О том, что происходит внутри новой украинской полиции, почему она не может справится с криминогенной обстановкой, а также о том, как защищаться простым людям в эксклюзивном интервью корреспонденту интернет-издания рассказал журналист и телеведущий Константин Стогний.
Новости Украины – From-UA: - Константин Петрович, добрый день! По вашему мнению, от чего зависит криминогенная обстановка в Украине?
Константин Стогний: - Криминогенная ситуация зависит от многих и многих факторов. Работников полиции учат в профильных вузах и средних школах милиции, но так как сейчас при приеме на работу не обязательно ни среднему звену, ни высшему руководству иметь академические знания, которые понятны всем, поэтому это основной аргумент того, что у них нет инструмента для борьбы с преступностью. Это так, как отправить хирурга без образования в операционную и сказать: «Давай, хороший человек, делай что-нибудь». Вот примерно то же самое у нас с криминогенной ситуацией.
Главный вопрос — кадровый, но многие оправдывают резкий рост преступностью событиями на фоне войны. Но это не так. Исторический опыт, а также опыт других стран говорит о том, что когда начинаются военные действия, то и общество, и правоохранительные органы мобилизуются, и все с пониманием относятся к жестким мерам во время войны по отношению к нетерпимости к преступникам и мародерам. А у нас это аргумент того, что «ну, видите, что делается, поэтому и ситуация такая плохая». Поэтому основным я бы все-таки назвал не столько войну, хотя в наших реалиях она дает о себе знать, сколько безграмотную кадровую политику и отсутствие профессионалов у тех рычагов инструментов, которыми нужно бороться с криминогенной ситуацией.
Новости Украины – From-UA: - Какие города на сегодняшний день являются наиболее опасными для жизни? Если сравнивать Донбасс и другие регионы, то как думаете, страшнее жить в Донбассе или на мирной территории?
Константин Стогний: - Этим должны заниматься целые институты — где страшнее, а где не страшнее. А вот та статистика и сводки, которые ежедневно получают журналисты криминальной службы нашей студии, говорят о том, что города-миллионники дают основную гибель людей. Прежде всего, на дорогах гибнет больше всего людей, чем на войне. Ну и видим постоянные расстрелы, подрывы, так как на руках у людей очень много оружия. Слава Богу, на линии разграничения в зоне АТО не так много смертей, но, к сожалению, они пришли на мирные территории. Поэтому большие города и мегаполисы сейчас дают основную статистику погибших.
Новости Украины – From-UA: - Константин Петрович, давайте поговорим о последних громких происшествиях: в Киеве было совершено покушение на депутата Мосийчука, убита активистка АТО Окуева, в Харькове произошло смертельное ДТП с шестью жертвами, если говорить о более ранних периодах, то это убийства Вороненкова, Шеремета, а если еще глубже копнуть, то это Бузина, Чечетов и другие. До сих пор не раскрыто ни одно дело. Почему?
Константин Стогний: - Я скажу почему — потому что нет того кадрового состава, который был раньше. Бездумная люстрация и политическая целесообразность — вот два злобных фактора, которые влияют на ситуацию в стране в целом. Прошло уже три года после Майдана, а результата нет. Да за год можно было уже устаканить ситуацию, набрать людей и начать двигаться вперед, а у нас же следующие президентские выборы на носу. Это первый и основной фактор.
Второй фактор — это, конечно же, отсутствие профессионалов, которые были вымыты в первый год, когда еще действовала политическая целесообразность, когда еще можно было ее допускать каким-то образом. Но второй и третий год уже нельзя. Именно в то время ушли профессионалы, они нашли себя в частных структурах, в охранных фирмах, юридических компаниях.
