей и специалистов, вместе же с современными «канцеляристами», секретарями и обслугой, армия украинских чиновников достигает 1,24 миллиона! И это на 41 миллион населения, то есть у нас по одному госслужащему на каждые 33 украинца. Впрочем, мировой рекорд принадлежит Китая: там один чиновник приходится на 19 человек. Сравним с другими странами: в России один чиновник приходится на 140 жителей, в Германии 1 на 163, в Литве 1 на 165, во Франции 1 на 190.
Мы лидируем по числу прокуроров и судей: 27 и 17, соответственно, на сто тысяч населения. Но этого кажется мало, и мы создаем всё новые суды и новые разновидности прокуратур, увеличивая их штаты. Между тем немцы прекрасно обходятся пятью прокурорами на 100 тысяч жителей – и у них там с законом полный порядок! А в сутяжнической Америке со всеми делами прекрасно справляются 7 судей на 100 тысяч граждан.
За годы независимости в Украине вчетверо сократилось число научных работников: с 313 до 78 тысяч, при этом изменилось и их качество – среди них меньше физиков и химиков, но зато в разы больше «экономистов». Популяция бухгалтеров вообще выросла в геометрической пропорции, при этом их работу контролирует также разросшаяся армия финансовых инспекторов. Все хотят руководить, проверять, подсчитывать – но никто не хочет производить и строить!