Второй день центр Киева сотрясает массовая акция протеста шахтеров, требующих выплаты заработной платы. Отмечу, что если в толпе присутствует бывший народный депутат и руководитель независимого профсоюза горняков Михаил Волынец, то понятно, что акция была организована самим профсоюзом, и это вполне нормальное явление. Когда идет речь о забастовках по профессиональному признаку, то профсоюзы в стороне не остаются и являются их организаторами, хотя бы для того, чтобы такие акции проходили организованно.
Если говорить о причинах нынешних протестов, то это, несомненно, реакция горняков на решение Кабмина отменить до конца текущего года все государственные дотации для угольной отрасли. Вообще, проблема двоякая. С одной стороны, Украина не представляет, чтобы ДНР и ЛНР вышли из ее состава, а с другой, в Киеве говорят: «Мы вами заниматься не будем». Это противоречит друг другу. Кстати, в протестах участвуют шахтеры из Львовской и Волынской областей, а горняки шахт Донбасса только выразили им поддержку, - они не могут выехать, потому что нужно оформлять пропуска, да и они же работают, у них непрерывный цикл добычи.
Следующая причина нынешних шахтерских протестов мне достаточно хорошо знакома, поскольку я 15 лет проработал в угольном машиностроении и живу в Донецком регионе, - это проблема закрытия шахт. Она тянется еще со времен СССР, и существует столько же, сколько и добыча любых полезных ископаемых. Но в Украине у этой проблемы есть свои особенности – мы все время пытаемся опереться на европейский опыт, который неприменим к нам по целому ряду причин. Франция, Германия и Великобритания, отказавшиеся от угольной промышленности, являются богатыми развитыми промышленными странами. Они обладали финансовыми ресурсами и могли заниматься реструктуризацией промышленного сектора: закрывать металлургические предприятия и отказываться от определенных разработок. Кроме того, Великобритания открыла залежи нефти и газа на шельфе Северного моря, и таким образом, нашла замену угольным энергоресурсам, смогла поменять структуру их использования. Но корень вопроса этой реструктуризации – серьезные финансовые ресурсы этих стран. Они могли переселить и переобучить население, создать условия для развития новых отраслей.
Украина же, никогда такими возможностями не обладала, и вряд ли будет когда-либо обладать. Особенно в контексте нынешнего военно-политического противостояния в районе одного из важных субъектов горного дела – Донецкой и Луганской областях. Да, шахты есть еще в Днепропетровской, а также во Львовской и Волынской областях, но там суммарно добывается меньше половины угля всей Украины, а основная часть добычи приходится именно на Донбасс. Сегодня в регионе происходит закрытие тех шахт, которые либо не модернизированы, либо в которых истощаются угольные поля. Но закрыть шахту, как закрыть цех или завод, не взяв под охрану площадку, нельзя, потому что надо продолжать откачивать воду и газ. Должны работать смены по обслуживанию оборудования, - а это примерно 100 человек, которым нужны зарплаты за работу из госбюджета при полном отсутствии добычи угля.
Кроме того, существует еще и вторая категория шахт, - нерентабельные, - которые продолжают работать, но добывают уголь в очень невыгодных условиях. Эту разницу также должно покрывать государство. Вот эта дотация для Донбасса и является «передергиванием карт в колоде». Госдотации получают отдельные шахты (примерно треть), которые находятся в госсобственности, а приватизированные предприятия добывают 70% угля и они успешны. К последним шахтам относятся те, которые были построены на закате советской эры – в 70-80 годы. Также это достаточно современные шахты с глубиной залегания 1300-1400 метров, имеющие лавы-тысячники (добывающие по тысяче тонн угля в сутки). Убыточные шахты добывают энергетический уголь, а шахты, добывающие коксующийся уголь, как правило, рентабельны.
Таким образом, что хоть как решать все эти проблемы, нужно превратить перемирие в мир и сделать прозрачной экономическую границу. Ведь сегодня даже крупнейшие концерны, вроде ДТЭК, ИСД, СКМ, имеют шахты и энергогенерирующие предприятия, которые одновременно находятся под разной юрисдикцией. Поэтому надо попытаться пойти на компромиссы в переговорном процессе, установить и определить все «правила игры», и тогда экономика имеет шанс преодолеть эти сложности. Украинская власть должна понять, что украинскому углю альтернативы нет – как энергетическому ресурсу, так и как сырью для металлургической промышленности.