Я постоянно встречаю хороших людей, которые искренне приходили на службу, отдав ей десятки лет, которые разбирались в своем деле. Они в своих регионах знали криминальных авторитетов еще с малолетства. Вот к примеру, если взять Голосеевский район Киева, то авторитетами была династия Киселей. Мне опера, которые еще в то время были, говорили: «Вот человек какой (старший Кисель), он здесь авторитетный, по повестке всегда придет, подождет, с участковым поговорит, все как надо». А теперь и сын пошел туда, и дальше имеем целую династию. И опера знали, чего от них ожидать. И даже по почерку совершенного преступления они уже могли с огромной долей вероятности понимать, в каком направлении двигаться — кто мог это сделать, а кто на это никогда не мог пойти.
Этому нельзя обучить, так же, как и рассказать историю региона или даже райончика тем новым людям, которые поприходили. Я считаю, что это большущая катастрофа, не говоря уже об агентурной работе. Люди не будут сейчас делиться своими агентами, которых долго внедряли, потом эта база станет недоступной. Оперативники не доверяют своему руководству, руководство не доверяет начальникам постарше, а те основному звену МВД. И получается, что всю информацию, которую они нарабатывают, они оставляют у себя и не выносят за пределы, чтобы это могли систематизировать и пользоваться другие. Поэтому ни агентурной, ни оперативной работы, в принципе, нет. Имеем полный провал, итоги которого еще будет расхлебывать очень долго. Это основные факторы, которые сейчас влияют на это все.
Новости Украины – From-UA: - Насколько вы оцениваете по пятибалльной шкале деятельности новой полиции? Насколько ее работа эффективна?
Константин Стогний: - Смотря по каким критериям оценивать. Если оценивать по некоторым долям симпатии — первый год они были достаточно высокие, я бы, наверно, поставил четверку, потому что они старались прийти на помощь. Потом на каком-то этапе это стало раздражать людей, когда за улыбчивостью и этими патрулями, ездящими друг за другом паровозиком, начались битые машины. Когда в городе из 200 купленных автомобилей было побито 203, то есть получается, что одна машина побывала несколько раз в аварии, после этого стало не до улыбок, кончено же. Наступил второй год, и эти улыбки перешли уже на гримасы — и началось: полицейские на горят взятках, злоупотребляют служебным положением, не всегда могут оказать адекватную помощь.
Сейчас мне сложно определиться, но, как учили в школе, чтобы оставить какую-то надежду на будущее, ставили тройку с минусом. Я бы еще жестче поступил, но не хочется совсем уж терять надежду в отношении полиции и убивать ее у себя в глазах. В той полиции, которая есть, наверняка есть люди, которые там искренне хотят служить, но, когда общаешься с ними, то делаешь вывод, что их встречается все меньше и меньше. Потому что всегда, когда меня останавливают или когда я вижу какой-то непорядок, я сам останавливаюсь, разговариваю с полицейскими, и в их глазах даже появляется уныние и растерянность.
Новости Украины – From-UA: - Как улучшить ситуацию? С чего начать?
Константин Стогний: - Должна быть проведена серьезная работа. Проанализировано, что на самом деле сделано, но не это очковтирательство, которое на самом деле тяжело проанализировать. Нужен рентген или МРТ — ряд действий, чтобы установить диагноз и понять глубину той пропасти, в которой мы находимся, а дальше уже назначить лечение.
В плане общественного порядка, наверно, все-таки не совсем все так трагично, потому что ходят патрули. Там люди более разговорчивые, не заносчивые, с простыми людьми уже разговаривают нормально. Не всегда, но в основном, на улицах все-таки, наверно, не такая огромная пропасть, как в оперативной работе, в борьбе с криминалом и проявлениями бандитизма.
Вот в этом плане развалено все полностью. Надо начинать даже не с нуля, а с минуса. Надо сначала вычистить тех преступников, которые прошли под флагом революции. Возьмите роту «Торнадо» - там рецидивисты, трижды судимые за тяжкие преступления, с оружием, с удостоверением сотрудников полиции. Вот в этом сначала надо разобраться. Обязательно надо раз в году проходить медицинское освидетельствование, в том числе на наркотики и психиатрическое состояние. Сейчас этого не делают, потому много руководителей уклоняются и продолжают выполнять свои обязанности. В первую очередь, нужно выявить адекватных людей, провести медкомиссию и полную аттестацию. Здесь работы непочатый край. Наверно, не один год понадобится для того, чтобы навести порядок. Но прежде всего диагностика, конечно.
Новости Украины – From-UA: - Если сравнивать сейчас и 90-е, то в каком времени было жить страшнее?
Константин Стогний: - Любое время очень непростое. Когда я говорю тяжелое время, то мой отец вспоминает то военное время, когда у них от голода в семье умерло двое детей и когда на 10 человек были одни сапоги. Говорит: «Я знал, что в зимнее время у меня раз в 10 дней наступит время, чтобы ходить по улице», потому что минусовой мороз, а сапоги одни на всю семью. Поэтому тоже времена были нелегкие.
Для одного человека, которого расстреляли вчера в Днепропетровске, для него это время наверняка сейчас, а для того, кто погиб в 90-е, для него любое время хорошее будет, лучше, чем то, когда это случилось. Есть существенная разница с 90-ми: тогда был полностью перелом, развал СССР, становление нового государства. Все понимали, что сейчас пройдет эта волна — и наступит какое-то просветление, все надеялись и понимали то время, как необходимость.
А вот в данное время, которое сейчас происходит, никто не знает, как повернется ситуация, потому что нет никакой перспективы. Люди спрашивают друг друга: «А что будет завтра? Чем закончится?» - и все пожимают плечами. Не сформулирована даже идея государства. Тогда развалился СССР, но была идея независимой и процветающей Украины. Ставились какие-то цели, и все понимали национальную идею. А сейчас? Европейская идея? Ну не можем мы жить тем, чтобы идти куда-то в Европу.
Вот я недавно вернулся из Сингапура. Другое дело, какими методами они построили процветающее государство, но я вам скажу, что идея восточно-сингапурская ничем не хуже, чем идея европейская. Пусть мне кто-нибудь докажет, что европейская модель лучше. Если проходит конференция под названием «Философские вопросы развития искусственного интеллекта», сюда приезжают специалисты, а им говорят: «Давайте поговорим о ямах на дороге» - это небо и земля, это колоссальная разница. Почему нам не подходит их выбор, например? В Европе, кстати говорят, если человеку нужна операция, и у него нет денег на нее, то он умрет. А во Вьетнаме бесплатно оказывают 90% медицинских услуг — почему нам не подойдет восточный путь развития?
Мне кажется, что когда нет ориентиров ни у взрослых, ни у молодежи, так значительно тяжелее. В 90-е годы еще существовали какие-то понятия. Они хотя и криминальные были, но авторитеты знали, как поступать, у них работал хотя бы какой-то кодекс. Сейчас полное безвластие и полная анархия в головах. Даже криминальные люди, с которыми мы иногда общаемся в СИЗО, жалуются, что они сами дезориентированы. Я считаю, что это самое страшное, потому что должны быть правила. Хорошие или плохие, но должны быть правила существования в обществе.
А сейчас получается, что на улице людей защитить никто не может, вылечить никто не может, потому что внедрена медицинская реформа, которую сами медики не понимают. Они говорят: «Ну, установили цену за какую-то болезнь, а нет градации заведений, куда человеку идти с этой болезнью». В районную поликлинику — это одно качество государственных услуг, а если человек захочет идти в известную клинику, то этих денег будет недостаточно. И в этой клинике понимают, что государство им не доплатит и в итоге там вынуждены отказывать. А это все влияет на вопросы безопасности людей, как восприятия своего места. Если они боятся за свою жизнь, за свое здоровье, то они пытаются как-то подстраховаться. Где-то надо нечестным способом заработать, чтобы обеспечить хотя бы детей в будущем, и это все порождает криминальны отношения. Это очень большая паутина взаимосвязей, которая влияет на ситуацию сейчас. Поэтому, как мне кажется, сейчас ситуация гораздо более трагичная, чем в 90-х годах. Из-за того, что люди дезориентированы, они уже плохо различают, что хорошо, а что плохо.